Счастье любой ценой (СИ) - Лакс Айрин - Страница 54

Я нервно прошла в комнату, продолжая упаковывать лишние игрушки в картонные коробки. Володя прошёл следом за мной и сел рядом на пол, принявшись помогать.

— Не трогай, а? — попросила я, забрав у Володи паровозик.

— А что так? Думаешь, что запачкаю своей грязью? Как в прошлом?

— Почему ты, вообще, здесь?

Володя опёрся на локти, вытянув ноги перед собой.

— Я знал, что ты не захочешь приехать. Вот и всё. Приехал меньше часа назад и позвонил тебе. Я оказался прав.

— Знал, что я не захочу тебя видеть после неприятного разговора и всё равно приехал. Молодец. Мастер растравить душу…

Я заклеила последнюю коробку скотчем и встала, ища взглядом стул. Володя поднялся и сам без проблем поставил коробки на верх шкафа.

— Спасибо.

— Всего одно спасибо, вредная?

Володя перехватил меня за талию и вжал в своё тело. Я оказалась в ловушке его крепкого тела. В этом капкане было непередаваемо хорошо и до ужаса спокойно, пока объятия не разжимались. Я никогда не могла остаться равнодушной рядом с ним. Я с трудом уняла волнение.

Я упёрлась кулаками в его грудь, отталкивая.

— Ничего не будет. Я сказала тебе: получишь своё, но только в нужный день. Отпусти.

— Не хочу. Никогда не хотел.

— Сейчас — тем более, да? Когда я вынуждена находиться рядом с тобой, — я опустила руки по швам.

Володя уже наклонился, чтобы поцеловать меня, но остановился, услышав продолжение моей фразы.

— Если тебе так нравится брать силой и трахать безвольное тело, то можешь приступать.

— Ты не останешься равнодушной, — пообещал он, гладя пальцами шрам на моей щеке.

— И это лучшее, что есть между нами. Только секс. Он хорош. Ничего другого.

— А как же наш сын? Наш…

— Он не стоит между нами. И никогда не встанет. Он просто есть. Я молюсь о его выздоровлении и думаю в первую очередь о том, чтобы он встал на ноги. Тебе же не так интересен сын, как возможность поизмываться над его матерью, отомстив за прошлые обиды.

Я нырнула под руку Володи. Я убрала мусор и закрылась в ванной, переводя дыхание. Володя опять давил на меня монолитной плитой. Но раньше он делал скидку на тяжёлую ситуацию и иногда давал передышку. Времена жалости канули в прошлое. Теперь остался только прессинг.

Я постелила Володе на диване в зале, а сама пошла в спальню. Он проследил за мной взглядом и не дал закрыть дверь, опершись плечом о косяк.

— Володя. Не смей трогать меня сейчас.

— Разве я тебя трогаю? — удивился он. — Стою на расстоянии.

— Иди спать в зале. Не понимаю, зачем ты приехал сюда. Тебе нравится изматывать меня? Никогда бы не подумала, что ты превратишься в садиста.

Володя двинулся вперёд, обхватил меня за плечи и поцеловал в висок.

— Оказывается, ты до сих пор для меня желанная и возбуждающая, маленькая. Несмотря ни на что, меня к тебе тянет.

В горле пересохло, а по телу заструился знакомый жар от мужских ладоней, перемещающихся с плеч на талию.

— Не называй меня ласковыми прозвищами. Оставь их для жены. Обращайся ко мне по имени, — попросила я и собрала всю свою волю, отойдя от Володи. — Ты зря приехал сегодня. Завтра я бы сама вернулась в твою тюрьму.

Глава 76. Янина

Володя всё-таки оставил меня и не стал домогаться. Вопреки всему, я долго не могла уснуть, прислушиваясь к шагам Владимира, который то и дело выходил покурить на балкон. Наконец, я не выдержала и встала.

— Ты мешаешь мне спать.

— Угу. Так же, как и ты. Знаешь, я привык спать очень мало. Сейчас очень хотел бы отключиться, но не могу, — признался Володя, закрывая балкон. — Полежи со мной?

— Ха. Очень смешно. Просто не хлопай балконной дверью.

— Да ладно, я не буду к тебе приставать. Или боишься, что не удержишься и сама начнёшь соблазнять меня на секс?

