Делириум (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 22

― Черт, Драко! ― цепкая ручонка остановила его за локоть, пытаясь при этом отдышаться. ― Я за тобой тут…

― Чего тебе, Астория? ― крикнул Малфой, вырвав руку из ее хватки.

― Что с тобой? Выглядишь странно, ― робко спросила слизеринка, отбрасывая смоляно-черные волосы с лица. ― Я искала тебя… хотела поговорить… обо всем этом.

Голубые глаза Астории бегали из стороны в сторону, показывая, как сильно она пытается подобрать слова. Но ее медлительность только раздражала Драко.

― О чем? ― он вздохнул. ― Слушай, я сейчас вообще не настроен на какие-то…

― Как о чем? О нас. О том, что будет дальше, как мы… ― начала лепетать девушка, но была прервана.

― О нас? Слушай, Астория, если ты в очередной раз проиграла желание в шахматы этому кретину Блейзу, то…

― Подожди, стой, о чем ты? ― она вновь дотронулась до его плеча, в желании остановить.

Он смотрел на Гринграсс выжидающе, интересуясь, когда девчонка перестанет ломать комедию.

― Ты серьезно не знаешь? ― темные брови взлетели вверх, прячась под ровной челкой. ― Мне родители прислали письмо, и я подумала… подумала, что ты знаешь и не против и…

Астория лепетала что-то невнятное, шарясь в карманах мантии, пока Драко ежесекундно терял терпение. Наконец, она достала небольшой конверт, сложенный вдвое, и протянула ему.

Истратив последние крупицы стойкости на то, чтобы не разорвать клочок бумаги, извлекая его, он прищурил глаза, быстро пробегая по строкам.

Какого. Хера? Этот гребаный день когда-нибудь закончится или нет? Или это временная петля, которая будет заставлять его грязнуть в дерьме все больше и больше?

― Что это за маразм? ― спросил он, подняв письмо вверх двумя пальцами.

― Это мои родители…

― Я понял от кого это письмо, Гринграсс. Почему в нем твои родители поздравляют тебя и рассыпаются в эпитетах насчет нашей будущей свадьбы? ― он говорил спокойно и уравновешенно, несмотря на внутреннее желание разорвать это письмо и эту краснеющую девчонку, стоящую перед ним.

Как же это все его бесило.

― Я думала, ты знаешь, ― ответила она, забирая из его руки лист. ― Вчера мои родители были на званом ужине в Малфой-Мэноре. Говорят, они давно обсуждали это с твоей семьей и теперь приняли решение.

― Чудесно. Удачи им.

Малфой развернулся, желая только встать под холодный душ и проснуться от этого кошмара, который зовется его жизнью. Какая, к чертям, свадьба? Такое чувство, что он в каком-то параллельном измерении.

― Подожди, Драко, ― Астория ускорила шаг, чтобы с ним поравняться. ― Это стало для тебя неожиданностью, но… подумай сам — это было очевидно. Мы одни из самых достойных кандидатов из «Священных двадцати восьми». Неудивительно, что наши родители посчитали, что семьи нужно объединить.

― Слушай, последнее, с чем я сейчас хочу иметь дело, так это с приступами сумасшествия наших родственников. У меня дежурство с Пэнси, ― «завтра» добавил он в уме. ― Мне нужно идти. Поговорим об этом потом.

Потом, когда в башке у Люциуса просветлеет. Она кивнула и не стала идти за ним, и Драко решил сразу направиться в башню. Нахер всех. Ему нужен душ. Много мыла и кровать. И чем быстрее, тем лучше. Жениться на Астории? Серьезно? Отец решил это, даже не сообщив ему. Даже не поставив в известность. Как животного, которого отдали более платежеспособным покупателям, более подходящим. Сука. Двух стаканов огневиски явно было слишком мало, чтобы пережить этот день.

***

Несмотря на то, что последняя ложка сахара в овсянке с яблоками была явно лишней, Гермиона налегала на еду, уже думая, что съесть следующим. Как ни странно, к ней вернулся аппетит, и она решила не упускать возможности получить удовольствие хотя бы от пищи, если остальная часть ее жизни была крайне скупа на этот ингредиент.

Потянувшись к гроздьям винограда, Грейнджер увидела девушку, идущую прямо к ней.

― Привет, Гермиона, ― улыбнувшись, она села рядом, накладывая себе омлет.

― Привет, Алия, ― удивившись, ответила Грейнджер.

Алия Шафик была одной из вернувшихся чистокровных гриффиндорок, и у них были нормальные отношения. Однако вряд ли девушек можно было назвать подругами.

