ПИКНИК И ПРОЧИЕ БЕЗОБРАЗИЯ - Даррелл Джеральд - Страница 5

- Ларри, дорогой, зачем же так кричать, - пожаловалась мама, вытирая колени носовым платком. - Неужели нельзя говорить спокойно.

- Нельзя! - выпалил Ларри. - Невозможно сохранять спокойствие перед лицом такого… такого обонятельного безобразия!

- Какого безобразия? - спросила мама.

- Знаешь, обо что ты опираешься спиной? Знаешь, что представляет собой опора, выбранная для тебя твоим сыном?

- А что? - Мама тревожно оглянулась через плечо. - Это камень, дорогой.

- Никакой это не камень, - произнес Ларри со зловещим спокойствием в голосе. - И не куча песка, и не валун, и не окаменелый таз динозавра. Ничего похожего на геологию. Знаешь, к чему мы с тобой прислонялись последние полчаса?

- К чему? - испуганно спросила мама.

- К лошади, - ответил Ларри. - К бренным останкам большой гнедой лошади.

- Вздор! - недоверчиво сказал Лесли. - Это камень.

- Где ты видел у камня зубы? - саркастически осведомился Ларри. - Остатки ушей и гривы? Учтите - то ли по злому умыслу, то ли по вашей глупости вашу мать и меня, скорее всего, поразит какая-нибудь смертельная болезнь.

Лесли встал, чтобы проверить слова Ларри, я присоединился к нему. В самом деле, из-под коврика в одном месте торчала голова, некогда без сомнения принадлежавшая лошади. Вся шерсть слезла, а кожа от пребывания в морской воде потемнела и задубела. Рыбы и чайки вычистили глазницы, высохшие губы обнажили мертвый оскал пожелтевших зубов.

- Надо же, черт возьми, - вымолвил Лесли. - Я готов был поклясться, что это камень.

- Ты избавил бы всех нас от многих неприятностей, если бы обзавелся очками, - достаточно жестко отметил Ларри.

- Но откуда я мог знать? - сердито вопросил Лесли. - Кто мог ждать, что на пляже будет валяться проклятая здоровенная дохлая лошадь, скажи на милость?

- К счастью, я не большой знаток лошадиных привычек, - ответил Ларри. - Может быть, у нее произошел разрыв сердца во время купания. Однако это ни в коей мере не оправдывает допущенную тобой совершеннейшую глупость, когда ты обратил эту падаль в шезлонг для нас с мамой.

- Чушь! - воскликнул Лесли. - Эта дрянь выглядела точно как камень. Если это дохлая лошадь, так и должна выглядеть, а не как огромный камень, черт подери. Я тут не виноват.

- Она не только выглядит как дохлая лошадь, но и пахнет соответственно, - не унимался Ларри. - Не будь рецепторы твоего носа, как и твой интеллект, парализованы от рождения, ты давно убедился бы в этом. Одного лишь восхитительного пряного благоухания было бы довольно, чтобы ты понял - это лошадь.

- Ну, ну, мои дорогие, не ссорьтесь вы из-за этой лошади, - взмолилась мама, отойдя в сторонку и прикрывая нос платком.

- Смотрите сами, - выпалил Лесли, - я докажу вам.

С этими словами он отбросил подушки и коврик, обнажая потемневшие, высохшие останки. Марго взвизгнула. Конечно, теперь, когда мы знали, что перед нами лошадь, было бы трудно принять ее за что-нибудь другое, но поскольку ноги зарылись в гальку и было видно только задубелую темную кожу торса, с первого взгляда немудрено было спутать ее с большим камнем.

- Вот! - торжествующе воскликнул Лесли. - Чем не камень!

- Никакого, даже отдаленного сходства с камнем, - холодно отметил Ларри. - Любому ясно - дохлая лошадь. Если и можно было с чем-то спутать ее, так только с каким-нибудь престарелым членом “Жокей-клуба”.

- Вы что же, собираетесь до самого вечера спорить над мертвой лошадью? - спросила Марго. - Право, меня мутит от вас, мужчин.

- Да-да, Ларри, дорогой, - подхватила мама. - Давайте лучше уйдем отсюда и выберем другое место для ленча.

- Ага, и вышлем вперед Лесли, - предложил Ларри. - Может, на этот раз он откопает корову или пару баранов. Почем знать, какие еще душистые трофеи ожидают нас? Утонувшая свинья весьма украсила бы наше меню.

- Довольно, Ларри, - твердо сказала мама. - Мало нам этого запаха, так еще мы должны слушать такие речи.

