Игры Боэтии (СИ) - Старк Джерри - Страница 45

За очередной дверью, осторожно приоткрытой Тором, тянулся хорошо освещенный, большой коридор с гобеленами на стенах, деревянными резными вазами в нишах и дверями с серебряными инкрустациями. Норд удовлетворенно фыркнул, в точности почуявшая угощение лошадь, настойчивыми жестами требуя от спутников пошевеливаться резвее. Они вновь образовали живописную группу из пленников и бдительных конвойных, вышагивая по мягким коврам с таким уверенным видом, будто они имеют полное право здесь находиться. Двое встреченных слуг испуганно шарахнулись к стенам, уступая дорогу. Несшие дозор стражники косились с уважением. Где-то высоко в небесах Мефала-Прядильщица Событий решила, что все складывается слишком удачно. Значит, пора метнуть кости на медное блюдо событий и подсчитать, что выпадет на гранях.

Большие, расписанные киноварью и золотом двери, к которым приближалась компания, внезапно распахнулись. Из внутренних покоев вышло с полдюжины человек, сопровождавших высокого седого мужчину с властным лицом, облаченного в темно-синий камзол. Сановник на ходу отдавал распоряжения, но при виде компании умолк на полуслове.

— Таросси, прах его побери, — прошелестело над ухом у Тони. На скулах Николетты отчетливо выступили желваки, редгардка подобралась, готовая в любой миг сбросить с рук цепь и начать драку. Тони открыл рот, в точности не представляя, что намеревается говорить, но его опередил гро-Харр, браво рявкнув:

— Ваша светлость, р-разрешите доложить об исполнении задания!

— Кто таков? — негромко и спокойно осведомился генерал Бдящих.

— Гро-Харр, служу в рядах Соратников Исграмора! — не замедлил с ответом орсимер, нарочито сверкнув прицепленной на доспех значком золотой секиры. — Явился по слову командующей, Ольфинны Серогривой, с приказом доставить в Солитьюд и разместить за решеткой взятых в бою ценных пленников. Вот это, — он дернул цепь, понуждая редгардку сделать шаг вперед, — извольте видеть, Николетта Яростная собственной персоной, бывший и беглый Клинок. Остроухое отродье — Павшая Звезда с Саммерсета, которого сколько лет гоняли по всей стране, а император в милости своей лично велел отправить на Игры. Они отбивались как звери, прикончили многих славных ребят, но мы их повязали. Остальные внизу, в Черном Пределе, гоняют уцелевших злоумышленников и заговорщиков, — он вытянулся по стойке смирно.

— Прекрасная работа, — одобрил Таросси. — Я слыхал много хорошего о доблести Соратников, и сегодня лично убедился в этом. Благодарю, гро-Харр, и твоего соратника тоже. Ваше задание исполнено. Адеберт, выдай отважным воинам их вознаграждение. Да не скупись, они отлично потрудились на благо Империи. Вы свободны.

— Э-э... а пленники? — опешил Халаг. — Ольфинна приказала...

— Я их забираю, — пожал плечами Бдящий. — Император наверняка пожелает лично взглянуть на этих людей. Мне тоже охота потолковать с ними по душами. Особенно с леди Николеттой. Уверен, у нас найдется, что сказать друг другу. Ступай, друг мой. Выпей со своими товарищами за здоровье императора.

Орк чуть повернул голову к Тони. В маленьких, глубоко посаженных глазках Халага плескался вопрос. Пойти на поводу у обстоятельств, продолжая исполнять роли дружинников Исграмора, и отпустить якобы плененных альтмера и редгардку с Таросси? Бдящий уволочет их невесть куда, скорее всего, в подземелья под Мрачным замком. Без посторонней помощи им оттуда не выбраться, а это непреложно означает — придется устраивать шумиху на всю крепость и Солитьюд впридачу...

— Стой на своем, — дернув углом рта, пробормотал Тони. Орк понял, упрямо склонил безволосую тяжелую голову:

— Прощения просим, ваша светлость. Сами знаете, приказ есть приказ. Ольфинна настрого велела глаз с пленных не спускать, пока они не окажутся под замком. Ольфинна, она такая. Если к ней долетит слушок, что мы сдали добычу в другие руки, пусть даже ваши, она нас своеручно перед всей дружиной в лоскутки изрежет. А потом вынет требуху и псам скормит. Нет уж, куда они — туда и мы.

