Шестьсот дней и ночей в тылу врага - Емлютин Дмитрий Васильевич - Страница 24

— Задержались, видно. Придут, — успокаивал нас представитель штаба фронта Малков, а сам все поглядывал на окна.

Спали тревожно. На рассвете нас поднял дежурный штаба Дмитрий Афанасьевич Прошин:

— Вернулись девчата!

— Зови их сюда! — крикнули мы разом.

Через несколько минут появились разведчицы Таня Смуглянка и Аня Костырина, они рассказали о том, что им удалось разведать. Оказывается, около двухсот гитлеровцев сосредоточились в Локте, имеют указание разгромить партизанский отряд «Большевик», очистить Коломинский большак.

— Каково их вооружение? — спросил я.

— Три пушки, несколько минометов, автоматы, винтовки… Да вот еще что: есть полицаи, которые хотят перейти к нам. В Тарасовке и Шемякиио.

У нас сразу же возникла мысль — привлечь полицейских на свою сторону и с их помощью ударить по карателям. Надо было кого-то ввести в полицию из наших людей, Кого?.. И мы решили послать Смуглянку. У нее был знакомый полицейский «Барсук», родственник старосты. Вот через него она и должна была действовать.

Нелегкое задание, трудней боевого. Ведь народ ненавидел фашистских прислужников. Таня это знала и все же решилась. Тут же, в штабе, она вынула из кармана своего ватника пистолет и передала его мне.

— Возьмите! Пока не пригодится…

И вот однажды в доме старосты Гаврюса белобрысый немецкий лейтенант Альфред Бильзе встретил смуглую стройную девушку. «Недурна», — Бильзе решил к ней приглядеться.

— Каспадин голофа, — спросил он старосту, — кто эта девушка?

— Учительница из села Крапивна Татьяна Ивановна. Служит в полиции писарем. — И тихо добавил: — Барсук за ней того…

Бильзе нахмурился:

— Кто такой Барсук?

— Наш полицай, господин офицер.

— Фи! — Бильзе посмотрел на часы. — Через час Ивановну ко мне! Поняль?!

Староста прислал Таню к Бильзе, как он приказал. На столе лейтенанта была приготовлена закуска, вино. Альфред Бильзе старался показать себя галантным офицером и был предупредителен. В меру ухаживал, угощал. Рассказывал о Германии. О партизанах — ни слова.

Беседу прервал нарочный, вручивший Бильзе пакет.

— Меня нужно к комендант, — недовольно проговорил лейтенант, вскрыв конверт. — Надеюсь, мы встретимся еще. А?

Девушка согласилась. Бильзе назначил свидание — через три дня.

— Это день моего ангела, — соврала она.

Он оказался аккуратным, появился точно через три дня, и не один. Вместе с ним в дом Тани ввалилась целая компания. Пили, танцевали, играли на губной гармошке, кричали: «Хайль Гитлер!» А Альфред Бильзе не отходил от Тани.

Жгучей ненавистью к врагам билось ее сердце, она то и дело подходила к окну, прислушивалась. Шел уже второй час ночи, гитлеровцы собирались уходить, а партизан все не было.

«Неужели не придут?» — думала она.

А прийти должны. Она верила тому, что партизаны в пути, что они уже недалеко.

Партизанская разведчица не ошиблась. Дни, которые она провела в Локте, не прошли даром. Она завербовала нескольких полицейских и склонила их на сторону партизан.

«Полицейские» дали партизанам пропуск, сами стали у огневых точек, чтобы стрелять вверх, выделили проводников, снабдили их картой, где были нанесены склады боеприпасов, сообщили порядок смены караула, проверки постов и пароли.

Налет на Локоть поручили отрядам «За власть Советов», имени Калинина, «Большевик» и трем группам самообороны.

Командир отряда имени Калинина Голыбин и комиссар Новиков не могли примириться с тем, что получили задание находиться в засаде на случай, если гитлеровцы начнут подбрасывать подкрепление к Тарасовке.

— Мы просим, — кричали они в один голос, — включить наш отряд в боевую группу. В засаде можно оставить группу самообороны. Как это так — отряд имени Калинина в засаде!

