Загадаю тебя (СИ) - Лова Лия - Страница 33

— Марин…

— Ну Ко-о-ость… расслабься. — И, подражая Максу, просто взяла Костину руку и положила на свою промежность. Пусть чувствует, как она его хочет!

Макс, например, называл это «контрольным в голову» Он обожал, когда Маринка становилась вот такой мокренькой, просто забывал всё на свете от нестерпимого желания. Иногда казалось, что для него скользить пальцами по влажным складочкам — изучая, проникая, ловя ответную реакцию Маринки и подстраивая ритм своих движений под её вздохи — едва ли не самая интересная часть в сексе. Ну, кроме самого секса, конечно.

Костя же испуганно напрягся, даже губу закусил. Но Маринка не собиралась отступать — руководя его пальцами, как своими, окунула их в тёплую влагу и охнула от удовольствия. Костя дрогнул, не выдержал и следующее движение сделал уже сам: осторожно, словно украдкой обвёл колечко входа в жаркую глубину — так, что Маринка застонала и, раскинув колени, подалась навстречу его руке, жаждая проникновения… Но Костя тут же убрал руку от лона, снова перехватив ею Маринкину щёку:

— Ты очень красивая, очень нежная, и я хочу, чтобы ты оставалось чистой до свадьбы.

Маринка чуть не заорала на него: «Да я уже мылась, блин, давай трахаться!», но вслух только вздохнула, пытаясь скрыть раздражение:

— Разве я могу испачкаться об тебя Кость? Ты же во всех смыслах очень правильный мужчина…

— Ну да… — обречённо кивнул он, и, наконец, навалился на Маринку сверху.

Марина любила классические позы не меньше остальных. Любила тяжесть Макса на себе. Ей нравилось, что в этой позе можно не только чувствовать в себе его член, но и до одурения целоваться, сплетаясь языками, обмениваясь дыханием — отчего возбуждение становилось в сотни раз круче. А ещё в этой позе так и хотелось царапать спину, а ещё — можно было хватать его за задницу, и руководить темпом или давать понять, что можно проникать и пожёстче…

Вот только у Кости с проникновением вышло не очень.

Где, ну где тот красавчик аппетитного размера и приятной изогнутости, что вздрагивал в Маринкиной ладони до всех этих разговорах о высокой морали?! Увы, кажется, он был дыряв, и пока Марина убеждала Костю, что любовь она и есть любовь, и нет в ней порока — сдулся, как шарик. Ну, не до конца, конечно… Костя подтолкнул полумягкую плоть пальцами, и член проник-таки наконец в Марину…

Но увы, это было не то… УЖЕ не то. Марина уже не хотела. Ей было неловко за Костю, неловко за ситуацию, и даже за свою настойчивость. Но не говорить же теперь об этом мужчине, которого едва ли не силком затащила на себя? И она просто лежала теперь, чувствуя себя бревном и не понимая, как себя вести, чтобы не спугнуть, не обидеть или не шокировать Костю очередным свидетельством своей порочности. А он, сделав несколько попыток начать фрикции, всё-таки безвольно выскользнул из неё и сконфуженно отполз в сторонку:

— Прости… Не понимаю в чём дело, устал наверное. Сегодня такой насыщенный день…

— Да, наверное, — вздохнула Маринка. — Денёк сегодня и правда, сумасшедший.

— Угу…

В воздухе царили напряжение и неловкость. Казалось, что даже треск электрических разрядов слышен, хотя Маринка и пыталась скрыть своё разочарование и недовольство. Костя тоже это чувствовал, поэтому предпочёл сбежать в ванную и вернулся оттуда, когда Маринка уже мирно сопела.

Наутро Марина решила повторить попытку, рассчитав, что Костя отдохнул, отошёл от стресса и теперь ничего не должно ему помешать. К тому же, она всё время неосознанно сравнивала его с Максимом, а у того по утрам желание было настолько сильным, что иногда он не отпускал Маринку даже почистить зубы, несмотря на то, что перед этим они полночи развлекались.

К тому же, теперь Марина решила действовать наверняка — возбудить и не отпускать до победного оргазма. И лучшего способа, чем минет, придумать было сложно. Во всяком случае, Максим называл это «Удар ниже пояса» и за хороший минет, особенно если он случался неожиданно и по инициативе самой Маринки, готов был целый день таскать её на руках.

