Поймайте мне колобуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд - Страница 30

Мексиканские власти разрешили мне отловить только вулканического кролика и толстоклювого попугая, считая, что рогатый гокко и квезал стали чересчур большой редкостью. К тому же у властей были свои соображения насчет охраны ареала этих птиц, и вот-вот должны были последовать практические меры.

Два разрешения из четырех возможных – замечательно, это даже больше того, на что я рассчитывал!

Мы приступили к сборам. Нужно было спроектировать и смастерить складные клетки, уложить продукты и так далее. И главное, найти судно, заходящее в Веракрус, поближе к Мехико, куда нам непременно надо было попасть, чтобы засвидетельствовать свое почтение властям. Несколько месяцев напряженного труда, десятки писем и телефонных звонков – наконец все приготовления закончены, и мы погрузились на борт парохода, идущего в Мексику.

Наш отряд состоял из Джеки, меня, Шепа (когда можно, я всегда стараюсь брать с собой кого-нибудь из сотрудников зоопарка, а так как на этот раз нам предстояло ловить птиц, поехал Шеп), моей секретарши Дорин (Энн Питерс перешла на другую работу) и нашего старого друга, Пегги Кэрд. До того как стать вольным художником, Пегги долго работала в Би-Би-Си, и я пригласил ее в экспедицию в расчете, что она сможет сделать интересные звукозаписи к фотографиям, которые мы надеялись снять во время охоты на вулканических кроликов. А Дорин – первоклассный водитель, и ее талант мог очень даже пригодиться в облюбованных нами районах Мексики. К тому же я собирался в пути писать книгу.

Минул месяц, и вот пароход «Ремшид» причалил к дебаркадеру в порту Веракрус. Поднявшись на палубу, я смотрел на город. Картина была такая оживленная, радостная, теплая, и в воздухе носились такие приятные запахи, что я сразу же проникся глубоким расположением к Мексике. Но первое впечатление бывает обманчивым, я не преминул вспомнить об этом, едва мы вошли в таможню. Таможенники всегда и всюду склонны придираться, но особенно трудно с ними зверолову. Ведь его снаряжение представляет собой такой пестрый набор самых разных предметов, от мясорубок до медицинских шприцев, что просто невозможно поверить, будто он приехал в страну только за тем, чтобы ловить животных. Нет, скорее всего это какой-нибудь маскирующийся коммивояжер… Снаряжение, которое мы нагромоздили на стойке, составило груду длиной около десяти метров – как тут не призадуматься!

С удивлением я обнаружил, что таможенник – женщина, к тому же красивая. Я сразу проникся к ней симпатией. Элегантная зеленая форма, чудесное смуглое лицо – словом, сердце мое растаяло, и я почувствовал, что мы могли бы с ней отлично поладить. Но мое растаявшее сердце ушло в пятки, едва я увидел, каким взглядом она обозревает наши пожитки. Кажется, ответной симпатии здесь не дождешься… Хорошо еще, что у меня был переводчик в лице Пегги, ибо моего знания испанского далеко не достаточно, чтобы вразумительно объяснить чиновнику мексиканской таможни, для чего надо ловить зверей.

Женщина в зеленом принялась не спеша открывать наши чемоданы и щупать содержимое. Я подумал, что при таком темпе мы проторчим тут не один час, а то и не один день. Вспомнилось, как однажды в Аргентине все мое звероловное снаряжение было конфисковано таможней и понадобились недели, чтобы выручить его и приступить к работе. Кажется» подумал я с ужасом, та же история повторится в Мексике… Расправившись с третьим чемоданом – на очереди было еще около сорока! – смуглая красавица посмотрела на Пегги.

– Это все ваши? – спросила она.

– Наши, – подтвердила Пегги.

Таможенница поразмыслила, потом знаком отозвала Пегги в сторонку. Когда Пегги вернулась, я увидел озорной блеск в ее карих глазах.

– Она хочет, чтобы ее ублажили, – сказала Пегги.

– Ублажили? – поразился я. – Как это понимать?

– Она говорит, если мы ее ублажим, остальной багаж пройдет без осмотра.

Я не верил своим ушам.

– Разве у нее нет мужа? Странный способ пропускать багаж через таможню…

– Да нет же! – прыснула Пегги. – Она подразумевает взятку.

