ГУЛАГ без ретуши - Кузьмин Станислав Иванович - Страница 41

На проверку отводилось 2–3 месяца, что было не совсем реально, так как на 1000 человек проверяемых выделялось по одному представителю НКО Смерш, НКГБ, НКВД. Было бы необъективно утверждать, что все проверяющие с пониманием относились к репатриированным, и на то были различные причины. Отсюда ясно, что имели место факты применения репрессивных мер по отношению к тем, кто этого не заслуживал. Позднее ошибки исправлялись, но что стоило в тех условиях человеку добиться правды!

Несомненный интерес представляет круг лиц, которых предстояло выявить в ходе фильтрации: гласных и негласных сотрудников немецких разведывательных органов, полицейских и карательных формирований; немецких агентов, обучавшихся в разведывательных, диверсионных, контрразведывательных и полицейских школах и выполнявших задания своих шефов в советском тылу; агентуры, завербованной немцами для проведения работы среди советских граждан, содержавшихся в лагерях противника, а также специальной агентуры, завербованной немцами на послевоенный период; агентов, завербованных другими иностранными разведками для ведения разведывательной работы против СССР, переданных союзниками; изменников Родины, предателей, ставленников, пособников и т. д.; участников белоэмигрантских и националистических организаций КОНР, НТСНП, РОВС, грузинских, армянских, татарских, среднеазиатских и других националистических организаций и групп.

Ради объективности надо прямо сказать, что осуждались не только невиновные, о чём постоянно твердят некоторые средства массовой информации, хотя были и такие. Однако большинство осуждалось за реально совершённые преступления против собственного народа. В частности, за период с 1 июля 1943 года по 1 мая 1945 года на освобождённой от врага территории органами НКВД было арестовано 77 152 человека, в том числе дезертиров из Красной армии — 14 254, полицейских — 10048, изменников, перебежавших на сторону врага, — 6223, бандитов — 6197, старост — 4638 человек.

В послевоенные годы на территории Украины также велась широкомасштабная работа по фильтрации репатриированных и военнопленных, освобождённых из фашистских лагерей. До 1 февраля 1949 года через фильтрационные пункты прошло 1 124522 человека, из которых арестовано органами МВД за уголовные преступления 6359 и МГБ за службу фашистской Германии 5365 человек. Из приведённых цифр можно сделать вывод, что число арестованных было не столь уж большим и никак не могло составлять сотни тысяч, о которых любит писать наша пресса «демократической» направленности.

С позиции нынешних дней к фильтрации граждан можно относиться по-разному. Можно клеймить всех и вся за то, что, насидевшись в фашистских концлагерях, военнопленные из одного лагеря попадали в другой и какое-то время находились под подозрением. В то же время можно считать фильтрацию объективной необходимостью, без которой сравнительно быстро просто невозможно разобраться в каждой личности. Впрочем, те, кто не запятнал себя в связях с фашистами, по мере содержания в фильтрационном лагере сами всё больше приходили к убеждению, что проверочно-фильтрационный лагерь нужен и государству, и им самим. И справка, оформленная честь по чести, с гербовой печатью, выдаваемая напоследок, уже расценивалась как свидетельство — снова в жизнь с чистой совестью. И не каждому она выдавалась, но заполучить эту невзрачную бумажку, отпечатанную на серой казённой бумаге, хотелось всем. Она, эта бумажка, как бы делила их на своих и чужих. Для одних проверка заканчивалась направлением домой, для других, служивших в немецких национальных формированиях, в полиции, но на которых не было крови советских граждан, — направлением на шесть лет на правах вольнонаёмных в угольную и металлургическую промышленность на Урал или в Кузбасс. Третьи переводились в следственные тюрьмы для дальнейшего расследования их деяний.

