Воины пустоты (СИ) - Тарасов Владимир - Страница 14

   Ещё несколько дней нас мариновали в симуляциях, растянув субъективное время до пары недель, после чего под фанфары сдали в подчинение искину "Ночной розы", как доблестных защитников всех форм разума, входящих в Терранскую Федерацию. На церемонии кроме самих звездолётчиков присутствовала и пара человек из контрразведки флота, выделяющихся цепкими взглядами и кейсами непонятного назначения.

   Перед отбытием нам выдали накопившуюся почту и разрешили отправить сообщения домой. Их, конечно, внимательно анализировали не один искин в поисках шифров, но в конце концов отправили получателям. Из писем я узнал, что семья смогла оплатить билет на рейсовый корабль, идущий на всех парах к спутнику Юпитера Каллисто. Там родителям удалось найти работодателя, так что юпитерианская луна станет лишь временным домом на пути к Марсу.

   А ещё были письма от Ленки. 47 писем различного объёма, каждая строчка из которых грела душу и одновременно вызывала тоску по дому. Всё же у меня получилось. Я не допустил, чтобы Ленка попала в шахты, и теперь она летела к лучшей жизни. Подобное просто не могло не радовать. Поэтому перебазирование на рейдер я встретил в приподнятом настроении.

   Роту вместе со всем обмундированием доставили на крейсер в четырёх вагонетках. На счастье у них имелись иллюминаторы, через которые удалось разглядеть корабль. Внешне он не был похож на цветок. Скорее это был пистолетный патрон с зауженной пулей в месте её соединения с гильзой и с четырьмя вырезами ближе к торцу.[16]

   Носовая бронесфера диаметром сто девяносто метров должна была поглощать большую часть вражеского огня, прикрывая своей многослойной бронёй батареи лазеров на свободных электронов и электромагнитные катапульты. Размещённые вдоль продольной оси корпускулярные орудия ничем себя не выдавали. Идущее за бронесферой семидесяти трёх метровое сужение имело раскрывающиеся створки, сквозь которые излучение лазерных генераторов достигало зеркал турелей. Следующее далее шестидесяти метровое расширение достигало в своём конце двухсот пятидесяти метров, после чего корпус шёл прямо скрывая створки ангаров. На переднем краю цилиндиречской поверхности во время боя расправлялись четыре лазерные турели - натянутые на подвижный каркас тонкоплёночные апертурные зеркала, концентрирующие ультрафиолетовые фотоны на враге. Там же появлялись двенадцать турели ПКО. Через девяноста семь метров виднелись убранные сейчас в корпус четыре тяжёлые кинетические турели, следом за которыми примыкал цилиндр метров сто в диаметре и около трёхсот в длину, в нём находились термоядерные реакторы и запас ядерного топлива зуброла. Четыре пластины радиаторов полностью занимали всю длину этой части корпуса и упирались в диск досветовой двигательной установки. Подвижного набора из сотен сопел двигателей Зубрина с изменяемым вектором тяги. С внешней стороны каждый радиатор прикрывался идущей к корме колонной шириной десять метров с внешними стыковочными узлами.

   Всё это великолепие могло разгоняться с ускорением от десяти до двенадцати g, обладая дельтой скорости около тысячи километров в секунду. Но главным был подпространственный двигатель. Устройство, в момент активации требующее все энергетические системы корабля, было способно погрузить звездолёт в обратную сторону космоса. Расстояние, покрываемое при этом, будет возрастать с течением времени, как произведение степенной функции на логарифм.

   Впрочем, подобное было свойственно всем типам подпространственных двигателей, использующих ПЭ поле, а не дрейфующих вдоль эквипотенциальных линий параллельной вселенной, меняющееся направление которых могли определить лишь тауоники.

   Долго любоваться освещаемым тусклым светом радиаторов звездолётом нам не дали. Иллюминаторы закрылись створками для изоляции внутреннего объёма от индукционных токов, наведённых при прохождении электромагнитного щита крейсера. Поле напряжённостью в тысячи раз превосходящее земное было необходимо для защиты от потоков заряженных частиц и атомных копий[17].

