Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан - Страница 38

В тот момент хотелось возненавидеть Лорин, сказать, что она предала моё доверие ещё раз, залезла в отношения, которые её не касались. Но вместо этого душа требовала другого — хотелось поблагодарить её. Лично.

Наши отношения не стали теплее или лучше, так и остались никакими, но отец отпустил на все четыре стороны, переведя те средства, которые обещал Кеннет. Брат в свою очередь находился безвылазно у очередного психоаналитика и пытался разобраться в себе. Патрисия не хотела вести разбирательства, судиться, тратя время и деньги на него, отосланный чек отцом она тоже вернула. Конечно же, всё это отразилось на семье в целом, на бизнесе и положении, но родители хотя бы открыли глаза на всё, чем он занимался.

И я в тот же вечер, как получил деньги, купил билеты и улетел, улетел как можно дальше от Америки, от семьи и друзей — мне тоже нужно было разобраться в себе. Когда эта мысль пришла в голову, то я знал наверняка, зачем Лорин убежала. Ей это было необходимо так же, как и мне. А то и больше. Я вглядывался в иллюминатор и боялся, что никогда больше её не увижу. Что, сняв со всех кандалы, она считала, что больше здесь не нужна. Мир был большой, и она была в нём новичком. Что открывающиеся возможности отговорят её возвращаться. Проходил день за днём, неделя за неделей и не было никаких вестец. И я понял, что нужно действовать, даже если Лорин этого не хотела.

Добиться расположения Патрисии и её родителей было несложно. Они знали из писем: мне можно доверять и я никогда не делал Лорин больно, что уж там — даже не собирался.

Каждую неделю выходные я проводил дома у Лорин, изучая её комнату, вещи, разговаривая с Пат и родителями, чтобы понять, куда же она направилась и где её искать. Не отпускало чувство, что мы играем в игру и правила знает только Лорин, а я как слепой котенок упирался то в одну стенку, то в другую.

Проходили дни, я не сдвигался с места. Даже те весточки, которые получала Пат из разных уголков мира, не давали намека на то, что же делает её сестра — это сводило с ума. Порой казалось: я вижу её где-то в толпе, у дома, в котором мы жили, или в галерее, где теперь работал, и каждый раз или я не успевал, или хватался за девушку, которая абсолютно точно не была Лорин.

Однажды так отчаялся, что предпринял попытку узнать что-то у Тоби. Слабо верилось, что он знает меньше моего.

— Уходи! — кричит ирландец через дверь в квартиру. — Я вызову полицию.

— Я пришёл только поговорить, — упираюсь лбом в дверь, устав каждый раз чувствовать приближение провала. — Не заставляй это говорить… Ты моя последняя надежда.

— Мне не о чем с тобой говорить, мерзавец, из-за тебя всё так вышло. Пока ты и твоя семейка не придумали всю эту забаву, всё было отлично. Лорин так бы и жила спокойной жизнью.

Не нужно рентгеновское зрение, чтобы представить его лицо — оно искажено гримасой грусти и разочарования. Как будто я воспринимаю это как-то иначе.

— Как будто она была счастлива, Тоби. Ну кого ты обманываешь? Если честно, я устал искать зацепки и придумывать планы, чтобы найти её. А мне, представляешь, всего лишь нужно знать, что она в порядке. Как она произносит эти слова и смешно морщит нос, как откидывает волосы назад и готовится послать тебя куда подальше. Всё, ты меня достал! Я знаю, каково тебе, не нужно делать из себя мученика! Не тебя бросили сразу после свадьбы, не твоя семья сейчас тонет в грязи, от которой не отмыться, — я ударяю в дверь. — Мне плевать на Кеннета и отца, но моя мать страдает за них, чёрт побери. За тех, кто думает только о себе. Я вижу, как она несчастлива, но не может отпустить эту любовь! Так и какого хрена ты прячешься от меня? Струсил?

Замок неожиданно щёлкает и дверь отворяется. Стоит хищно улыбнуться — значит, он всё-таки повёлся на провокацию — и в лицо летит кулак. В голове проносится мысль: «можно отклониться», а сердцем понимаю — без этого наше хрупкое доверие не построится. Только боль от этого меньше не становится. Как в замедленной съёмке вижу искаженное лицо Тоби. Как чёртов лепрекон, честное слово! Он ударяет прямо в нос, слышу тихий хруст, прижимаю руки к лицу и кричу:

— Твою мать! — слёзы сами собой появляются на лице, хожу из стороны в сторону по площадке, капая на пол кровью, которая легко просачивается сквозь пальцы. Тоби говорит:

— А теперь заходи, а то теперь точно соседи вызовут полицию.