– Господи!

Я был потрясен, мне никогда в жизни не приходило в голову подкупать таможенников. В моем представлении это примерно то же, что плевать против ветра.

– А сколько, по-твоему, ей надо дать? – спросил я, оправившись от шока.

– Пойду узнаю. – Пегги отправилась на переговоры.

Она вернулась скоро.

– Говорит, триста песо сойдет, – доложила она.

– Сколько это будет в переводе на английские деньги?

– Около десяти фунтов…

– Ладно, бог с ними, только бы поскорее выйти отсюда.

Я вытащил бумажник и вручил Пегги деньги. Она снова пошла к дальнему концу стойки, где женщина в форме уже занималась еще чьим-то багажом. Я ждал, что «приемопередача» взятки будет происходить скрытно. Пегги тоже так думала, она шла крадучись, точно секретный агент, сомневающийся в надежности своей маскировки. А таможенница, заметив ее, наклонилась над стойкой и спокойно протянула руку. Пегги испуганно сунула ей деньги и стремглав вернулась ко мне.

– Боже! – вымолвила она. – Так откровенно!

– Ничего, зато с багажом все в порядке, – утешил я ее.

Мы нашли престарелого гнома-носильщика, он сложил в кучу наши вещи и пообещал раздобыть грузовик, чтобы отвезти их в камеру хранения. Дело в том, что возникла новая закавыка. Пока мы с Пегги занимались снаряжением, Джеки, Дорин и Шеп предавались бюрократическим упражнениям, добиваясь, чтобы нам разрешили сгрузить наш «лендровер». Я обнаружил их – запарившихся и удрученных – в другом конце таможни.

– Ну так! – весело доложил я. – Все в порядке. Багаж провели. И ведь как живо управились… чудо… Во всем мире я не видел такой эффективной системы.

– Тогда попробуй расхлебать эту кашу, – ядовито заметила Джеки. – Похоже, документы на «лендровер» оформлены неправильно.

– Силы небесные, – простонал я. – Опять не слава богу…

Таможенник вел себя предельно учтиво, он был сплошное очарование. Это не мешало ему твердо стоять на своем. К сожалению, наши бумаги неверно оформлены, и здесь исправить дело нельзя, только в Мехико. Но без «лендровера» как же мы доберемся до Мехико? Что он нам посоветует? Чиновник выразительно пожал плечами – так утка отряхивается от воды. Сеньору придется съездить в Мехико за надлежащими документами, а пока машину придется задержать. Он весьма сожалеет, но ничем не может нам помочь. Обескураженные, мы сбились в кучку и открыли оперативное совещание.

– Ничего не поделаешь, – начал я. – Все равно мы собирались провести один день в Веракрусе, и номера в отеле забронированы. Придется нанять машину и ехать в Мехико за бумагами.

– Пожалуй, ты прав, – сказала Джеки. – Но сколько времени и денег зря потратим… Хотела бы я знать, о чем думали болваны, которые оформляли нам документы. Ведь отлично знали, что мы ввозим машину всего на два-три месяца.

– Что толку спорить теперь, – заключил я. – Лучше сдадим багаж в камеру хранения и разместимся в гостинице, а там посмотрим, как действовать дальше.

Так мы и поступили.

Отель «Мокамбо» в пригороде Веракруса отчасти вознаградил нас за все огорчения. Полный очаровательного своеобразия, он на какое-то время отвлек нас от неприятных размышлений. Начать с того, что архитектор, который проектировал это огромное сооружение, то ли находился под влиянием раннего Сальвадора Дали, то ли мечтал в юности стать капитаном, потому что весь отель был украшен штурвалами со старых парусников. Даже в холле висел под потолком штурвал небывалых размеров, метров семь-восемь в поперечнике, и штурвалами же были забраны все окна. На стенах красовались изображения кораблей. В остальном сие грандиозное здание (иного определения не подберешь) представляло собой сочетание широких лестниц, лоджий с видами на кроны деревьев и море вдали и просторных внутренних двориков с беспорядочно расставленными греческими колоннами. Любой дипломированный архитектор, наверное, потерял бы рассудок, проведя сутки в этом отеле, меня же он просто обворожил.