— Не дождёшься. Не хлопай дверью — это всё, о чём я тебя прошу. Спать с тобой я не буду. Ты трахаешь меня, но не спишь со мной. Это твои же слова. Меня устраивает. Не хочу ничего менять.

Я вернулась в спальню, но не закрыла дверь на щеколду. Володя сразу же зашёл следом и развалился на моей кровати, утягивая меня за собой.

— Ты ничего не хочешь менять, но правила игры задаю я. Не хочешь трахаться? Значит, просто спим. Всё. Возражения не принимаются.

Отпихнуть крупного, сильного Володю не получалось. Он просто вжал меня в грудную клетку, заставляя дышать своим запахом и слушать грохочущее сердце в груди.

Я выдохнула и замерла, расслабляясь.

Это была одна из самых спокойных ночей в моей жизни. После дневного накала эмоций я чувствовала опустошение и просто спала в крепких объятиях. Неправильно, но так желанно.

****

Оставшиеся дни Володя вёл себя спокойно и даже немного отстранённо. Не приставал, не лез, не травил душу. Мы вместе навещали сына — и если бы на то была моя воля, я замедлила бы время, чтобы дольше находиться вместе вот так, втроём, без ссор, ругани и взаимных упрёков.

Илюша становился крошечным мостиком между нами. Он был любим нами обоими. В его присутствии мы забывали о вражде и недовольстве.

— Ну-ка, где мой богатырь? — послышался голос Стаса.

Я обернулась. На пороге палаты стоял мой старший брат, из-за массивного плеча робко выглядывала мама.

Володя медленно отстранился от сынишки. Впервые наша семья собралась вот так: всем было понятно, что Володя — отец Ильи.

Стас молча поздоровался за руку с Володей и переключился на любимого племянника. Илья довольно захихикал, когда Стас шутливо прикусил его за ухо. Я улыбнулась. Рядом со мной села мама, останавливая пыл Стаса и прося его не слишком сильно беситься с перебинтованным сынишкой.

Илья шёл на поправку, но требовалась ещё не одна операция по пересадке кожи. Я даже не могла представить, как ему было больно. Меня просто замораживало в такие моменты и я переставала чувствовать себя живой, желая лишь, чтобы сын поправился.

Илья играл с бабушкой, забыв о плохом происшествии. Дети быстро забывают и готовы снова безответно быть ласковыми.

Потом Стас утянул меня за собой и вывел из больницы. В палате остался Владимир с сынишкой и моя мама.

— Не хочу говорить в этих стенах, — пояснил Стас, заводя меня в кафе неподалёку.

Мы сделали заказ, и только после этого Стас сжал мои руки своими.

— Рассказывай, мелкая. Только правду. Или я её из этого мажора выбью. Но боюсь, что после этого тебе придётся дежурить не только возле постели сына, но и возле постели его ебанутого папаши.

— С чего ты взял? — усмехнулась я, осторожно освобождая руку и переключаясь на горячий чай с молоком.

— Мне можешь не врать. Я тебя насквозь вижу. Ты была жизнерадостной и яркой, а сейчас опять превратилась в тень, как после похорон.

— Думаешь, я смогу быть радостной, когда сынишке предстоит долгое и болезненное восстановление?

— Да. Но не только поэтому. Просто рядом опять появился упырь, высасывающий из тебя всю радость. Как этот, блядь, дементор из Гарри Поттера.

Я рассмеялась.

— Перестань. Ты преувеличиваешь. Ты же в курсе, как всё не просто у нас с Володей было тогда. Сейчас стало не легче. Только и всего…

Стас мрачно кивнул.

— Я заметил обручалку у него. Женился?

— Женился, — согласилась я. — Имела честь разговаривать с его женой.

— Даже так?

— Да. Я звонила Володе сразу после того, как с Илюшей случилась беда. Нарвалась на его милую жёнушку, обозвавшую меня шалавой и пославшую куда подальше.

— Хорошая парочка! — усмехнулся Стас. — Вот пусть и ебут друг другу мозги. И что дальше? Он разосрался со своей милой и винит в этом тебя?

— Нет. Она ему не сказала ничего. Володя сам приехал, чтобы проведать меня и сына. Ноябрь же, годовщина. Нахлынуло всё. Ну и вот…

— Ясно. Нахлынуло, блядь. По его озабоченной роже я понял, что с него тогда и не схлынуло ни хрена.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Я думаю иначе.