Звёздный детектив (СИ) - Арсенюк Илья - Страница 5

Через неделю Валенсу перевели из интенсивной терапии в общее отделение. Он делил палату с двумя юношами семнадцати и девятнадцати лет, завербованными на службу красивой рекламой и обещанием того, что в боевом подразделении они быстро и легко разбогатеют. У одного не было левой ноги, а второй полностью ослеп. Терпеть их бесконечные крики Валенса был не в силах, и он целыми днями ходил по длинным коридорам военного госпиталя, стреляя у сослуживцев сигареты.

Он ни с кем не завязывал длинных бесед, держался обособленно и часто по утрам выходил на балкон, встречая свет двух демонических светил Колинкура. Было что-то нереальное в том, чтобы стоять по другую сторону от линии огня, вдыхая через респиратор воздух, пахнущий морфием и физраствором. Он должен был ощущать радость, счастье, что жив.

Но ни того, ни другого Валенса не чувствовал. Все, что от него осталось — пустая телесная оболочка. Раны заживут, кожа регенерирует, но срастется ли истерзанная душа, он не знал.

— Сержант Валенса!

Он обернулся. Перед ним стояла медсестра-робот с бездушными глазами-пуговками.

— Да?

Когда она говорила, ее губы не двигались. Гвардия экономит на всем, даже на медицинском персонале, присылая на Колинкур бракованные механизмы.

— К вам посетители.

Валенса кивнул, засунул руки в карманы больничной рубашки и побрел обратно в палату. Там его дожидались две гладковыбритые личности, одетые в одинаковые серые костюмы. Тонкий и Толстый, как на картинке учебника по рукопашному бою. Никто из них не представился, и Валенса догадывался почему.

Он прошел мимо них и улегся в свою кровать. Его соседей по палате не было, и он оказался один на один с незнакомцами.

Толстый достал из кармана портсигар и предложил Валенсе закурить.

— Спасибо, не надо, — отказался сержант. — Я собираюсь бросить.

— Может быть, есть другие пожелания? — спросил Толстый.

Похоже, говорить собирался он один; его коллега молча уселся рядом с кроватью.

— Кофе не желаете или что-нибудь покрепче?

Валенса сглотнул. В горле пересохло, но черта с два он у них что-нибудь попросит. Сержант подтянул верхнюю часть туловища, чтобы удобнее усесться на кровати: он не хотел оставаться в образе беспомощного калеки. Затем, глядя прямо в глаза Толстому, ответил:

— Благодарю, я ничего не хочу.

— Бесстрашный, да еще и скромный, — сказал Толстый, обращаясь к своему напарнику.

Тот едва заметно кивнул в знак согласия.

— Меня в чем-то подозревают? — спросил сержант.

Тонкий и Толстый переглянулись.

— Это формальная процедура, — ответил Толстый. — За ваш подвиг вы представлены к высшей награде 3-Г — ордену «За доблесть». Наша задача проста — сделать все от нас зависящее, чтобы награда нашла своего героя.

— А как же рядовой Перов и рядовой Эдкин? — Валенсе было трудно говорить, словно рот наполнился гвоздями. — Они удостоятся наград? У рядового Эдкина есть семья, маленькая дочь, она заслуживает того…

— Сержант, сейчас мы говорим только о вас…

Толстый расстегнул воротник рубашки и провел рукой вокруг шеи. Когда он отнял ладонь, она была вся мокрая от пота. В палате работал кондиционер, но Толстый продолжал потеть. Он положил потную ладонь на простыню, оставив на ней отпечаток.

— Покажи, — наконец сказал он Тонкому.

Тот включил на пиче иллюстрацию с полным текстом официального приказа, в котором значилось, что Валенсе Роману Марковичу присвоено внеочередное воинское звание лейтенанта.

— Так вот почему вы здесь, — прошептал Валенса. — Это проверка?

— Не стоит воспринимать это так буквально, — улыбнулся Толстый. — Сейчас непростое время, переломное. Армия нуждается в лучших кадрах — в самоотверженных, готовых на любые свершения солдатах, в настоящих героях.

Валенса чуть не расхохотался.

— Солдаты нужны армии или вам, крысиной стае?

Толстый спрятал улыбку.

