Inside of me (СИ) - "Kellerr" - Страница 2

Канде совершенно не нравилось, что ему предстояло столкнуться с таким человеком. Он никогда не имел дело с сумасшедшими, но один раз работал с осознанным затворником, который просто по собственной прихоти не выходил из дома и зарабатывал деньги через интернет. Парень, надо сказать, был не из приятных, а дома у него царила такая свалка, что мама не горюй. Если квартира и у этого Уолкера окажется такой же, Канда напишет официальное заявление о нежелании работать с ним.

— Постараюсь, — скрипя зубами, согласился он.

— Но сначала — госпожа Коулман! — крикнул Комуи напоследок.

***

У госпожи Коулман была болезнь Альцгеймера. Пожилая женщина, оставшаяся одна после смерти мужа, не имела ни детей, ни каких-либо других родственников. Она жила уединённо в старом доме на втором этаже, держала двух котов и любила вязать. К слову, странной деталью её увлечения было вязание различных кофточек для котов. Конечно, коты в кофточках не разгуливали, но каждый раз, закончив очередную вещь, госпожа Коулман неизменно примеряла её на своего питомца. Как-то раз она показала Канде целую коробку со связанной одеждой для котов. Там были и однотонные свитера, и безрукавки с геометрическим узором, и даже что-то наподобие плащей. К примеру, на одном таком плаще Канда заметил узор в виде маски Железного Человека, а когда спросил, откуда госпожа Коулман взяла его, то ответила, что практически каждый день с балкона видит мальчишку в футболке с таким рисунком. Несмотря на то, что болезнь постепенно прогрессировала, разрушая память, госпожа Коулман запомнила рисунок и очень хорошо воспроизвела его.

Канда заезжал к ней трижды в неделю. Госпожа Коулман была нетребовательным человеком, поэтому никогда ничего не просила. Лекарства и еда, напоминание о принятии таблеток, а также оплата за жильё — вот и всё, что приходилось делать Канде для этой женщины. Госпожа Коулман самостоятельно справлялась с уборкой в квартире, с готовкой и стиркой. Вот только Канда всё равно не любил её навещать, так как одинокой женщине не с кем было даже поговорить, а Канда как нельзя лучше подходил на роль слушателя.

— За прошедшую неделю я закончила два свитера! — хвасталась она, пока Канда со скучающим видом наблюдал за ней. — Один — для Пушка, второй — для Бродяги.

Пушок — рыжий лохматый кот — был вечно чем-то недоволен, так как смотрел даже на хозяйку подозрительным взглядом. А Бродяга — чёрный кот с порванным ухом, подобранный на улице — только и делал, что ластился к хозяйке и мурлыкал у её ног.

— Ах да, Канда, — спохватилась женщина. — У меня для тебя есть подарок!

— Подарок? — машинально повторил Канда.

— Подарок, да, — кивнула она и достала из шкафа ещё один аккуратно сложенный свитер. Вот только теперь он явно не был для котов. — Это тебе.

Развернув нежданный подарок, Канда скептически взглянул на изображённую гигантскую резную снежинку, окружённую маленькими такими же белоснежными искрами. Госпожа Коулман с надеждой смотрела на Канду, пока тот придумывал, как бы лучше сказать, что ему это не нужно. Разве он похож на человека, носящего вязаные свитера?

— Мне кажется, что тебе всегда холодно, — вдруг сказала госпожа Коулман. — Ты как снежинка, которую хочется согреть, но нельзя, ведь тогда она исчезнет.

Канда не был сентиментальным человеком, однако от слов женщины он вздрогнул.

— У вас завтра очередь к невропатологу в девять часов. Не забудьте, — сказал он, всё же сложив свитер и оставив у себя. — Спасибо.

Когда Канда вернулся в машину, то раздосадованно взглянул на лежащий на соседнем сидении подарок и вздохнул.

— И что мне теперь с этим делать?

***

Канда никогда не жаловался, если работать приходилось допоздна. Он не любил возвращаться домой хотя бы потому, что там была Линали, а она постоянно докладывала брату об изменениях в его состоянии.

Сегодня Канда вернулся крайне раздражённым. Может быть, у него сложности с господином Брайаном? Я слышала, господину Брайану не нравится Канда.