— Боишься попасть в обезьянник? — произношу я, всё ещё матеря его всеми словами.

— А я смотрю тебе мало, да? Заходи, пока не передумал

Приходится послушать рыжего лепрекона. Не сразу отходит от сердца его удар, но от части я его заслужил. В конце концов, именно я, а никто-то другой забрал его даму сердца, более того — сделал своей женой. С другой стороны — а чего он так плохо её охранял? Я бы не смог отпустить Лорин по доброй воле, но она нашла другой способ — сбежала.

— Садись, — говорит Тоби, указывая на диван. Плюхаюсь и закидываю повыше голову, чтобы из носа не так текло, сглатываю кровь и думаю о том, с какой целью пришёл. Неужели я думал, что Лорин всё это время прячется здесь?

— Держи, — поднимаю голову, и Тоби даёт банку холодного пива, я хочу уже открыть. — Не для тебя, для носа.

С его стороны слышится характерный звук, и он отпивает приличный глоток, аж сводит челюсть от его ирландской наглой и довольной морды.

— Так что ты хочешь от меня? Недостаточно ещё сделал? — его банка слегка трещит в кулаке, а взгляд если и ненавистный, то чрезмерно внимательный. Теперь-то ему точно интересно, зачем я пришёл.

— Нужно поговорить о Лорин, — отпивая глоток, он на секунду останавливается. Замечаю, как в его глазах появляется боль и тоска по ней — он тоже не свыкся с этой мыслью.

— И что о ней говорить? — его взгляд опускается на колено, которое он сжимает свободной рукой. — Она решила, наконец, разобраться в себе. В своих чувствах.

Тоби смотрит так, словно я собираюсь его убить, а он будет противостоять мне до последней капли крови.

— Разве она не оставила тебе письмо? — я мгновенно теряюсь, и он ловит это состояние и интерпретирует его почти правильно. — Ты не стал его читать, верно? Почему тогда пришёл ко мне? Думаешь, знаю, где она? Даже если бы и знал, то не сказал бы.

Да, это похоже на Тоби: он бы даже не поехал за ней, зная точные координаты. В этом наше отличие — я рванул бы за ней хоть на край света. Мне нужен всего один разговор, всё лишь один взгляд, и я пойму, обман всё это или по-настоящему. Ведь я соврал ей, всего один раз, но он важен. Возможно, она не убежала бы, если бы знала, что весь наш брак и свадьба — это фикция. Что священник был подставной, и об этом знал только я и он. Не мог же я заставить её выйти за меня вот так, а когда бы мы разобрались в чувствах, то и решили бы что-нибудь. Я же видел, видел, как она смотрит на меня, а потом меняется, вспоминая то о сестре, то об этом парне передо мной, то ещё о чём-то. Всё было слишком быстро, слишком непонятно. Но если она и не говорила ничего о чувствах, я же чувствовал, наша близость — не только одно желание.

— Наш брак незаконен, священник был подставной, — Тоби поднимает глаза на меня и наклоняет голову, ожидая продолжения. — И после этого не скажешь, где она? Я заплатил деньги актеру, всё это просто… пшик.

На телефон поступает звонок, прерывая воспоминания. Не открывая глаза, провожу по экрану.

— Алло, — мой голос спокоен и ровен, можно сказать — медитирую.

— Сегодня у кого-то большой день! — кричит в трубку Чарли, пребывая в приподнятом настроении. Обычно он выглядит серьёзным и шутит-то редко, последнее время что-то в нём поменялось, но со своими заботами я так и не спросил его об этом.

— Ты придёшь?

— Как я могу пропустить такое событие, Лукас? Более того — приду не один, — за всю нашу дружбу первый раз слышу о том, что он говорит о ком-то. О ком-то особенном.

— Как его зовут? — шучу я, а Чарли прыскает в трубку.

— Не раньше, чем ты заведёшь кого-то с именем Матиас. А вообще ты должен определённо её увидеть, она тебе понравится, — не успеваю больше ничего сказать, как он отключается.