Приключения суперсыщика Калле Блумквиста - Линдгрен Астрид - Страница 18

Сам-то господин Блумквист уже так привык встречаться с отбросами общества и всяческими подонками, что его нервам не грозила никакая опасность. Вынув трубку изо рта, он продолжал:

– Понимаете, эти два господина, Крук и Редиг… да, полагаю, не надо говорить, это само собой разумеется, что это не настоящие их фамилии, – так вот, эти две страшные личности, верно, заставят дядюшку Эйнара узнать, почем фунт лиха. Гм, Эйнара Линдеберга или Бране, как он иногда себя называет. Откровенно говоря, его жизнь – в опасности!

– А на чьей стороне в этой битве вы, господин Блумквист? – почтительно осведомился собеседник.

– На стороне общества, только на стороне общества, молодой человек! Как всегда! Даже если это будет стоить мне жизни.

Великий сыщик печально улыбнулся. Ради общества он уже тысячи раз бывал на краю смерти, так что одним разом больше, одним меньше – роли не играет.

Его мысль неустанно работала: «Хотелось бы знать, чего им надо от дядюшки Эйнара?»

И теперь это был уже не господин Блумквист, а просто Калле, ужасно растерявшийся юнец Калле, считавший, что все вместе взятое просто чудовищно…

Внезапно он вспомнил про газету! Ту самую, которую дядя Эйнар купил сразу же после своего приезда, когда они сидели в Кондитерском саду. Газета была надежно спрятана в левом ящике письменного стола. Но Калле так и не позаботился о том, чтобы изучить ее.

«Непростительное упущение», – попрекнул он самого себя и помчался в комнату.

Он вспомнил, что дядя Эйнар сразу кинулся читать страницу, где были «Последние новости». И теперь надо было только вычислить, что именно могло его здесь заинтересовать. «Попытка создания новой атомной бомбы» – едва ли! «Жестокое нападение на пожилого человека» – посмотрим, может, это? Нет, речь шла о юношах лет двадцати, напавших на пожилого господина, отказавшегося дать им сигареты.

Вряд ли дядя Эйнар мог быть в этом замешан. «Крупная кража драгоценностей в Эстермальме» – Калле присвистнул и мгновенно прочитал заметку.

– Ну и дубина же я, стократ дубина, – возмутился Калле. – И как я не понял? Лорд Уимси и Эркюль Пуаро уже давным-давно раскрыли бы эту кражу. Ну и ну! Стоило лишь как следует прочитать газету!

Он взял в руки маленькую жемчужину. Как можно узнать, восточная она или нет? И вдруг его словно молотом ударила новая мысль. «Я не таскаю с собой эти побрякушки», – сказал дядя Эйнар. Нет, конечно же нет! А он, Калле Блумквист, знает, где все это спрятано: и браслет, и бриллианты, и изумруды, и платина, и еще всякое разное, как оно там называется! Конечно же все это – в развалинах замка. Ну да – в развалинах! Дядя Эйнар не осмелился держать краденое у себя в комнате. Ему надо было спрятать драгоценности в надежном месте. А подземелье развалин замка было прекрасным местом: туда никогда никто не ходит.

Голова Калле разламывалась от обуревавших его мыслей. Скорее к развалинам замка и попытаться найти драгоценности, пока дядя Эйнар не явился и не забрал их оттуда! Ой-ой, да ведь ему еще надо следить за дядей Эйнаром и за двумя грабителями, чтобы в нужный момент арестовать их! Где ему взять время на все это? А тут еще война Роз в самом разгаре! Нет, с такой работой ему одному, без помощника, не обойтись! Даже сам лорд Питер Уимси, если бы ему пришлось работать одному, не справился бы… Нужно посвятить в эту историю Андерса и Еву Лотту и просить их помочь. Конечно, они только и делают, что смеются над его детективными увлечениями, но на этот раз ведь все совсем иначе.

Тихий внутренний голос подсказывал ему, что в этом случае необходимо искать помощников в полиции, и он знал, что голос прав. Но если сейчас идти в полицию и все рассказать, поверят ему там или нет? Скорее всего, высмеют, как это обычно делают взрослые. У Калле уже был прежний горький опыт его детективной деятельности. Никто не желал верить, что можно добиться чего-нибудь, если тебе всего-навсего тринадцать лет! Нет, пожалуй, лучше подождать, пока наберется чуть побольше вещественных доказательств.

Калле осторожно положил жемчужину в ящик. Смотри-ка, там ведь и отпечаток пальца дяди Эйнара! Кто знает, когда он может пригодиться! Калле радовался своей предусмотрительности и тому, что раздобыл его. «Полиция еще не напала на след преступников» – было написано в газете. Ну-ну, вечная история! Но, может быть, им хоть отпечатки пальцев удалось взять на месте преступления?! Да, отпечатки пальцев!! Если взломщик еще раньше был не в ладах с полицией, то отпечатки его пальцев наверняка есть в полицейской картотеке. И тогда их надо только сравнить с теми, что обнаружены на месте преступления, – яснее ясного! Тогда можно с уверенностью сказать: «Этот взлом совершил Хромой Фредрик!» Только, разумеется, если отпечатки его пальцев найдены. Но может случиться, что отпечатков пальцев грабителя в полицейской картотеке нет! И тогда большой радости от всех этих дел ждать нечего, способ этот уже не применишь!

А тут сидит Калле с отпечатком большого пальца дяди Эйнара на клочке бумаги, очень отчетливым и хорошим отпечатком… И в голове у Калле медленно рождается идея. А что, если немножко помочь этим несчастным полицейским, поскольку они еще не напали на след преступников. А что, если дядя Эйнар и в самом деле участвовал в этой краже со взломом на Банергатан! Абсолютной уверенности в этом у Калле, разумеется, не было, но вещественные доказательства и улики заставляли думать, что это именно так. Возможно, у Стокгольмской полиции есть непреодолимое желание получить этот маленький клочок бумаги с оттиском большого пальца дяди Эйнара?

Взяв бумагу и ручку, Калле написал:

Затем он некоторое время грыз ручку. Теперь необходимо было написать так, чтобы они поверили, будто пишет взрослый человек! А иначе они, эти дурни, пожалуй, бросят письмо в корзину для бумаг. И Калле продолжил письмо:

Карл Блумквист, частный сыщик.

Стургатан, 14, Лильчёпинг».

Он немного поколебался, прежде чем написать «частный сыщик». Но потом подумал, что стокгольмская полиция никогда его не увидит и с тем же успехом может пребывать в уверенности, что письмо написано господином Блумквистом, частным сыщиком, а вовсе не Калле, тринадцати лет от роду.