Канда вчера поздно лёг. Как думаешь, он сможет нормально отработать сегодняшний день?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Канда сказал, что ему не нравится эта работа, но он всё равно продолжает. Это нормально, брат?

Поначалу Канде казалось, что идея с сожительством была хорошей. В конце концов, ему действительно не хотелось оставаться одному, а осознание того, что в квартире помимо него кто-то есть, придавало ощущение жизни. Только вот жизнь всё равно замерла, словно кто-то нажал на паузу, и мир остановился подобно немой картинке. Люди вокруг разговаривали, но он их не слышал.

Комуи же считал, что его самочувствие напрямую связано с настроением. Если ему плохо, то и настроение становится отвратительным. Канда всячески возражал, утверждая, что он всегда был таким, и тот несчастный случай здесь ни при чём. Был ли он в этом уверен на все сто процентов? Не совсем.

— Юу? Эй, приём! — рыжеволосый парень щёлкнул пальцами перед его лицом.

Канда только бросил на него — Лави — осуждающий взгляд. Разве он не говорил, чтобы никто и никогда не называл его так? Сойдёт и «Канда». Нет, «Канда» даже лучше.

Взяв палочки, он подцепил порцию гречневой лапши — собы, и, ловко накрутив, отправил в рот. Лави же в японском ресторане ограничился только зелёным чаем, изредка подливая его себе в чашку.

— Тебе свитер не нужен? Со снежинкой. В твоём стиле, — дожевав, задумчиво сказал Канда.

— Снежинка? Нет, мне бы чего-нибудь погорячее, — рассмеялся тот. — Подарки с работы?

— Разумеется. Разве я ношу такое.

— Да ладно, не психуй. Люди тебе благодарность выражают самодельными подарками, значит — есть за что. Даже если не нравится, улыбнись и скажи: «Спасибо!». Это ведь не сложно, а человеку приятно будет.

Подарки Канде дарили редко. Не потому, что он настолько плохо выполнял свою работу, а потому, что люди считали его злым и заносчивым типом. Канда знал, что у него был трудный характер, но не хотел ничего предпринимать. Людям всегда будет что-то не нравится — всем не угодишь. Да, у него частенько было паршивое настроение. Да, мало кто знал, в какой момент с ним можно нормально поговорить, а в какой даже и здороваться не стоит. Канда и сам не мог уследить за иногда проявляющимися вспышками ярости. Он просто вёл себя так, как получалось в данный момент. К примеру, если вдруг ему не понравится, как посмотрит на него женщина в лифте, он непременно огрызнётся и будет доволен, что ей стало неудобно. Сожалеть было не о чем, так лучше — это Канда понял относительно недавно.

— И как ты вообще живёшь с такой глупой рожей? — резонно спросил Канда, скрестив палочки.

— И как ты вообще живёшь с такой хмурой рожей? — не остался в долгу Лави, но сразу же закрыл рот рукой, изобразив испуг. — Кажется, я не подумал, и ты сейчас воткнёшь мне эти палочки в ноздри.

— Оставь свои эротические фантазии при себе, — Канда успел привыкнуть к придурковатости Лави, но аппетит всё же пропал.

Лави был тем редким человеком, который одновременно страшно раздражал и притягивал Канду. В большинстве случаев люди вообще не вызывали у него никаких эмоций, за исключением уже упомянутого раздражения. Но чтобы к раздражению прибавлялось ещё что-то, такое было редкостью. Каждый раз, идя на встречу с Лави, Канда пытался вспомнить, почему вообще согласился и что мешало ему пообедать в одиночестве. Лави был ярким весёлым человеком, который, в отличие от него, радовался всем людям без исключения. Он умел шутить и находить общий язык даже с теми, кто был ему неприятен.

— Кстати о фантазиях, — Лави долил чая в кружку. — Ты веришь в вещие сны?

— Читай поменьше комиксов.

— Нет, Юу, я серьёзно! Знаешь, иногда бывают такие сны, от которых в дрожь бросает даже после пробуждения, — он характерно поёжился. — Вот мне, к примеру, часто снится, что за мной гонится какой-то человек. А я бегу и бегу от него… А потом утром из дома выходить жутко. Забавно, правда?

— Будь этот сон вещим, ты бы уже давно сдох, придурок.