― Я знаю, что мы не так уж часто общались и все такое, ― словно прочитав мысли Гермионы, начала однокурсница, ― но я точно так же восхищаюсь тобой, как и многие. Тем, что вы делали с Роном и Гарри. Тем, что вы пытались сделать.

Эти слова больно сжали сердце. Разве есть, чем гордиться? Чего они добились? Гарри в плену, а Рон и вовсе вряд ли понимает, что происходит. Иногда ей казалось, что не лезь они в эту битву, было бы лучше. Иногда ей казалось, что они только наломали дров.

― Вряд ли мне есть чем гордиться, ― озвучила она свои рассуждения, чувствуя, как к горлу подступают слезы.

Нельзя. Нужно держаться. Ради себя. Ради мальчиков. Если она расклеится, то это точно будет конец.

― Не говори так, Гермиона, ― покачала головой Шафик. ― Еще ничего не закончено.

Увидев предостерегающий взгляд карих глаз, она цокнула языком.

― Да, знаю, нужно поменьше о таком говорить и бла-бла-бла, но я устала бояться. Он все равно нас всех убьет, если в конечном итоге победит. А если нет, то убьем его мы. Нет смысла бояться.

Девушка пожала плечами и отправила в рот четвертинку помидора черри. Алия звучала спокойно. И было в этом спокойствии какая-то… безысходность. Отголосок отчаяния.

― Единственное, что меня гложет ― это неспособность что-то сделать. Помочь. Меня убивает то, что я заточена в этой школе, как в тюрьме, когда те, о ком я думаю, борются, устраивают бунты.

Расскажи мне об отчаянии, Алия. Каждый день, просыпаясь, Гермиона думала, что действует слишком медленно. Чересчур много времени у нее шло на то, чтобы сделать шаг вперед. Но Гермиона не имела права впадать в уныние. Если она не поможет своим друзьям, то их уже точно никто не спасет.

― Думаю, без навыков борьбы твой труп вряд ли чем-то помог бы восстаниям, ― ответила Гермиона. ― Просто будь готова, если что.

Услышав последнюю фразу, Шафик немного придвинулась к ней.

― Скажи… ты знаешь что-то? У тебя есть план?

Как бы она сама хотела назвать то, что было у нее на уме — планом. Мысли Гермионы тут же перенеслись в спальню, где она хранила книгу, которую успела спрятать в ту ночь, когда, стоя в запретной секции, услышала тяжелые шаги Малфоя. Но говорить об этом гриффиндорка, конечно же, не собиралась.

― Понятия не имею, о чем ты говоришь, ― ровно произнесла Гермиона, делая глоток морса.

Не то, чтобы она не доверяла гриффиндорцам. Дело в том, что Гермиона вообще никому не доверяла, даже себе.

― Да, я понимаю, ― кивнула Алия. ― Прости, тебе и так нелегко, а я тут лезу со своими расспросами…

Девушка сжала запястье Гермионы в знак поддержки, но убрала руку практически сразу, видимо, не желая смущать.

― Чертовы Кэрроу во главе с Амбридж предпринимают все, чтобы сделать жизнь учеников, кроме змеиного кодла, естественно, невыносимой. А ты еще и живешь с этим ублюдком.

Последняя фраза из уст волшебницы, сидящей рядом, прозвучала, практически шипя. Гермиона невольно перевела взгляд на слизеринский стол. Малфой сидел в окружении своей свиты и посмеивался над рассказом Нотта, пока Пэнси была в полушаге от того, чтобы забраться на него прямо верхом. Гадость.

― Не знаю, как ты каждый день справляешься, чтобы не проклясть его, ― Шафик с такой злостью провела по омлету вилкой, смотря на Малфоя, что практически оглушила их обеих этим мерзким царапающим звуком. ― Жалкий Пожиратель. Я бы в первый день его заавадила, да простит меня Мерлин, но подобные ему заслуживают исключительно такой участи.

Подобные ему… подобные жестокому Пожирателю смерти, который смотрел, как ее пытают в Малфой Мэноре? Который выполнял поручения Волдеморта? Который потешался своей властью? Или подобные тому парню, который сейчас сидит на другом конце зала и постоянно отбрасывает рукой челку с лица, потому что она выбивается из прически из-за смеха? Подобные тому, кто поднял ее вчера на руки, услышав, что ей больно или тому, кто бесчувственно отбросил ее назад, несколькими минутами позже? Губы Гермионы начали покалывать, будто почувствовав мысли хозяйки, и она титаническим усилием воли подавила желание дотронуться к ним пальцами, отводя взгляд.