Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан - Страница 27

Вот стоит к нему расположиться, прочувствовать всю ситуацию не со своей стороны — я ведь его ненавидела, никогда не пытаясь понять, почему получилось именно не так. Всё только сводилось к тому, что это из-за моей внешности, что было довольно эгоистично. Но потом Лукас берётся за старое: опять кидает эти шуточки, от которых я готова свернуть ему шею дважды, чтобы наверняка. Хотя такие, как он, явно поднимутся из могил.

— Да уж, такого засранца надо ещё поискать. В прямом смысле.

Он легко толкает в плечо, распускает кулак так, что пальцы касаются обнаженных участков кожи. Я ощущаю его жар и желание притянуть меня к себе, потому что его подушечки пальцев, то надавливают на кожу, то отпускают — он не уверен, приму ли я его. Я прохожусь взглядом по нему, отмечая затуманенный взгляд и приоткрытые большие губы.

А потом в голову приходит мысль: как же смешно, что вся история случилась и закрутилась в такой клубок, который так легко и не распутать ещё долгое время. Но порой и не нужно искать эти лазейки и карты лабиринтов, нужно просто прислушаться к сердцу и моё сердце говорит, что Лукас честен со мной. По-своему её выкладывает, но его поступки теперь вряд ли можно диктовать одной лишь выгодой — я, правда, ему нравлюсь. И мой страх обмана отходит на второй план. Возникает дикое желание нагнуться и поцеловать его, нас разделяют какие-то крохи, а это действие спасёт от мыслей хоть на пару мгновений. Делаю этот шаг: закрываю глаза, наклоняю корпус, но вместо того, чтобы уткнуться в полные губы Лукаса, слышу:

— Лорин, тебе что-нибудь принести? Воду? Кофе? Поесть?

Не знаю, как реагировать на его отказ. Он отводит глаза и не смотрит в мою сторону, быстро встав с кровати и направляясь к двери. Вся его ласка появляется только на глазах окружающих. «Дура! О чём ты думала?». Хочется засмеяться над собой, а потом заплакать. А по-хорошему выбить всю эту дурь под названием «Лукас Мэй». Чёртов аферист!

— Воды, — выдавливаю из себя словно остатки самообладания. — Принеси, пожалуйста, воды.

Лукас ничего не отвечает и быстро выходит. Откидываюсь на кровать и закрываю глаза руками. И правда верила, что нравлюсь ему? Какая глупость, стоит только повернуться, и он так же, как и Тоби, окажется в объятьях какой-нибудь блондинки. Или любой другой, кто не будет такой эгоисткой.

Лежу так какое-то время. Не открываю глаза, когда возвращается Лукас, тихо приоткрывая дверь и мягко ступая по полу. Да к чему это всё? Их семья меня заполучила, скажу «да», и оставят, наконец, в покое. Лукас садится рядом и проводит рукой от подбородка, двигаясь по шее, до выреза платья. Хоть мне это и нравится, но всё равно открываю глаза, чтобы высказать ему то, что такие фокусы не пройдут. Я тут не готова скакать под его настроение. И какого моё удивление, когда передо мной Мэй-старший — Кеннет.

— Ло-орин, небось подумала, что это Лукас?

Отталкиваю его руку от себя, а потом и его, откатываясь подальше, но он не сдвигается с места ни на сантиметр, силен как боров, а так и не скажешь. Хватает меня за лодыжку и тянет обратно к себе. И, если честно, я не хочу выяснять зачем.

— Отпусти, или я закричу, — я впиваюсь в его руку, пытаясь снять пальцы, но он только жёстче их сжимает.

<tab>— Нет, не станешь, или я сделаю из твоей сестры отбивную, — в его глазах не вижу и тени сомнения в том, что он не может это сотворить. Он вправе делать, что захочет.

— Что тебе от меня надо? — пытаюсь всё ещё скинуть его руку с ноги, когда хватка ослабевает, но он со смехом отпускает её сам. Под собой нахожу телефон, в голове возникает идея, надеюсь, что выйдет.

— Чего я хочу? Чего я хочу, Лорин? Чтобы ты вышла за моего брата и не мешалась под ногами. Всего лишь-то и нужно, что следовать указаниям, это что сложно? Ещё немного и ты тоже доведёшь меня.

— Как довела Пат? — хочу понять, с чего всё началось.

