Девочка для Генерала. Книга первая (СИ) - Кистяева Марина - Страница 46

И хотел трахать именно Воробушка.

Его изнутри распирало от желания к ней. Тем более, она в его доме. Здесь, где-то бродит, чем-то занимает себя. Он, как зверь, чувствовал её запах. И ему хотелось окунуться в него с головой.

Детские игры закончились. Пришло его время. Время взрослых сердитых мужиков.

Чертовски оголодавших. Поэтому на хер одежду.

Он застал Катю у окна. Она приглушила свет в спальне, комнату освещали лишь звезды да уличные фонари. К лучшему. Руслан не хотел видеть испуг в её глазах. А то, что там будет испуг, он не сомневался. И это его выбешивало, он даже сам не знал, почему. По сути, какая ему разница, боится она его или нет? Он озвучил условия. Если Катя не дура — а он имел уже возможность убедиться, что она такой не являлась, — она сделала правильные выводы.

И продолжала его бояться. Он видел, как она каждый раз борется с собой. Чтобы не оттолкнуть его, не скривиться от омерзения. В эти секунды он едва сдерживался.

Ему хотелось схватить её за волосы, намотать на кулак и с силой потянуть на себя, заставить Катю упасть на колени перед ним, и уже, не обращая внимания ни на что: ни на её глаза, наполненные слезами, ни на просьбы, приспустить домашние штаны; вынуть разрывающийся от напряжения и желания член и вставить его между пухлых Катиных губ. Сразу и на всю длину, чтобы упереться головкой в горло.

Его самого поражала собственная реакция. Притормози, мужик, хорош… Такое развитие событий он мог с легкостью представить в их первую встречу, когда ему было всё равно, что будет дальше. Поимел, забыл. Всё.

Ему же она понравилась. Нежная, маленькая. Лишь страх вгонял в ярость. Хорошо, Руслан понимал, откуда растут ноги этого страха, плюс сама атмосфера полиции не добавляла романтизма. Он обеспечил Кате врачей, лечение. Привез в свой дом.

Дал понять, что она находится под его защитой, и, если будет лапонькой, всё сложится для неё благополучно.

И что в итоге? Стоит отвернуться на мгновение, потерять нить, в её глазах начинает твориться черте что.

Её страх злил неимоверно. Какого?.. Иногда Руслан ловил себя на мысли, что хочет подойти к Кате, схватить её за плечи и хорошенько тряхнуть, чтобы вся дурь выветрилась из головы.

Он не лукавил, когда сказал, что хочет от неё ответной реакции. Другой. Никакой на хер смазки.

Он.

Она.

Его страсть, если не дано ничего другого.

Настроение у Коваля было не самое лучшее. Как раз такое, для жесткого траха на всю ночь.

Его пыл немного притупился, когда он увидел своего Воробушка на фоне окна. В платье, с косой. Фигурка песочных часов, идеальная в его понимании. Он знал, она услышала, что он вошёл. Ему понравилось, что она не подорвалась, не сжалась, осталась ждать его.

Что ж, маленькая, ночь принадлежит им.

От неё снова пахло океаном. Как же он истосковался по дикой стихии волн…

Ничего, ещё немного, и сорвется туда, где тишь и блажь. Он и бесконечная синева.

Легкий запах парфюма хоть и шёл Кате, был лишним.

Катя казалась податливой в его руках. Мягкая, послушная. Такая, какой он хотел её видеть.

Когда же она попыталась оторвать его руку от себя, демон в его душе проснулся и оскалился. Руслан не нагнул её «раком», как сделал бы с любой другой, приди он в комнату со стояком, какой был у него. Не задрал подол, не приспустил трусы, грубо не развел ноги в стороны, не надавил в пояснице, прогибая её. Каждая девушка, приходящая в его дом, знала правила игры.

Одна Катя не вписывалась в них.

Коваль разжал, выпустил её, сжав зубы с такой силой, что они скрипнули. Что ж…

Он посмотрит, что она задумала. Если же начнется всё заново… Сама виновата.

Катя удивила его. В очередной раз.

Села на подоконник. Развела ножки.

А дальше, словно основательный нокдаун, после которого он едва-едва пришёл в себя.

— Полижи меня.

Эти слова, сорвавшиеся с её губ, настолько отличались от того, что он слышал ранее, от того, что ожидал услышать, что Руслан даже вначале не поверил. Зато его сразу же бросило в жар. Кровь вскипела в венах, прильнула к вискам.

