Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан - Страница 36

Я целую его в шею, проводя языком ниже и чётко отличая его запах от всего остального, его жар, его энергию, которая как будто бурлит под кожей и готова вырваться наружу. Лукас пытается мягко отодвинуть из последних сил и понять, что происходит, но я не даю ему шанса это сделать. Снова и снова туманя его рассудок, считаю, будет достаточно для того, чтобы больше у него не было вопросов. Впиваюсь в его губы с одной целью — сделать нас едиными.

И Лукас наконец отступает от своей правильности. Его, как и меня, обуревают чувства. Он тянет меня за собой, вставая с кровати, не разрывая поцелуй. Когда мы встаёт, он отрывается от губ и смотрит сверху вниз, наслаждаясь припухшими губами и лёгким румянцем. Лукас разворачивает, перекидывая волосы со спины вперёд и расстёгивает пуговицы свадебного платья. Лямки, теряя форму, соскальзывают по плечам, но на их месте появляются жадные поцелуи Лукаса и его пальцы, которые освобождают полностью от белой ткани. Ладони соскальзывают по талии, бёдрам, заставляя чувствовать обжигающее прикосновение. Небольшой ветерок из приоткрытой балконной двери абсолютно не спасает от того, что происходит между нами.

На пол летит лиф, его поцелуи проходятся по линии позвоночника, всё ниже и ниже, а вместе с этим я теряю последнюю часть своего гардероба, когда он всё ещё в одежде. Он касается ягодиц, снова поворачивая к себе. Его пальцы легко касаются там, ощущая влагу.

— Лорин, что ты со мной делаешь? — он утыкается в живот лбом, произнося это шёпотом.

Одной рукой я поднимаю его подбородок и прошу подняться. Он снова и снова касается моего тела, пока его губы не находят мои, а я снимаю с его плеч рубашку. Когда мои руки касаются ремня и низа живота, он напрягается, закусывая мою губу. Я снимаю штаны и боксеры с него, он перешагивает через остатки преград. Я толкаю его на кровать, оказываясь сверху.

— Женщина многих талантов? — улыбается он.

— Лукас, заткнись! — говорю я, медленно садясь на него. Он мягко помогает мне, придерживая ягодицы. По его лицу пробегает тень наслаждения, когда я слегка двигаюсь, опираясь на его грудь. Чувство неловкости отходит на задний план, потому что я люблю Лукаса и пусть он видит меня такой, какая я есть. Ещё пара движений, но Лукас прерывает меня, садясь и мягко усаживая рядом.

— Так не пойдёт, — он встает и копается в тумбочке находя презервативы. Натягивает, пока я рассматриваю его подкаченные ягодицы. — Ну, всё, я готов.

Он снова ложится на кровать, раскидывая руки в разные стороны.

— Можешь продолжать, — я уже готова его пихнуть, но он садится и целует в губы. Кажется, что поцелуй длится вечно, мягко тянет за собой, шепча. — Я хочу видеть тебя, когда ты произносишь моё имя.

— Очень самонадеянно, Райан Гослинг.

<center>*** ***</center>

Он засыпает сразу после того, как притягивает к себе, обнимает большими руками и собой, словно коконом. Я прижимаюсь к нему так тесно, насколько возможно, чувствуя, как он постепенно остывает после секса. По влажной коже проходится ветер, и примерно через полчаса я ворочаюсь, чтобы выбраться. Это выходит не с первой попытки, потому что Лукас как цепляется за меня.

Дохожу до стены и из моего перенесенного чемодана я достаю небольшую коробку, кладу её на пустующую сторону кровати и письмо сверху, которое всё объяснит Лукасу. По крайней мере, я старалась это сделать.

Надеваю обычную одежду, захватываю документы и билеты, которые купила пару дней назад. На новый телефон очень вовремя приходит сообщение о том, что денежные средства, о которых говорил отец и бабушка Мина, переведены. От указанной суммы глаза ползут вверх — тем лучше.

В дверях я в последний раз оглядываюсь на спящего мужчину, который стал мужем, и ухожу. Глаза застилает пелена обжигающих слёз — мне безумно больно оставлять его, но нужно время. Как хорошо, что сейчас ночь, и никто не поймёт, что бомба уже взорвалась — я изменила ближайшее будущее всех в радиусе сотен метров.

Спускаюсь по лестнице и, проходя холл отеля, я набираю номер, который пришлось отыскать за определённую сумму.