- А я тут ни при чем, - ворчал Ларри, когда мы зашагали дальше по пляжу. - Это Лесли виноват. Он нашел этого восхитительного гниющего победителя скачек “Дерби”. Он автор путеводителя по Лэлворт-Коу. Почему бы тебе не обратить на него свой гнев?

Мы нашли подходящее место и набросились на свои припасы с аппетитом, на который явно благотворно подействовало сочетание морского воздуха с отсутствием благовоний и споров над дохлой лошадью. Хорошенько закусив и уделив, быть может, несколько чрезмерное внимание вину, мы дружно и надолго погрузились в крепкий сон. По этой причине никто из нас не заметил, как изменилась погода. Проснувшись первым, я сперва подумал, что уже наступил вечер, такой сумрак царил на пляже. Одного взгляда на часы оказалось достаточно, чтобы убедиться, что еще только пять. Второй взгляд, наверх, объяснил мне, почему я ошибся. Когда мы засыпали, небо было ярко-голубым и море блестело на солнце, теперь же небо посерело и море, не желая отставать, приобрело сине-фиолетовый цвет, порывы ветра катили на берег угрюмые волны. Вдоль горизонта теснились озаряемые молниями черные тучи, и до моего слуха доносились не такие уж далекие раскаты грома. Я поспешил объявить тревогу, и мои родичи оторвались от ковриков, полусонные, с мутными глазами. До них не сразу дошло, сколь круто изменилась погода.

- О, Господи, - вымолвила мама. - А ведь служба погоды обещала…

- Это ужасная страна, - пожаловался Ларри. - Только законченный мазохист может чувствовать себя здесь уютно. Что ни возьми, все направлено на умерщвление плоти, от стола до лицензионного законодательства, от женщин до погоды.

- Нам лучше поспешить обратно к машине, - сказал Лесли. - С минуты на минуту может хлынуть дождь.

Живо собрав наши припасы, и сумки, и прочее имущество, мы засеменили по берегу туда, где начинался подъем к машине. Увлеченные спором из-за лошади, мы ушли по пляжу намного дальше, чем предполагали, и теперь нас отделяло изрядное расстояние от “роллса”. Дождь застиг нас на полпути. Сперва мы ощутили удары редких крупных капель, когда же дождь пристрелялся, разверзлись хляби небесные, и сверху полило, как из ведра. В несколько секунд мы промокли насквозь. Подгоняемые холодными струями, мы взбежали, стуча зубами, вверх по склону к нашему “роллсу”, где тут же убедились, что на этом наши злоключения не кончились. Введенный в заблуждение ярким утренним солнцем, Джек оставил парусиновую крышу опущенной, и теперь внутри машины хлюпала вода.

- Черт возьми! - взревел Ларри, заглушая гул дождя. - У кого-нибудь здесь сохранилась хоть капля рассудка?

- Откуда мог я знать, что будет дождь? - обиженно спросил Джек.

- Оттуда, что на этой чертовой губке, именуемой островом, дня не проходит без дождя, - ответил Ларри.

Джек и Лесли попытались поднять крышу, однако быстро убедились, что она почему-то забастовала.

- Зря тратим время, - выдохнул Лесли. - Она не поддается. Нам остается только сесть в машину и мчаться во весь опор к ближайшему укрытию.

- Великолепно! - сказал Ларри. - Всю жизнь мечтал прокатиться в муссон на открытой машине.

- Ради Бога, перестань ныть, - рявкнул Лесли. - Все мы одинаково промокнем.

Мы заняли свои места, и Джек включил стартер. Спеша добраться до надежного укрытия, он с ходу развил изрядную скорость, однако наши крики заставили его умерить прыть, потому что на большой скорости дождь больно хлестал наши лица. Мы проехали так с километр, когда характерный толчок вдруг дал знать, что случился прокол. Джек, чертыхаясь, остановил машину и вместе с Лесли принялся менять колесо; остальные продолжали молча мокнуть под дождем. Волосы Марго, тщательно уложенные в честь приезда брата, свисали на лицо крысиными хвостиками. Мама выглядела так, словно только что завершила одиночный заплыв через Атлантический океан, но хуже всего, похоже, досталось Ларри. Он опустил наушники своей охотничьей шляпы, однако с козырька прямо на его колени низвергалась миниатюрная Ниагара. Толстая шерсть его пальто поглощала влагу не хуже самой сухой из дюн пустыни Сахары. Это пальто само по себе изрядно весило, теперь же, впитав полсотни литров воды, и вовсе облекало тело Ларри, словно мокрые доспехи.