Генерал беззвучно пожевал сухими тонкими губами. Тони предположил, что Таросси сейчас мысленно желает упрямым наемникам провалиться в самое глубокое из подземелий и мучительно скончаться в кипящей лаве.

— Я сам поговорю с твоим командиром, — отрезал Бдящий. — Судьба ваших пленников — дело государственной важности. Более оно вас не касается.

— Генерал? — нежно и вопросительно прошелестело рядом. Никем не замеченная, к спорщикам легкими шагами приблизилась женщина, закутанная в просторный темно-лиловый плащ с опушкой. Лицо дамы надежно скрывала маска черной кожи, на плече у нее топорщила перья и разевала желтый клюв большая черно-белая сорока.

— Таросси, могу я узнать, чем вы так расстроены? Кто эти люди и что они делают в покоях императора?

— Солитьюдские Соратники изловили Павшую Звезду и Николетту-Клинок, — без особой охоты пояснил Таросси.

— Неужто? — голос женщины в маске зазвенел изумлением, тонкие руки в замшевых перчатках сложились в жесте безмерного удивления. — Поразительно. Генерал, немедля доставьте их ко мне.

— Но советница!.. — возмутился Бдящий.

— Немедля, — спокойно и благожелательно повторила женщина в лиловых одеяниях. Николетта косилась на нее с нескрываемой злобой, Тони — с изумлением. Перед ними стояла советница Катария. Та самая, воплощение коварного божества в преображенном облике эльфийской воительницы. Леди вела себя как самая обычная, облеченная властью знатная дама, занимающая не последнее место при императорском дворе. Сорока на ее плече взмахнула крыльями и застрекотала.

Изрядно увеличившаяся процессия из пленников, надзирателей, полудюжины встревоженных Бдящих и их раздраженного предводителя, а также советницы Катарии протопотала по коридорам, ввалившись в скромно обставленные покои. Тони затесался промеж Бдящих, нашаривая укрытую за пазухой Розу. После долгих споров Николетта нехотя уступила доводам альтмера и согласилась извлечь артефакт из двемерской шкатулки. Розу тщательно обмотали ветошью, и покамест она не подавала никаких признаков жизни. Не светилась, не полыхала раскаленным угольком, однако даже сквозь несколько слоев ткани пребольно кольнула Тони в палец. Заговорщики не сошлись во мнениях о том, как именно надлежит использовать Розу, потому Тони решил забиться в уголок и для начала потихоньку освободить цветок от тряпья. Сказано же в летописях: «Оживает в присутствии даэдры и сама выбирает себе жертву».

Катария, откинув капюшон плаща на спину и ткнув кулачки в бока, встала перед Николеттой и Рингиллом, разглядывая их, точно диковинных и опасных зверей. Таросси громоздился за ее плечом, вполголоса назойливо твердя о том, сколь необдуманно рискует советница, и что пленников надо не таскать по замку, а поскорее разместить под охраной в подземелье.

— Ничем мы не рискуем, — отмахнулась Катария, не отрывавшая пристального взгляда от лица редгардки. — Ах, госпожа Николетта. Сколько лет миновало! Знаешь, ты ничуть не изменилась. Все такая же упрямая и упорная. Гончая, идущая по кровавому следу. Я никогда не верила слухам о твоей гибели... — она в задумчивости коснулась рукой укрытого маской лица, — ты не поверишь, но я даже рада тебя видеть. Все эти годы ты пряталась в Черном Пределе, верно? Хороший выбор. Но теперь тебе и твоим дружкам-бунтовщикам больше негде укрыться. Для вас не осталось места ни на земле, ни под землей, верно, генерал? Придется тебя казнить, дорогая неуловимая леди, во имя мира и спокойствия Империи.

Она сделала шаг, встав напротив Рингилла. Ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть альтмеру в лицо:

— Последний герой Алинора и Талмора, какая честь. Мы так рассчитывали, что ты по праву завоюешь место победителя Игр. Кому еще одержать верх в этом грязном сражении, как не тебе, сверкающему клинку Доминиона, его воплощенной мести! Но ты пошел против законов своей страны, предал память погибших сородичей и заключил союз с людьми, — она разочарованно всплеснула руками. — Что-то там есть, в этом Черном Пределе, и это что-то неотвратимо влияет даже на разум детей Старшей Крови. Они стремительно тупеют и начинают совершать редкостные глупости.