Вести приходят издалека - Ярославская Татьяна Владимировна - Страница 55

— Что это значит? — в шоке прошептала Света. Падение с неба счастья в бездну отчаяния было ужасно.

— Дело в том, что беременность наступила, но не стала развиваться. Это случается нередко, а сегодня все чаще. Плохая экология, генетические сбои, мало ли причин. Но во всем плохом есть и хорошее. Значит, беременность все же возможна, и в следующий раз все будет хорошо.

— В следующий раз? Мой ребенок, он мертв, он умер, а вы говорите — в следующий раз?!

Света тупо смотрела в нетронутую кофейную чашку.

— Мы удалим погибший плод. Поймите, это еще не ребенок, и говорить о его смерти не совсем правильно…

— Неправильно? — Света встала и вышла из кабинета, как ходячая кукла, едва передвигая ноги.

Она не помнила, как переобувалась в холле клиники, как ехала домой, как шла от остановки…

Очнулась Светлана у входа в районную поликлинику и зачем-то вошла. Вошла и села у двери той самой бесплатной районной докторши. Врач Киселева А.В., как написано было на двери кабинета, устало вышла в коридор. Сегодня она приняла за смену восемнадцать пациенток и собиралась пойти домой. На дерматиновой кушетке возле кабинета сидела осунувшаяся, прямо до зелени бледная молодая женщина. У нее было такое лицо, что Киселева А.В. снова отперла замок и за руку втащила женщину в кабинет. Света не плакала, не рыдала, а как-то тихонько скулила, съежившись на дешевом стуле. Кофе ей врач не предложила, накапала валерьянки. И Света все-все рассказала.

— Какой, вы говорите, срок? — спросила Киселева.

— Три-четыре недели.

— Ну так вот, моя дорогая, по одному УЗИ на таком сроке замершую беременность не ставят. Я понимаю, что это неправильно с точки зрения врачебной этики, но все же… Сколько вы платили за визит?

— В среднем, пятьсот рублей врачу, триста за УЗИ.

— А анализы?

— Не помню, много… Еще лекарство…

— Ага, теперь вам нужен аборт, тоже, конечно, платный? Потом полгода подождать, подлечиться?

— Откуда вы знаете? — удивилась Света. — К чему вы клоните, я не понимаю?

— Не понимаете? Тогда возьмите калькулятор и посчитайте. Мой младший сын называет это «разводить на деньги».

— Вы хотите сказать, что все эти диагнозы — надуманные? Что мой ребенок жив?

— Не хочу сказать. Но не потому, что это не так, а потому, что не имею пока права это говорить. Сделаем так: вот вам явочка, сдадите кровь завтра и еще раз — через неделю. Есть в крови беременных такой показатель, если он растет, значит, беременность развивается, если падает, то не развивается. А если сильно растет, значит, ждем двойню. До тех пор ничего делать не будем. Хотя нет. Будем пить витамины «Гендевит». И ведем себя соответственно положению: с сегодняшнего дня мы ждем ребенка.

И Света поверила и стала ждать. И точно в высчитанный Анной Валентиновной Киселевой срок в обычном районном роддоме она родила чудесного мальчика. Конечно, в день выписки она все же положила в карман акушерки Кати конвертик, но это была искренняя благодарность за внимание, за теплое участие и за деятельную помощь.

Своему врачу, Анне Валентиновне, Светлана тоже вручила конвертик. И та, смущаясь и отнекиваясь, все же взяла и его и роскошный букет.

А на коммерческую клинику Света решила подать в суд. Только вот выяснилось, что карты ее в регистратуре нет, рецепты за подписью врача отоварены, и разыскивать их поздно, да и врач такой пациентки не помнит, вроде как и в глаза не видела.

— В общем, съела она свою лягушку в зимнюю ночь, — закончил свой рассказ Камо. — Вот и просит, чтоб хоть в газете про все это написали, чтоб другие так не попадались.

Маша задумчиво почесала ложкой кончик носа.

— Значит, в клинике придумывают страшные диагнозы, а потом лечат пациенток до потери платежеспособности. Так, что ли?

— Именно! — радостно закивал адвокат. — Ведь что удивительно: доверие к врачу растет прямо пропорционально росту выложенных за лечение сумм. Чем больше платишь, тем ближе кажется исцеление. Даже если лечиться, собственно, не от чего.

