Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан - Страница 22

Мы, конечно, не за деньги переживали, а за ваши взаимоотношения с Пат. Она долго терпела, с другой стороны — я рад, что она не вышла за тех, кто был до Кеннета, но, может, именно из-за этого запрета она так и рвалась сорвать заветный плод? И поверь, я очень люблю тебя, моя первая принцесса. И теперь, когда ты нашла его, я так рад за тебя. Раз столько терпела, значит, это точно любовь.

Временами я очень завидую твоей молодости и характеру, оставайся такой же, дочка.

С любовью,

Твой отец.

Откидываюсь на подушки и думаю о том, какого хрена только что произошло и что я прочитала. Бабушка Мина? Денежный фонд, которым она управляет? Все те разы, когда я её видела, не замечала дикого желания выдать меня хоть за кого-нибудь, словно в ней и не бушевал этот огонь брака. Но врал бы отец об этом? Слишком странная информация для выдумки. Только вот в бабушке Мине, действительно, было что-то мистическое. Она каждый раз подходила, удерживая лицо морщинистыми ладонями, от которых пахло яблочным пирогом, и спрашивала, как поживает моё сердце, а потом кивала, найдя ответ во взгляде и не дожидаясь слов, и садилась в дальнем углу. Словно только и ждала, чтобы вернуться в свой Джерси или предавалась воспоминаниям, которые её терзали. Интересно, что с ней случилось?

Но что теперь делать с этим? Не успеваю понять, как начинают течь слёзы. В письме отец стал папой больше, чем за всю мою жизнь. Хочется, чтобы крик отражался от стен, потому что это слишком. Неужели мне нужно было нырнуть во все эти хитросплетения, тайны и проблемы, чтобы, наконец, показали то, что любовь и внимание отдаётся не только Патрисии? Эта трогательность и честность вызывает не только грусть, но и счастье. И теперь, когда папа так мне доверяет, могу ли я нанести ему раны и сказать, что всё враньё? И единственное, что сейчас нужно — поговорить с Тоби, он точно поймёт. Ведь столько раз делал это, успокаивая и поддерживая мысль, когда я не находила слов.

Достаю телефон из штанов брюк на кровати, количество пропущенных звонков и сообщений превосходит границу моего понимания. Нет времени звонить или писать — я могу и передумать, надеваю спортивные штаны и кофту, которые валяются на полу и вызываю такси. Осталось только пробраться к входной двери, потому что Лукас наверняка захочет остановить.

Больно его обманывать, но у меня нет выбора. Не могу больше игнорировать Тоби и ждать, словно что-то изменится — ничего не станет лучше. Все события медленно, но верно засасывают в пучину того, что я выйду замуж.

Я. выйду. замуж.

Не верю. И сегодня я не стану этого делать, пусть Лукас хоть немного отойдёт и даст вдохнуть и обдумать всё то, что творится. Особенно та часть, что случилась между нами на пляже. Но я не могу думать ни в его доме, ни в его незримом присутствии, словно ожидая, что он снова ворвётся в комнату и заставит сердце биться чаще. И я снова превращусь в желейку и потеку в его руках.

Открываю дверь после того, как отодвигаю комод. В доме тишина, но боюсь обмануться как в тот раз, поэтому делаю всё тихо, насколько возможно. Когда хочу спуститься вниз по лестнице, замечаю в другом конце коридора лоджию, на которой стоит Лукас и курит. Я давно не видела, чтобы он это делал. Вероятно, с того момента, как забрал меня из дома. На секунду, а, может, и дольше заглядываюсь на то, как он красив в этом свете и полуобнажен — стоит только в обвёрнутом полотенце вокруг бёдер. Его лицо такое спокойное, задумчивое и грустное, но оно меняется, когда видит что-то на улице, и лицо озаряется светом от фар.

— Ло-орин?! — он разворачивается, кидая сигарету вниз и открывая дверь. Некогда мешкать: слетаю вниз на световой скорости, чудом не запинаясь о свои же ноги и не разбивая лицо. Таксист улыбается, когда я выскакиваю за дверь, но, видя моё состояние, медленно стирает улыбку. Сажусь в салон, громко хлопнув дверью.

— Ходу-ходу! ХО-ОДУ! — луплю его кресло, и он стартует незадолго до того, как из дома выскакивает Лукас всё в том же виде, придерживая полотенце рукой.