   Внутренним убранством ангара нам тоже не дали полюбоваться. Переходной шлюз, и вот мы в ведущем вглубь корабля коридоре. Там нас уже ждали роботы-провожатые. Сила тяжести здесь отсутствовала, так что мы просто поплыли в нужную сторону, отталкиваясь от стен. Миновав несколько гермодверей, нам наконец-то удалось попасть в зону искусственной гравитации.

   Только после этого мы встретили немногочисленную команду "Ночной розы". Уже с первого взгляда поведение звездолётчиков показалось странным, однако вспомнив один из инструктажей, я понял, в чём была причина.

***

   С первыми шагами человечества по вселенной пилоты подпространственных кораблей начали несколько выделяться на общем фоне. Раз за разом погружаясь в изнанку мироздания, они сталкивались с чем-то иномировым, неподдающимся описанию. Дыхание бездны было лишь одним из примеров. Так среди потомков колонистов, массово перевозимых как в виде взрослых, так и виде замороженных плодов, возник феномен тауоники. Способности воздействовать на объективную реальность одной лишь силой воли.

   Однако не одним подпространственным воздействием были знамениты боевые экипажи. Для максимальной боевой эффективности на кораблях флота была установлена система синхронизации. Люди посредством имплантатов на какое-то время объединяли свои сознания с искином звездолёта. Разумеется, подобное не могло не оставить след. Члены экипажа постепенно становились очень близки друг другу. Возникало что-то вроде семьи или крайне тесной общины.

   Вот и сейчас, когда нас провожали до мест дислокации, звездолётчики постоянно о чём-то перешёптывались и вообще держались друг к другу очень близко.

   Космические пехотинцы, как и весь остальной экипаж, размещались близ оси корабля, в центральной цитадели. Палубы были расположены перпендикулярно основному вектору движения, корма становилась низом, нос верхом. Отсеки для каждого отделения располагались кольцом в два яруса. Убранством помещения не отличались. Простейшие на первый взгляд складные кровати имели упрятанные до времени пластодермисовые полотна, способные превратить мебель в герметичное убежище. Рядом стояли неказистые пластиковые тумбочки, и вмонтированные в стены гнёзда для экзоскелетов. В последних как раз устанавливалась броня.

   - Так, значит туалет, если что общий, как и ванная. Они вон там. Еда в шкафчиках, получение по ID-меткам. Если что, где выход к лестнице и лифту вы видели. Здесь и здесь, под панелями экстренные тоннели. Посещать кают-компанию можно. На стене есть напечатанная карта и терминал, доступ в корабельную сеть у вас есть, разберётесь. У вас будет пара дней прежде чем вас подключат к симуляции, в которой вы будете проводить большую часть времени.

   Занимающийся нашей расквартировкой белокурый парень в полурастёгнутом мундире смотрелся блекло относительно десантников. Жилистое тело не предназначалось для непосредственного контакта с врагом, однако имея в управлении машину ему предназначенную этот звездолётчик мог перещёлкать разом пару батальонов таких как мы.

   - Да, чуть не забыл кошек не обижать. Нет, не подумайте они у нас третьей серии, не смотрите, что молодые, там же излишки морозили. Так что многое стерпят, только вот проводник-тауоник у нас. Ну такая... Очень животных любит, даже искусственных. Так, что учтите это, если захотите гейгеровских потискать.

   С последними словами флотский развернулся и пошёл в соседний отсек, проверить другое отделение.

   - О чём это он? - задал я вопрос скорее риторически, чем надеясь получить объяснение от сослуживцев.

   - Без понятия, - ожидаемо ответил Штульц.

   - А что тут непонятного? - вмешалась в разговор Касара. - Корабельному тауонику не нравится, если кто-то будет вредить кошкам гейгеровской породы.