Признаюсь, я не выдержал. Отвага людей меня всегда волновала. Люди не боялись смерти, они рвались в бой, не щадя себя. Чтобы успокоиться, я вышел из землянки, а когда вернулся, говорил комиссар отряда «За власть Советов» Паничев. Видимо, он заканчивал уже.

— План операции надо одобрить, — говорил он. — Свою задачу мы выполним, как положено, не дрогнем.

Решили, что отряд во главе с Поповым и Паничевым двинется со стороны Черни и Тарасовки. Отряд «Большевик» начнет бой от станции Кокоревка. Подступы к гарнизону со стороны Локтя и Суземки, откуда могла прийти гитлеровцам помощь, блокируют отряд имени Калинина и группы самообороны. Группа бывшего Суземского райвоенкома Семена Михайловича Макарова займет исходное положение на кладбище.

В обусловленном месте Володя Морозов и Забельский последний раз встретились со своими людьми из полиции и получили от них свежие данные об изменениях во вражеском гарнизоне.

Охрану решили снять без стрельбы. Партизаны во главе с Морозовым и Забельским инсценировали проверку постов и со своей задачей справились очень быстро.

По сигналу начальника штаба Федорова партизаны одновременно ворвались в дома, где квартировали фашисты и полицейские. Спящих офицеров и предателей стаскивали с кроватей и сгоняли в одно место. Только немногим карателям удалось бежать.

В числе пленных и убитых оказались и гитлеровцы, гулявшие на квартире у нашей разведчицы Тани Смуглянки. Отважная девушка сумела задержать их до подхода партизан.

Но через пять часов снова завязался бой. Два батальона карателей решили отомстить нам. Шесть самолетов и две бронемашины поддерживали их. Фашистам удалось потеснить отряд «Большевик», они нанесли некоторый урон группе самообороны. Тогда в бой включились отряды имени Калинина, Чкалова, Тимошенко, которыми руководил Выпов.

Отряды подошли к станции с трех сторон и с ходу атаковали ее. За несколько минут партизаны расстреляли более 70 гитлеровцев, подорвали танк и бронемашину, взорвали станцию и путевое хозяйство, захватили портфель с секретными документами.

В ночь на 1 мая отряд под командованием Выпова глухими тронами пробрался в тыл к противнику. Не ожидая нападения с тыла, каратели бросились наутек. Но, как говорит пословица: «От волка бежал, да на медведя попал». На пути к Кокоревке каратели наткнулись на партизанскую засаду. В это же время наши отряды двинулись из Тарасовки и Шемякино. Два батальона карателей рассыпались, фашисты и полицаи бежали кто куда. Мы насчитали в лесу 80 вражеских трупов, хотя многих убитых и раненых гитлеровцы успели подобрать сами.

1 Мая и по случаю разгрома карателей мы провели демонстрацию. В тылу врага, в окружении, в 30 километрах от линии фронта, советские люди не пали духом.

В демонстрации участвовала и Рая Мухина, наша разведчица и медсестра.

Вскоре она была переведена в отряд «За Родину», где ее избрали секретарем комсомольской организации.

ТЕПЕРЬ ПОВОЮЕМ

По решению Орловского обкома партии в Партизанский край систематически забрасывались оперативные группы. В числе их были группы опытного чекиста Г. М. Брянцева, ставшего впоследствии писателем, В. И. Суровягина, начальника Брянского горотдела НКВД, А. А. Месропова, начальника Карачевского райотдела, М. С. Старовойтова, начальника райотделения милиции.

И в наше соединение было переброшено самолетом большое количество работников. Среди них — представители обкома, облисполкома, областного управления НКВД и Политуправления фронта.

Усилия наших чекистов стали сосредоточиваться на вылавливании гитлеровских лазутчиков, проникших в отряды, на разложении полицейских гарнизонов и частей РОА («Русской освободительной армии»).

Летом 1942 года партизанским отрядам пришлось оставить правый берег Десны, закрепиться на левом и отойти в Брянские леса. Но Партизанский край не был островком, отрезанным от Большой земли. Во второй половине августа, после обильных дождей, штаб объединенных партизанских отрядов подготовил четыре аэродрома, на которые принимались самолеты 62-го гвардейского полка. Они доставляли боеприпасы, продовольствие, книги, газеты и журналы.