— Камо! Спасибо тебе большое! — вдруг закричала Маша. — Ты даже не представляешь, как ты мне помог! Я теперь все поняла: ставят диагноз и лечат! А пациент-то здоров! Они лечат в этом институте не того, кто болен, а того, кто им нужен для их чертовых опытов.

— Эй, эй! При чем тут институт? Это клиника…

— К черту клинику! Мне теперь понятно, что им надо вменять! Они лечат здоровых и убивают их родных! Хотя за материал тоже спасибо. Давай пиши телефон этой Светы.

Есакян покрутил пальцем у виска и записал номер телефона молодой мамаши на подсунутом ему листочке.

73

— Маша, ты можешь мне объяснить, что с тобой происходит? Какая-то ты ненормальная…

— Ой, если начну объяснять, ни дня, ни ночи не хватит, — отмахнулась она.

— Ночь у меня свободная, — заулыбался адвокат, пододвигаясь поближе.

— У меня зато все расписано. Кузьку у нас…

Она не успела договорить, зазвонил телефон.

— Маша, это я.

— Привет, мама. Как дела?

— Все в порядке. Я все сделала и даже чуть больше.

— Сделала что? — не поняла Маша.

— Тебе уже не надо, что ли? — обиделась Алла Ивановна.

— Ой, что ты! — вспомнила дочь. — Прости, ради Бога, закрутилась… Очень надо! Ты что-то узнала?

— Я добыла снимки! — с гордостью сообщила старшая Рокотова. — Я их выкрала.

— Выкрала?! — изумилась Маша, а Камо, бессовестно подслушивавший их разговор, насторожился. — Мам, а их не хватятся?

— Даже если и хватятся, решат, что потеряли. Но это все не важно. Ты хотела узнать, нет ли у этого пациента инородных тел в мозге. Так вот, я показывала снимки заведующему кафедрой в нашей больнице, ничего там нет. И вообще, никакого оперативного вмешательства у этого больного никогда не было.

— Как не было?

— Так. Его никогда не оперировали. И никаких гематом и кровоизлияний у него никогда не было. Для его возраста — здоров как бык.

— Может, давно? Следов не осталось…

— Так не бывает. Следы всегда остаются. И на снимках томографа эти следы обязательно будут видны.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнула Маша. — Хоть тут приятная новость. Спасибо тебе огромное, ты очень меня выручила!

— Да на здоровье! — радостно воскликнула Алла Ивановна, но тут же сменила тон на сердито-назидательный. — Маша, вы, конечно, взрослые люди, сами вправе все решать и не ставить меня в известность. Но ведь конец года, выпускные экзамены!..

— Мама, ты о чем? — прервала ее дочь.

— Как о чем! Последний месяц учиться — а Тимур едет на море! Вы другое время выбрать не могли?

— На какое море? Куда едет? — недоумевала Маша.

— Ты издеваешься? Тимур улетел на море с Ильдаром! Как это понимать?

— Ты что! С каким Ильдаром? На какое море?! — Маша даже отстранила от уха трубку и удивленно на нее посмотрела.

— С твоим Ильдаром, с Каримовым! Я думала, они и не встречаются вообще, а оказывается, вот как! Вы меня обманывали?

И тут Маша все поняла!

Как в детстве, в драмкружке, стояла она в кромешной темноте на дощатом полу и вдруг — раз! И все залито пронзительным светом. Она на сцене старого клуба, рядом с ней — все персонажи пьесы: Елабугов, Клинский, Аня, все… И теперь видно, кто сидит в кресле режиссера. Ильдар Каримов, вот кто!

А она, дура, сама сказала Каримову, что о Кузе она не так переживает, как горевала бы о родном сыне! И у него поднялась рука, он похитил Тимура!

Но мама!.. Нельзя маме знать об этом! Может, еще сможет Маша что-нибудь поправить, может, Марина поможет. Ведь не станет же Ильдар убивать собственного сына? Или станет? Она собралась с духом.

— Мамочка, ты понимаешь, это совсем ненадолго. У Ильдара какое-то мероприятие в Сочи, буквально три дня, там все будут семьями, я не могу поехать, вот он у меня и выпросил мальчишек. Ничего не случится. Сегодня пятница, ну, пару дней прогуляют. Ты не волнуйся.

— Как же, не волнуйся, — проворчала Алла Ивановна. — Все не нужен был сын, а тут потребовался! Эгоист твой Ильдар.