Можно привести немало примеров, когда в процессе фильтрации выявлялись те, кто активно служил гитлеровцам. Так, с территории Чехословакии в проверочно-фильтрационный лагерь была направлена Грюнвальд (Грязенко) Наталья Францевна, 1911 года рождения, врач по специальности. Её муж был арестован в 1938 году и осуждён на 10 лет ИТЛ. Проживая на оккупированной территории, она зарегистрировалась как фольксдойче, а затем приняла германское подданство по фамилии Грюнвальд и под этой фамилией стала известна как агент СД и предательница подпольной группы. Выполняя задание карательных органов СД, она вошла в доверие к артистке Киевского оперного театра Акипной, которая являлась участницей специально оставленной резидентуры МГБ УССР во главе с ответственным работником И.Д. Кудрей.

Войдя в артистическую среду, Грюнвальд выявила ряд участников подпольной организации, передала карту-схему резидентуры и как агент СД принимала непосредственное участие в осуществлении мероприятий, связанных с арестом Кудри, Акипной, Бремер и других, которых после мучительных пыток гитлеровцы расстреляли. В Виннице по её доносу была арестована О.М. Михеева.

Бежав с немцами в конце 1943 года на территорию Чехословакии, по рекомендации начальника СД Судетской области Грюнвальд вступила в фашистскую партию и по заданию продолжала заниматься выявлением участников патриотических организаций среди советских военнопленных и чехословацких граждан в городах Моравская Острава и Моравская Требава. Принимала участие вместе с немцами в допросах партизан. За перечисленные преступления особым совещанием при НКВД была осуждена на 25 лет ИТЛ. И побежали её тюремные дни на Мордовском острове архипелага ГУЛАГа, и долго бы им пришлось бежать, да вот споткнулись о Хрущёвскую гуманизацию. По указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года была объявлена амнистия в отношении тех, кто помогал фюреру порабощать свой собственный народ. Одних выпустили из лагерей сразу подчистую, а тем, у кого срок наказания был свыше 10 лет, скостили наполовину. Сократили наполовину срок заключения и Грюнвальд. К тому времени уже вовсю действовал указ об условно-досрочном освобождении заключённых, отбывших одну треть, половину или две трети срока в зависимости от тяжести преступления и числа судимостей. И вот председатель народного суда Воробьёв совместно с народными заседателями Коризеяковой и Алёшиным 21 февраля 1956 года выносят определение: «Грюнвальд отбыла 2/3 срока наказания, а именно 8 лет и 9 месяцев. Добросовестным отношением к труду, примерным поведением доказала своё исправление. Поэтому отбытие всего срока, определённого Особым совещанием, не является необходимым. Руководствуясь ст. 461, 462 УПК РСФСР, на основании Указа ПВС СССР от 14 июля 1954 года освободить условно-досрочно». Формально члены суда руководствовались буквой закона, но чисто по-человечески невозможно понять, как можно душегубку оправдать только за то, что она добросовестно работала и не нарушала установленный порядок (сегодня, чего доброго, она будет причислена к жертвам сталинского произвола).

И всё же после опубликования в апреле 1963 года книги о подпольщиках в городе Киеве «Два года над пропастью» органам прокуратуры становятся известны новые обстоятельства, до которых в своё время не смогли докопаться следователи, а сама Грюнвальд рассказать не пожелала. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 20 мая 1963 года вынесла постановление об отмене определения суда Мордовской АССР от 21 февраля 1956 года на том основании, что поскольку Грюнвальд являлась сотрудницей карательных органов СД, то амнистия на неё не распространяется. И пришлось ей досиживать весь оставшийся срок, конец которого наступил только 15 июня 1979 года.

Следует также иметь в виду, что на территории СССР вели военную разведку абвер, оперативные группы, отряды, команды и отделы полиции безопасности и СД; полевая полиция ГФП; разведывательные отделы 1Ц штабов соединений бывшей германской армии; военно-полевые и местные немецкие комендатуры; военно-хозяйственные команды и инспекции; охранные полицейские и жандармские части и органы. Надо полагать, что они не сидели сложа руки, и всем нужны были помощники из местного населения и окруженцев.