Капитан Соври-голова - Медведев Валерий Владимирович - Страница 4

И здесь Диме вдруг стало ясно, что он вполне может выкопать ямы для черёмух, не опасаясь насмешек со стороны подавляющих. Скажет: «Ищу клад!» И романтично и вообще похоже на правду. Доев котлету и допив чай, Дима встал из-за стола и почти бегом пересек двор и скрылся за акациями. Кусты поглотили голос соседа, что-то ещё рассказывающего про какой-то клад.

Войдя в круг, очерченный извёсткой, с цифрой девять посередине, он крепко ухватился за черенок лопаты и, раскачав её, вытащил из земли. Поплевав на руки, Дима вонзил было лопату в землю, как услышал за спиной какой-то шорох. Он оглянулся и увидел Комарова.

— Бригада кому нести чего куда… — сказал Комаров.

«Начинается», — подумал уныло Дима.

— Чего это он? — спросил Молчунов.

— В Америку хочет прокопать ход, чтобы сбежать от нас, — пояснил Печёнкин. — Эй, капитан! — крикнул он, но Дима продолжал копать, не обращая на подавляющих никакого внимания.

— Да это он могилу себе роет… — захохотал Молчунов.

Дима, сжав зубы, молча продолжал рыть землю. Тогда вмешался Комаров. Он очень ехидно спросил:

— Эй, капитан, а что это вы там роете?

— Да так… Клад ищу… — негромко сказал Дима.

Комаровцы о чём-то посовещались за забором.

— А кто тебе сказал, что здесь зарыт клад? — спросил насторожившийся Комаров.

— Дед один, — сказал Дима. — Купец здесь жил до нас. Жутко богатый… Перед революцией он сам дачу поджёг, а золото закопал на этой поляне.

— А карта есть? — спросил Комаров.

— Карта у деда, — сказал Дима, орудуя лопатой, как заправский кладоискатель.

На этот раз подавляющие шептались так долго, что Дима не выдержал, достал из кармана сантиметр и стал отмерять расстояние от ямы до куста и от куста до ямы.

— Может, помочь? — спросил наконец Комаров, перепрыгивая через заборчик.

— Что помочь? — спросил Дима, настораживаясь.

— Клад искать… — сказал Комаров, доставая из кармана пятак. — Только, конечно, не так просто, а за деньги. — С этими словами он вставил пятак в глаз, словно стекло от очков.

— Конъюнктивит будет, — сказал Дима, которого просто в жар бросило от такого неожиданного предложения. В лучшем случае он рассчитывал на то, что они не будут дразниться. — Да что вы, ребята, — сказал он, — я же пошутил… Я для черёмухи ямы рою…

— Темнишь? — прошептал Комаров. — Один хочешь всё золото заграбастать?

— А знаешь, что такое амёба? — спросил Витька Молчунов, подступая к Диме с другой стороны. — Амёба сказала, что бог велел делиться. И разделилась пополам. Потом ещё раз пополам. Проходил в школе?

Вообще-то Дима очень удивился. Сначала он сказал неправду, и ему поверили. Потом сказал правду, тогда ему не поверили Что же говорить теперь?

— А с кустами черёмухи ты это хорошо придумал, — сказал Комаров. — Ещё в доме кто-нибудь про клад знает?

— Нет, — сказал Дима. — В доме все знают только про кусты черёмухи.

— Очень хорошо, — сказал Комаров. — Значит, так и будем темнить. Кто что спросит, ты копаешь ямы под черёмухи, а мы тебе помогаем.

Дима поставил ногу на лопату и ещё раз внимательно вгляделся в лицо Комарова — может, он его всё-таки разыгрывает? Но Комаров был серьёзен. И глаза у него были умные. Умные глаза умного мальчика. Круглые глаза круглого отличника. Только изредка, когда он шнырял взглядом по саду, в глазах у него поблёскивало что-то красное, как у кролика.

— Как делить будем? — спросил Комаров. Дима пожал плечами. Такая задача была не под силу даже самому распрекрасному учителю математики — разделить несуществующий клад.

— Давай пополам! — сказал Комаров.

— Как это пополам? — удивился неожиданно для себя Дима — вот ведь какое нахальство! Хоть и нету клада, но как это вдруг пополам.

— Секрет, конечно, твой — пояснил Комаров. — Но зато нас трое, а ты один. Поэтому делим так: пятьдесят процентов клада тебе, пятьдесят процентов — нам. Из них тридцать мне, а но десять — Молчунову и Печёнкину.