Руслан относился к куни прохладно. Не сказать, что брезговал, но и не делал почти никому. Не было желания. Катя же очень точно подметила основную причину, по которой он не ласкал своих женщин губами. Иногда даже в самый жаркий момент, когда страсть сворачивала внутренности тугим узлом, а яйца едва не лопались от напряжения, его прибивало реальностью, в глазах мутнело, и он думал, сколько до него в этой дырочке побывало других членов. Он и целоваться-то перестал. Не хотел.

Секса хотел. Брал. Без чувств, без эмоций. Потому что платил. Выбирал себе тех, кто понимает, чего ждать от него. Или таких, кто, оказавшись с ним в постели, имели хороший опыт, зная своё тело, сами доводили себя до оргазма.

Поэтому никакого куни.

Катя же заставила его ошалеть. Воробушек, что запиналась, озвучивая свою просьбу, использовала порочное «полижи». Какого нормального мужика не заводят грязные словечки в сексе?

Руслана тряхануло. Основательно так. Даже в глазах на мгновение потемнело. И его взгляд остановился на раскинутых бедрах Кати.

Она приглашала.

Дрожала, смотрела на него широко распахнутыми глазами, выражения которых он не мог прочесть, и ждала его решения. Дышала через раз, отчего её аккуратная грудь, до сих пор спрятанная под платьем, призывно опускалась и поднималась.

Их разделяло меньше его шага.

Генерал его сделал.

Катя задержала дыхание. Его же снова накрыло её ароматом, как долбанного токсикомана. Более того, в нем проснулась нестерпимая жажда узнать, какая она там, внизу. Её вкус. Её запах. Её красоту, нежность он уже оценил.

Руслан расставил руки по обе стороны от бедер Кати, сам же чуть наклонился вперед, соприкасаясь коленями с её ногами. Он заключил её в ловушку, в плен, из которого ей не выбраться. Он не выпустит. Она — его.

— Ты хочешь, чтобы я вылизал тебя здесь?

Одной ногой чуть сдвинул её колено в сторону, раскрывая ещё сильнее. Вторую она умудрилась до него поставить на подоконник. Подол платья задрался, но между тем каким-то образом умудрился прикрыть её трусики.

— Да, — выдохнула сразу же Катя, заерзала бедрами, усаживаясь удобнее.

— Покажи где именно.

Он приподнял руку ладонью кверху, вверяя ее Кате. Запястье прикрывал обычный коричневый кожаный браслет.

Катя не медлила. Взяла его руки и спустила вниз. Накрыла ей промежность.

— Платье, Воробушек?.. Трусы?.. Конкретнее!

У него внутри что-то взорвалось. Это как спуск курка. Когда ты долго сидишь, выслеживаешь цель, выбранную жертву, потом появляется возможность выстрелить, и ты даешь волю оружию. Видишь, как жертва, пораженная выпущенной тобой пулей, заваливается, а в груди распространяется тепло.

Катя, по-прежнему не отводя взгляда от его лица, чуть приоткрыла губы, округлив их.

— Мы уберем…

Он, мать твою ж, опытный мужик, не понял, о чем эта девочка говорит.

Она показала.

Пальцами.

Причем его пальцами.

Убрала сначала платье, а потом поддела трусики.

— Бирюзовые, — снова выдохнула и облизнула губы.

Вид кончика розового языка, показавшегося и тотчас скользнувшего вниз, заставил его приглушенно рыкнуть. Коваль хотел этот язык! На своем теле. На своем члене.

Его пальцы сильнее отодвинули край трусиков и дотронулись до мягких складочек.

Катя заметно заволновалась, сильнее вцепилась пальчиками в его руку, оставляя небольшие следы от ноготков.

А потом резко выдохнула и отпустила себя, расслабилась.

Более того, не успел он пальцем приоткрыть складки, проверить, какая она мягкая внутри, она снова заговорила:

— Я… правильно показала, да?

— Правильно, — утробно ответил он, чувствуя, как его член дернулся от болезненного напряжения.

Коваль ещё ничего не решил. Сдернет к херам трусики, потом посмотрит.

Но, кажется, кто-то сегодня настолько довел себя до края, что перестал чувствовать опасность, исходящую от мужчины. От него.