— Она просто попала под горячую руку со своим очередным нытьём про то, что надо понять тебя и ждать, когда ты там соберёшь свои сериальные сопли и найдёшь себе хоть кого-нибудь. А потом я так устал в тот вечер после работы и того, что мы потеряли миллионный контракт по глупости, что мне явно было не до её мнения и мыслей. Она, дура, любила тебя так, что готова была уже замолчать и больше не требовать поступить по велению родителей. Но я поработал над мотивацией Патрисии, потом загладил свою вину и обещал её не трогать, только порой твоя строптивость проявляется и в ней, — он сжимает кулаки, оглядывая костяшки. — А теперь, милая, приди в себя и не мешай!

— Не мешала избивать мою сестру, чтобы добиться желаемого? — с вызовом бросаю я, на что он только улыбается как-то не очень здорово.

— Ты умнее, чем я думал. Хотя наверняка не сама догадалась, а эта проныра тебе сказала. Я прав?

— Даже если и так, что это меняет? Ты уже наказал её за это, — больно вспоминать лицо Патрисии, но парадоксально — именно оно придаёт сил, чтобы отвечать ему. Держать планку и узнать как можно больше. Не понятно, что движет Кеннетом, но он выкладывает грех за грехом, только я не собираюсь прощать ему их — мы не в церкви и я, слава богу, не священник.

Он разглаживает покрывало на кровати, его идеальные пальцы с идеальными ногтями бегают туда-сюда, у меня это вызывает только раздражение. И мысли о том: не принимает ли он таблетки сейчас? Или не стоит ли начать их пить?

— Ты стала другой за это время. Никогда за три года такой тебя не видел. Может, я не ту сестричку выбрал? Патрисия хороша, но чересчур уж податлива, чуть надавил и … — он резко ударяет кулаком по кровати, над ней поднимается пылинки, мягко оседая вниз. — И она сдаётся. А ты… ты довольно интересная. Вечно младшенькому достаются лучшие женщины, что мама, что ты.

Пугает не его жестокость или возможность того, что он и меня может ударить, а то как спокойно он это вспоминает, и его взгляд… Не похож он на человеческий.

— Ты псих! — говорю я, вставая с кровати. — Пошёл вон из этой комнаты!

Выставляю руку так, чтобы Кеннет увидел, где находится дверь, если он вдруг забыл. Его реакция не заставляет себя долго ждать. Кеннет хватает руку и притягивает к себе так резко, что падаю на колени, и выгибает пальцы под неестественным углом. Я кусаю губы, чтобы не доставить ему удовольствие и не закричать.

— Знаешь, что я тебе скажу? Если ещё раз укажешь, куда или когда мне идти, твоя сестра из красавицы превратится в уродину. Я потом, конечно, сделаю ей пластику, и снова исполосую всё лицо, — замечаю, как краснеют пальцы, а рот наполняется кровью из прокусанной губы. — Усекла, Лорин?

Не знаю, как он долго мог скрывать свои наклонности от нас с родителями, от Пат. Она всегда была так счастлива, неужели не обращала на это внимание? Или он мог ходить на тренинги или к врачам, конечно, эта информация бы не была для всех? Какая из меня сестра? Слёзы выступают из глаз не из-за боли, а из-за того, как обманывалась всю жизнь. Я была не просто эгоисткой: была Гринчем, а всё моё окружение было — Рождеством. Каждую вещь вокруг меня удавалось испортить. Только вот я не в кино и не в сказке, тут не появится фея-крестная и волшебным образом не исправит все эти события. Придётся стать сильнее, намного сильнее.

— Да, Кеннет! У-сек-ла! — он легко отпускает руку и наклоняется к моему лицу, пока я растираю свою ладонь. Но боль никуда не уходит.

— Знаешь, воительница, может, я ещё приберу тебя у братца? В тебе что-то есть, — он поднимает за подбородок и его губы грубо касаются рта, сминая их. И, наверно, эта пытка могла продолжаться и дольше, если бы не попытки кого-то открыть дверь, которую закрыл Кеннет. Как предусмотрительно!

— Лорин, что за шутки? Открой! — в голосе Лукаса чувствуется сомнение и беспокойство.

— А вот и мой любимый братец! Что ж… Мы ещё вернёмся к нашим играм, — он похлопывает меня по щекам. Так и сижу на полу, пока он открывает дверь, Лукас влетает в него и оглядывает комнату в поисках. А когда находит, то сразу направляется ко мне, отталкивая того подальше.