«Сейчас самое время» — решила Маринка и тихонечко откинула одеяло.

Костя спал крепко, а вот его друг, согласно всем законам физиологии, был и без Маринки слегка возбуждён. Действительно красивый, Костя мог бы гордиться им! Такой стройный, упругий ствол с заманчивыми рельефными венками и выразительная, призывно влажная головка… Марина коснулась её губами, согрела дыханием и плавно скользнула вниз, мягко притираясь язычком к уздечке…

Костя шумно вздохнул во сне, и член его мгновенно, мощно напрягся, поразив Маринку размерами. Она перехватила его у основания и, помогая себе рукой, повторила движение вверх-вниз, создавая при этом вакуум.

…Макс всегда орал благим матом от удовольствия, когда она так делала. А Костя…

Он проснулся и, увидев, что происходит, шарахнулся вверх по кровати, выползая из-под Маринки так, словно ему почудилось, что она пытается его сожрать.

— Извини! — испуганно прижала руки к груди Маринка, — я сделала тебе больно?

— Ты… Ты что делаешь?!

— Ну… — она почувствовала, что краснеет. — Минет.

— Зачем? Это грязно! Ты представляешь, сколько бактерий у тебя во рту после ночи? А кроме того — это же извращение, облизывать половые органы! Господь создал нас по образу и подобию своему и не думаю, что…

Маринка сорвалась с постели и, запершись в ванной, включила горячую воду. Она не ревела, нет. Она истерично хохотала!

Духота вмиг наполнила тесное пространство, запотели стены и зеркало, взмокла и сама Маринка… Вдоволь нахохотавшись, она сидела на унитазе и, опустив голову, бесцельно рассматривала цветные квадратики плитки. Ей больше не было смешно, скорее — тошно.

Простые, но такие важные вопросы всплывали голове один за другим и, оставаясь без ответа, растворялись в душном тумане:

Зачем ей муж, который будет любить только по расписанию и только в миссионерской позе? Зачем ей Париж, если рядом нет того, с кем ей будет приятно гулять по его улочкам и пить утренний кофе прямо в постели, не боясь бактерий, микробов и вирусов? Зачем деньги, если ради них надо потерять свободу и свои собственные желания, полностью подчинив жизнь чужой морали? Зачем ей тот, ради которого надо всё время притворяться кем-то другим?

Маринка так долго мечтала оказаться в подобном месте, представляла себе, как это будет волшебно и романтично… Но сейчас её окружало разочарование и желание поскорее оказаться дома. Протерев запотевшее зеркало, она уставилась на своё отражение.

— Какая же ты дура! — горько усмехнулась самой себе. — Максим единственный, кто тебя любит… вернее любил по-настоящему. И не только тебя, но и всех-всех твоих тараканов! Ты дура! Просто безмозглая курица!

Опустила голову, не желая больше видеть это глупое лицо, и тихо шепнула:

— Надеюсь он меня простит… Надеюсь, не поздно.

Приоткрыв дверь, она поняла, что номер пуст, и Костя уехал без неё на очередную запланированную экскурсию. Нет, он конечно честно пытался выманить её уговорами из душа, в то время как она сидела на унитазе и тупо смотрела в пол, но ведь она не ответила, поэтому, видимо, Костя решил дать ей время на размышления и оставил в одиночестве. Невролог. Всё прекрасно понимает, ага.

И Маринка недолго думая побросала в чемодан свои вещи и, написав на листке короткое «Нет! Прости», сбежала.

Едва приземлившись в Москве, Маринка включила телефон и принялась набирать номер Макса. Все четыре часа в самолёте она не могла думать ни о чём, кроме как о предстоящем разговоре. Прокручивая всевозможные варианты диалогов, она успела с ним несколько раз помириться, а потом снова поссориться и снова помириться. В конце концов, она придумала идеальный вариант, и даже записала в блокнот парочку удачных фраз, чтобы не забыть. Но привычные короткие гудки в трубке вернули её в реальность, и напомнили, что Макс внёс её в чёрный список, и не желает с ней больше общаться. Он вычеркнул Маринку из своей реальности!