— Никто вас ни к чему не принуждает. Мы за разумное сотрудничество и взаимопомощь. Представьте себе перспективы: новые миры, интересная работа, достойное жалованье, карьерный рост и…

— Чистая биография, — закончил за Толстого сержант. — Я знаю, что вы можете мне предложить, но не советую тратить время. Я не собираюсь быть шпионом ни здесь, ни в каком-нибудь другом интересном мире. Через три месяца истекает срок моего контракта, я покончу с армией раз и навсегда.

Внешне Толстый оставался спокойным, но когда он заговорил, легкая дрожь в голосе выдала все, о чем он думал:

— Вы совершаете большую ошибку. Что ждет вас там, кроме хаоса, коррупции и постоянной борьбы за выживание?

— А что ждет меня здесь? Смерть? Звания?

— Для героя вы задаете слишком много вопросов…

— Да идите вы к черту со своими медалями! — Валенса повысил голос настолько, насколько могли его ослабевшие голосовые связки.

Толстый немного подождал, затем поднялся и кивнул напарнику.

— Не спешите с решениями, лейтенант Валенса, — сказал он. — Хорошенько все обдумайте в спокойной обстановке.

— Я все уже решил. Окончательно.

Перед тем как уйти, Толстый задержался на пороге и, не скрывая разочарования, сказал:

— Гвардия дала вам жизнь. Подумайте о том, кем вы были до нее и кем станете без нее.

Когда агенты крысиной стаи оставили его в покое, Валенса, тяжело дыша, откинулся на подушку. На глаза навернулись слезы. Он сжал одеяло, потянул его на себя и укрылся им с головой. В темноте стало легче. Появилась возможность ясно мыслить. Он досчитал до ста, окончательно успокоившись, высунул голову и позвал робота-медсестру.

— Я хочу отправить сообщение.

— Куда? — металлическим тоном спросила робот.

Он задумался. Его письмо непременно прочтут, возможно, даже один из этих агентов. «Ну и пусть», — думал Валенса. Они не смогут его остановить. После всего, что он пережил, ничто его не остановит.

— Записываешь? Хорошо, слушай. Заявление от имени Романа Марковича Валенсы. Прошу зачислить меня на подготовительные курсы в Юридическую Академию Полиса заочно…

Глава 1

Фон в истерике пищал — шел срочный вызов. Валенса не спеша вылез из-под одеяла. Если кому-то припекло — пускай подождет, а ему нужно некоторое время, чтобы придти в себя. Звук начал затухать, пока не перешел в вибрацию.

Наслаждаясь тишиной, Валенса прижал руку ко лбу — весь мокрый. Детектив взглянул на аппарат. С каким бы удовольствием он схватил бы его и разбил об пол, но вместо этого он перевернулся на бок и дотянулся до кнопки вызова.

На экране возникло крайне раздраженное лицо Терезы.

— Ты знаешь, который час? — спросила она.

— Нет, и меня это абсолютно не волнует.

Она присмотрелась к нему:

— Неважно выглядишь. Опять кошмары?

— Ага, мне приснилось, что ты лишила меня премии.

Тереза его юмора не оценила.

— Будешь паясничать, твои сны станут явью.

— Вот тогда и перезвонишь.

— Так, Валенса, слушай меня внимательно!

— И не подумаю, — зевнул он, — у меня отпуск.

— Твой отпуск аннулирован.

Вот теперь пришла очередь детектива понервничать. Он сел в кровати, поджав под себя ноги, придвинул фон к себе поближе, а заодно и строгое лицо своего начальника.

— Это с какой стати?

— Есть дело, Валенса, — сообщила она.

— Разве в Компании нет других сотрудников, свободных, или, по крайней мере, не пребывающих на заслуженном отдыхе?

— Клиент пожелал, чтобы этим делом занялся именно ты.

Валенса тяжело вздохнул — значит, ему не отвертеться.

— Ладно, я согласен. Жди меня в офисе через час.

— Полчаса, — отрезала Тереза и отсоединилась.

Он выругался. Всего два дня, два дня оставалось до конца отпуска, но, видимо, дело и впрямь серьезное, если в Компании не могли ждать.

Он поднялся с кровати и поплелся в ванную, делая на ходу зарядку. В его присутствии комнатный CV по программе поднял жалюзи на окнах и поставил бодрую музыку. Автоматически включилась телевизионная панель, висящая на стене. Приятной внешности ведущая двенадцатичасовых новостей с очаровательной улыбкой, не забывая томно облизывать губы, пересказывала основные события дня: