Игры Боэтии (СИ) - Старк Джерри - Страница 37

Наконец ее терпение было вознаграждено – лазуритовая пластина явила облик имперца средних лет, преждевременно поседевшего и с рубленым лицом, весьма подходящим для чеканки на памятных медалях и монетах.

— Стрела, говоришь? – осведомился он, заглядывая в пустую пластину. – Которая из?

— Ваба маасзи ладжито («Бегство разумнее битвы»), — прошелестела Р'Нат на языке своих сородичей, называя условленный пароль.

— Рыжая, — без заминки опознал имперец. – Сказал бы, что рад тебя видеть, но ты, похоже, укрылась Призрачной Тенью. Докладывай.

— Я нашла их, — хаджитка подобрала золоченый стилос и аккуратно вывела на лазурите ровную строчку символов. – Как мы предполагали, они скрываются в Черном пределе, в одной из заброшенных башен. Верховодят уцелевшие Клинки, их предводитель – Николетта. Та самая Николетта Яростная, которую вы поторопились схоронить. Их много, не меньше тысячи душ. Они крепко здесь засели, но бОльшая часть – не бойцы и разбегутся, лишь бы уцелеть. Павшая Звезда тоже здесь. Они рассчитывают убедить его принять участие в покушении на императора и советницу Катарию, но альтмер пока не дал согласия. У мятежников есть кое-что… вещь из коллекции Старков, которая может дать им неплохой шанс на успех. Клинки пытаются сорвать Игры, давая прибежище удравшим игрокам. Передайте своим людям, пусть будут начеку – тут фалмеров расплодилось как грязи.

— Отлично, — размашисто кивнул Таросси. – Я всегда говорил, ты далеко пойдешь. Затаись и жди гостей. Они доберутся до вас приблизительно через полсуток, так что не дай покамест себя прикончить, — он хохотнул. – Молодцом, Рыжая. Я горжусь тобой. Мы все гордимся.

Невидимая Р'Нат взъерошила шерсть за загривке и налегла на туго сдвинувшийся с места рычаг. Изображение Таросси пропало, данмерка зашевелилась, в точности просыпающийся после краткого внезапного сна человек. Торопливо оглянувшись, не оставила ли она по себе каких следов, хаджитка мягко затрусила к дверям. Протиснулась в щель между тяжелыми створками, едва не задев кончиком хвоста усердно трудящегося мастера, выскочила в коридор и бросилась наутек. Душа ее ликовала, беззвучно распевая победные гимны. Она победила. Никто не верил, даже Таросси сомневался, хоть теперь говорит обратное, но ей хватило упрямства настоять на своем. Она нашла тайное убежище заговорщиков и мятежников. Теперь остается только дождаться подхода отряда из Устенгрева и полюбоваться, как он выжжет подземелья дотла.

Утро в Солитьюде началось с изрядной суматохи. Ручная сорока Ноктюрнал, любимица скайримского наместника, тайком проникла в Хмурый замок и вдоволь нашкодила в покоях императора. Слуга, явившийся наводить порядок в комнатах, заметил прыгающую на столе черно-белую птицу и отважно ринулся на злодейку, размахивая тряпкой. Сорока заметалась от стены к потолку, истошно голося во все горло. Вскоре по полу звонко разлетелись осколки случайно задетой вазы и грохнулся опрокинутый подсвечник литого серебра. Испуганная птица щедро наделала липких украшений на коврах, разметала бумаги и выпорхнула в окно. Под скорбные вопли слуги унося в клюве драгоценную добычу – похищенный малый перстень с личной печатью императора. Несшие дозор на стенах лучники, не разобравшись толком в ситуации, но поняв, что стряслась беда, дали залп по удирающей сороке. Проявив чудеса верткости, Ноктюрнал счастливо разминулась с десятком летящих стрел и сгинула промеж скопища острых башенок Синего замка.

Улизнув от неминуемой погибели, сорока описала крутую дугу и, сложив крылья, влетела в распахнутое окно кабинета наместника. Шлепнулась на стол, выронив звякнувший перстень, и радостно застрекотала, подсовывая голову под руку Лофта. Наместник с величайшей охотой оторвался от изучения разложенных перед ним свитков.

— Что опять стянула? – поинтересовался он, почесывая сороке горлышко.

— Сокр-ровище! – бодро каркнула Ноктюрнал, для хозяина и близких друзей – просто Нона. – Сахар-рок!..

— Ты неисправима, — покачал головой Локи, разглядывая сверкающий перстень. – Жаль тебя разочаровывать, но эту красивую безделушку придется вернуть.

— Кр-раса! – Нона попыталась выхватить кольцо из руки наместника. – Мой-мой-мой!

— Вовсе не твой, — возразил Локи. – Не совестно, грабительница? Обокрала правителя страны, и еще хвастается.

— Скайр-рим? – щелкнула острым клювом сорока. – Нор-рды?

— Оно конечно, Скайрим для нордов, — согласился Лофт, — асе-таки — согласился Лофт, — атола и отправился возвращать перстень законо треща, Тита Мида. колечко все-таки императорское. Пойдем-ка, прогуляемся.

Но птица совершенно не желала быть изловленной и представленной пред гневным взором Тита Мида. Увернувшись от протянутых рук хозяина, Ноктюрнал вспорхнула на подоконник и, возмущенно треща, сиганула вниз. Ветер подхватил ее, и вскоре Нона обратилась быстро снующим пятном, угольно-черным среди белооперенных чаек.

Локи Лаувейссон тяжко вздохнул, выбрался из-за стола и отправился возвращать похищенную собственность законному владельцу. На своем долгом пути по множеству лестниц и переходов он несколько раз останавливался: перекинуться словом с удачно подвернувшимся капитаном городской стражи Алдисом касательно состояния дел в столице; с Эрикуром, фактором Восточной компании – о последних ставках на участников Игрищ; с помощником дворецкого – о большом ужине нынешним вечером и совершенно неисполнимых капризах придворных дам императора… К тому времени, как Локи добрался до Хмурого замка, там воцарилась сдержанная паника. Упустивший коронную ценность слуга трясущимися руками ладил петлю, твердо вознамерившись повеситься на воротах Штормового бастиона. Побледневшие свитские метались туда-сюда, рыцари лязгали доспехами, готовясь разить неведомого врага, император сурово хмурил брови, Бдящие рвались искать заговорщиков.

Попытка Локи обернуть похищение кольца из преступления против трона в шутку не увенчалась успехом. Мид раздраженно рявкнул на наместника, приказав набить из бедной Ноктюрнал чучело. Локи в ответ предложил запечь сороку в пироге и резким мановением императорской руки был выставлен прочь. Он ничуть не огорчился царственной немилости. В этот прекрасный день ему совершенно не хотелось размышлять над запутанными делами Скайрима, а тянуло подняться на одну из галерей, откуда открывался вид на затянутый льдом залив и зимующие в солитьюдском порту корабли.

Его любимое место оказалось занято. Чинно сложив руки в перчатках, на узкой скамеечке восседала закутанная в темно-лиловый плащ женщина. Заслышав шаги на скрипучей лестнице и признав наместника, она повернула голову, быстрым движением откинув на спину широкий капюшон с опушкой из белой куницы. Солнечные блики отразились от гладких, стянутых в тугой узел волос блекло-русого оттенка. Лицо дамы полностью скрывала маска тонкой черной кожи с золотым тиснением, в прорезях чуть поблескивали прищуренные глаза.

— Господин Лофт, — голос женщины был мягким, струящимся, как шелк отличной выделки.

— Леди Катария, — в тоне ей откликнулся наместник. – Могу я нарушить ваше уединение?

— Почту за честь, — судя по интонациям, женщина улыбнулась. Незаменимая и преданная трону советница Катария, данмерка знатного рода, трагически обезображенная в боях Великой войны – и, как было ведомо только узкому кругу посвященных, смертное воплощение Принца Боэтии, владыки обманов. Живой сосуд, некогда носивший имя леди Араннелии, альтмерки-воительницы с острова Саммерсет, отважно сражавшейся против людей, но проигравшей.

Локи смахнул тонкий слой снега с резных перил галереи и боком запрыгнул на них. Налетевший с моря ветер немедля затеребил свисающие края его плаща.

— Мы так давно не виделись, — с неподдельным сожалением в голосе произнесла Катария. – Эти постоянные заботы и хлопоты… вопреки провинциальным сплетням, при столичном дворе так скучно. За столько лет мне не встретилось ни одного человека, способного задумать и осуществить достойную интригу. Бдящие вылавливают всякую мелочь, но это не то, совсем не то… Ты не представляешь, как там недостает тебя!