— Лорин! — он срывается на дикий крик, оставаясь где-то позади. Я не могу повернуться и увидеть выражение лица — на нём явно ничего хорошего. Кажется, я так и продолжаю всех разочаровывать — в жизни ничего не меняется. И сейчас это звучит слишком грустно, меня раздирает от противоречий. Может, не стоило уезжать вот так, как преступница? Ведь Лукас не звучал так, словно ему приятно от моего поступка? Может, стоило сказать, объяснить всё как человек, а не капризный ребёнок? Сползаю по сиденью вниз, пытаясь расслабиться, но напряжение в теле и мыслях никуда не пропадает.

— Сложная ночка? — спрашивает водитель с нервной улыбкой.

— Сложные дни 24\7, — отрезаю я. Не хватало ещё делиться своей жизнью с первым встречным. Он больше ничего не говорит, замечая мою неприязнь, и так и молчим, пока не подъезжает к дому Тоби. Отдаю все деньги из карманов таксисту, откупаясь за поездку и за своё поведение.

— Благодарю, — радуется он, когда уже закрываю дверь и направляюсь к домофону.

Набираю Тоби, но он не снимает трубку. Только сейчас доходит, сколько сейчас времени и что просто может уже спать. А вспоминаю, что не убрала конверты в коробку, так и оставив их на кровати, Лукас может спокойно найти и прочитать. Сейчас это мало интересует, но кто знает, что там в остальных записях, которые я пока решила даже не открывать. Может, я боюсь того, что сама поверю в то, что творится в нашей семье уже долгое время?

На восьмой писк трубка, наконец, поднимается, и я слышу сонный голос. Только вот он совсем не принадлежит моему другу-ирландцу — отвечает девушка.

— Алло! Это кто? Вы видели, который сейчас час?

Меня словно обливают галлоном холодной воды. Отключаюсь от реальности и бегу, куда глаза глядят. Из-за слёз не различаю дороги, метаясь между домами среди кварталов, и в какой-то момент падаю, наверняка разбивая коленки в кровь. Сейчас не больно, точнее больно не там, где бы хотела.

Сажусь на чьё-то крыльцо, на самую нижнюю ступень, чтобы успокоиться и придумать что-то ещё. Только вот что? И с чем? Мои мысли крутятся вокруг сестры, свадьбы, Лукаса, Кеннета, теперь и вокруг Тоби и даже не по причине того, что не отвечаю ему. Кто та девушка? И что она там делает? Тоби тоже обманывал? Тогда как давно? Разве не он так странно вёл себя, добиваясь моего внимания?

Опускаю голову на колени и от усталости проваливаюсь в сон, и меня не беспокоит, что тут грязно и отчасти прохладно — хочу забыться. Просто бы вспомнить о том, что жизнь может быть тихой и спокойной. На какое-то время я отключаюсь, а когда просыпаюсь, понимаю, что я в машине и на меня наваливается паника. «Ко всему прочему ещё и похитили». Только меня не спасёт папа-бывший военный — придётся самой. Вскакиваю и вцепляюсь в водителя, крича:

— Остановись, твою мать, мне надо выйти! — когда обращаю внимание на салон и знакомый затылок, расслабляюсь и оседаю на кресло, резко потеряв все силы.

— Тебя в спецназ в детстве не отдавали? — говорит он, потирая шею и плечо, которые я держала в хватке. Лукас улыбается, как обычно, только вот в глазах промелькнула тень, которую пытается скрыть за своим оптимизмом и шутками.

Я ударила его в больное место — сбежала после того, как он открылся передо мной полностью, обнажив прошлое, а он, как ни в чём ни бывало, приехал за мной и умудрился найти.

— Прости меня, Лукас, — на секунду он замирает, как и я, а потом:

— Ничего такого и не произошло, а вообще, нам пора спать. Желательно, конечно, чтобы ты ещё согрела этой ночью, — его белые ровные зубы показываются в зеркале, и я отвечаю ему, показывая фак, отчего он хохочет только сильнее. Если я его и обидела, то он умело скрывает, и я благодарна за это. Протягиваю руку и касаюсь его волос, мягко поглаживая и касаясь уха.

— Я серьёзно, извини.

— Лорин, я всё понимаю.

Удовлетворившись этим ответом, хотя совесть всё ещё сигналит и призывает к действию, я откидываюсь на кресло и смотрю в окно. Ночной город прекрасен, ночная тихая жизнь вызывает во мне спокойствие, а отсутствие машин и людей даёт шанс успокоится. Всё можно пережить, особенно это. Лукас останавливает у дома машину, никто не спешит выходить, я бы с радостью продлила это ощущение. Такое чувство, что дальше только хуже, а так мы можем побыть близко и не пытаться принудить друг друга к тому, чего не хотим. И как вообще с этим разобраться?