— Алло?

Глава 15. Лукас Мэй. Чудо

Прошло уже три месяца и пять дней, как Лорин исчезла. Хотя можно ли назвать это исчезновением? Скорее уж — побегом. Ну и заварила она кашу, прям как в фильме «Сбежавшая невеста», только вот она уже стала женой.

Спустя столько времени я чуть легче переживаю воспоминания о тех событиях, но без надобности к ним не возвращаюсь. Припоминаю частями, которые не связаны с тем, как она растоптала моё доверие, мои чувства, моё сердце… Ведь ко всему прочему, я действительно успел не только влюбиться в Лорин, а по-настоящему полюбить — мне никто не был нужен. В ней как будто было всё, что нужно — строптивость, юмор, начитанность, красота, которую она скрывала, и доброе сердце. Чёрт возьми, я успел понять, что и её сердце успело оттаять, ведь поцелуи и ласка после свадьбы… К чему тогда это было? Неужели только для того, чтобы я потерял бдительность?

Если так, её план был жесток. Но до сих пор вызывает улыбку одно событие. Смотрю на часы — ещё есть немного времени, поэтому закрываю глаза, уже предвкушая историю. Потеряет ли она когда-нибудь своё очарование и приятный вкус мести?

Вылетаю из сновидений из-за гневного стука в дверь. Такое чувство, что это делает не один человек. В первую очередь оглядываю комнату, потому что рука не находит Лорин, которая должна спать со мной рядом, более того — в моих объятьях. В душе закрадывается некоторое сомнение о том, зачем было бы ей уходить.

— Лукас! Живо открой эту чёртову дверь, или я её выломаю! — раздраженный голос Кеннета тоже не очень-то располагает к тому, чтобы сделать, что он просит, или прояснить ситуацию.

Встаю с кровати и замечаю на краю коробочку и письмо на ней. Уже хочу протянуть руку и рассмотреть поближе, дверь снова содрогается, словно в приступе эпилепсии.

— Лукас! Я не буду повторять третий раз! — что-то подсказывает — он не шутит. И с этим огнём конкретно сейчас лучше не играть. Хотя он это и заслуживает.

Я стягиваю простыню с кровати и обматываю вокруг бёдер. Проходя к двери, замечаю, что Лорин нет и в ванной, она бы наверняка вылетела из неё пулей и крыла моего брата всеми известными ей «ласковыми».

Открываю дверь. Рука Кеннета, занесенная для очередного стука, останавливается, и он резко хватает меня за горло, толкая внутрь комнаты, второй рукой закрывает дверь. Больно сжимает гортань так, что я с трудом дышу. Не удаётся стащить его руку, но он сам отпускает и впечатывает в стену.

— Это твоя идея, да? Решил вот так отблагодарить? Надо было тогда всё сказать отцу, чтобы тебя в интернат сдали, а лучше — убили, — его руки снова направлены в мою сторону, но я уклоняюсь. Ему не удаётся схватиться, чтобы оставить свои отметины на новом человеке.

— Я не понимаю, о чём ты сейчас говоришь.

Он настолько заведён, что ходит из стороны в стороны, запуская руки в тёмную шевелюру. Я понимаю, что он безумен, но не до такой уж степени. Или случилось что-то, что его подкосило, но он же всегда такой аккуратный и идеальный.

Кеннет бросает на меня взгляд, полный адского пламени. Нет, серьёзно, я как будто замечаю язычки, в которых пылает моё отражение. Я смотрю на дверь, потому что оставаться с ним в такое время совсем не хочется. Не уверен, что смогу ему противостоять.

— Лукас, даже не думай! Мы сейчас вместе начнём думать, что же делать. Пат там уже сидит и думает, — он потирает свои костяшки, и я замечаю на них содранную кожу и кровь. Улыбается одним уголком губ, теряя собранность, и во мне закипает злоба за всё то, что пришлось пережить: за то, что пользовался моим страхом открыться перед отцом; за то, что не любил отец; за то, что я был должником, веря, что это всех спасает от правды. Брат заставил страдать не только меня, но и Лорин. А хуже того — Патрисию, которая любила его и не замечала, что связалась далеко не с ангелом. Его хватило на три года. На три года, чтобы не показывать свою сущность. Я знал, что он некоторое время ходил на курсы по управлению гневом, отваливаю кучу бабла за них и за молчание, но в итоге — ни они, ни таблетки ему не помогли.