— Справедливо! — воскликнули Молчунов и Печёнкин, подступая к Диме и одновременно хватаясь за черенок его лопаты.

— Вы вот что, вы не хапайте! — заявил Дима после небольшой паузы всем троим, чтобы они сразу не поняли, что он имеет в виду: не хапайте лопату или проценты. — Дело миллионное! Надо всё взвесить и обдумать.

Подавляющие сняли руки с черенка лопаты, а Дима напустил на себя такой вид, как будто бы он и вправду производил в уме какие-то вычисления. (Он решил, что чем больше он будет торговаться, тем правдоподобнее будет выглядеть всё, что за этим последует.) И здесь в его голове произошла вдруг такая необъяснимая вещь — ему показалось, что в разделении несуществующего клада есть какая-то несправедливость… И вообще почему — несуществующего? Вот сосед говорил — находят же! То тут, то там! А вдруг…

— Значит, пополам! — прошептал Молчунов.

— Ишь вы какие! Пополам! Двадцать процентов я уже обещал деду! Мне самому нужны деньги. А остаётся от деда только восемьдесят! Из этих восьмидесяти процентов я могу обещать вам только двадцать!

— Не жмись, — сказал Комаров. — Давай весь угол!

— Какой ещё угол? — удивился Дима.

— Угол — это двадцать пять процентов, — объяснил Молчунов.

Для вида Дима ещё немного «пожался». Потом махнул рукой и проговорил:

— Ладно, только сначала принесите извинения…

— Это ещё за что? — начал было Комаров.

— Возле кинотеатра вы посмели оскорбить одну мою знакомую… хорошую знакомую, — добавил Дима.

— Извиняемся, — сказал Комаров.

— И деньги надо вернуть, — сказал Дима, — те, что вы у меня в долг брали.

— Нет денег, — сказал Комаров.

— Подпрыгни, — сказал Дима.

Комаров подпрыгнул, и в кармане у него зазвенела мелочь. Пришлось вернуть долг.

«Жалко, Тошка не видит», — подумал Дима и громко сказал:

— Ладно, грабьте!

Итак, из ста процентов, может быть, существующего клада Диме принадлежало, может быть, целых семьдесят пять. Диму это здорово обрадовало, хотя какая разница, сколько процентов из ничего тебе принадлежат. Девяносто девять или один?

— Учтите, — сказал Комаров своим помощникам. — Угол делим так: мне пятнадцать, вам- десять на двоих. Чтобы потом не было разговоров.

Молчунов и Печёнкин сбегали за лопатами, а Дима с Комаровым уселись рядом на гранитном камне с загадочными знаками. Дима скрестил руки на груди.

— Десять кругов? С какого начинать? — спросили Диму Молчунов и Печёнкин.

— Неужели не понятно? — с преувеличенным удивлением сказал Дима. — Простейший шифр. Вероятно, клад спрятан в круге под цифрой один. Если там клада не будет, вероятно, он закопан в круге под номером два. И так далее.

Молчунов и Печёнкин вонзили лопаты в первый круг. Дима с Комаровым стали наблюдать за их работой.

— Димка! — раздался за спиной голос сестры Зинаиды. — Вот я сейчас папе скажу! Ты помнишь, что тебе папа приказал?

Дима прижал палец к губам, поясняя мимикой следующее: я всё помню, что я сам, в педагогических целях, во что бы то ни стало, все ямы своими руками!

— Сейчас приду и приведу папу! — сказала Зинаида.

Если Зинаида приведёт папу (а она приведёт, это уж точно!), то Дима знал — ему придётся, без всяких отговорок, своими руками.

— Зин, — сказал Дима. — Хочешь, я тебе открою одну тайну! Так и быть… Дело в том, что мы копаем… не ямы для кустов… а мы… это… ищем…

— Что вы ещё тут ищете? — спросила Зинаида с таким выражением, как будто она всё ещё находилась на пути к папе.

— Только дай слово, что могила!

— Ну, могила! — сказала Зинаида.

Дима оглянулся. Комаров смотрел на него, угрожающе сжав кулаки.

— Клад мы ищем, вот что!

— Какой клад? — удивилась Зинаида. — Глупости ещё! — И, мотнув головой, она скрылась в кустах.

— Мне кажется, ты ей зря про клад трепанулся, — процедил сквозь зубы Комаров.

— А по-твоему, было бы лучше, если бы сюда пришёл мой отец и взял это дело в свои руки? И потом, она всё-таки мне родная сестра!