Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Я, Великий И Ужасный (СИ) - Кацман Изяслав - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

Наместник Болотного края радостно приветствовал своего "пану олени". Я же ответил достаточно сухо. И добавил: "Сейчас не время для серьёзного разговора. Когда будут усмирены все изменники, мы поговорим с тобой, Паропе. Люди в селениях Тинсока, через которые мы прошли, успели поведать мне о твоих бесчинствах, из-за которых они и взялись за оружие". Несколько охреневший Длинный не знал, что и сказать.

С одной стороны, сказанное мною, истинная правда: в основном, разумеется, чего натерпелись местные от ставшего большой шишкой бывшего гопника из Бон-Хо, выложили мне во второй, нейтрально-лояльной, деревне. В первой-то просто боялись слова лишнего брякнуть. Но, с другой, действовал Длинный, по большому счёту, согласно моим инструкциям. Некоторая самодеятельность в его обычном хулиганистом духе была бы преступной и подлежащей наказанию только в более цивилизованные времена. А отнюдь не в такие, когда главный принцип межплеменных отношений заключается в римской формуле: "Горе побеждённым". Но теперь, когда недовольство эксплуатируемых тинса-бунса вырвалось наружу в бунте, нужен стрелочник, на которого следует повесить все злоупотребления и перегибы. Ну не мне самому же становиться крайним. И уж тем более не Солнцеликой и Духами Хранимой, именем которой болотных обитателей обирали как липку и сотнями гнали на стройки рабовладения.

Так что придётся бедняге Паропе немного пострадать. Нет, из "оленей" в рядовые "макаки" его никто разжаловать не станет. Ограничимся строгим выговором, даже без занесения в грудную клетку. И переводом на другое направление работы. Есть уже у меня планы на этот счёт...

Да и вообще, пожалуй, нынешнее восстание весьма удачно приключилось. Во-первых, оно чётко показало: кто здесь друг, а кто враг. И, во-вторых, пользуясь этим, разберёмся в ближайшее время, как следует, и накажем, кого попало - то есть заводил мятежа казним, рядовых участников отправим на строительство капитальной трассы Вэй-Пау - Мар-Хон - Тенук. Те селения, жители которых помогали отбиваться от восставших, получат полудареойский статус - хотя налоги натурой платить не перестанут, но на порядок меньшие. Нейтральные останутся в нынешнем своём положении, но поставки продовольствия немного снизим, отправлять народ на работы в Хон и Вэй прекратим, заменив общественными работами недалеко от дома. А вот те деревни, где народ массово выступил против нас, получат по полной - отныне они мало чем будут отличаться от рабов или крепостных.

И, в-третьих, восстание отличный повод убрать Длинного с должности, на которой у того слишком много самостоятельности. Свою работу по построению системы эксплуатации Паропе сделал, теперь пусть на его месте сидит кто-нибудь не столь шустрый: лучше уж управлять целым краем будет не такой умелый организатор, но более послушный. А то что-то последнее время нехорошие сигналы поступали насчёт этого моего "оленя". То, что у самого Длинного начали проскакивать фразы по поводу его недооценённой роли в обществе "пану макаки" и о том, что он вполне может прожить без указаний и советов Сонаваралинги - это полбеды. Куда серьёзнее было, что и окружение потихоньку поддакивало наместнику Болотного края. Так и до головокружения от успехов и провозглашения себя независимым таки недалеко. С подобного рода сепаратизмом я, конечно, справлюсь но, сколько человек при этом погибнет, не говоря уж о срыве или сильном замедлении выполнения моих планов по ускорению прогресса и реальному объединению Пеу. В общем, ходить Длинному в проштрафившихся - дабы знал своё место и не зарывался. Кадр он, естественно весьма ценный и перспективный, но контроль над ним ослаблять нельзя.

С другими-то моими верными соратниками не так заковыристо выходит: Вахаку парень простой, как палка-копалка; Гоку - особых амбиций не имеет, хотя и никакими талантами, кроме военных не блещет; у Кано потолок - командовать сотней-другой в бою или организовать добычу медной руды; Тагор - во-первых, всё ещё чужак, а во-вторых, готов, кажется, выполнять любые мои распоряжения напополам из благодарности за свободу, напополам из тяги ко всему новому и необычному. Здесь они с Шонеком два сандалия пара. Не зря же если и не подружились, то общаются друг с другом с интересом и уважением - как два равных по положению человека, которым есть о чём поговорить. Совсем не так, как тузтец относился к Сектанту.

Десятка три мужчин разного возраста стояло передо мной. В ближайшие дни они должны будут умереть. Я не испытывал ни к кому из них ненависти или просто неприязни. Лично мне никто не сделал ничего плохого. Но смерть предводителей мятежа была необходима для спокойствия всего Пеу. Я смотрел на эти покрытые татуировками коричневые лица и, в моей голове не было ничего, кроме тоски, безнадёжности и стыда: одно дело убить в бою или, как получилось с убийцами Баклана, в приступе ярости; а совсем иное - хладнокровно приказать казнить людей, которые восстали против угнетения и порабощения. Как-то хреново получается у меня быть безжалостным эксплуататором и рабовладельцем. Нет, я, конечно, понимал историческую неизбежность и необходимость, и тэ дэ, и тэ пэ. Но вот по-человечески чувствовал скорее правоту своих врагов, стоящих связанными в окружении вооружённых до зубов "макак", нежели свою собственную. И это начинало злить. Что было плохо: гнев не самый лучший советчик.

"О духи покровители!" - традиционная формула была мысленно произнесена "на автомате" - "Что делать с этими спартаками доморощенными". Духи.... Духи.... А что, неплохая идея.

"Вы, подлецы и предатели" - начал я - "И вы умрёте. Но смерть придёт к вам не сразу. Вы успеете пожалеть столько раз, сколько песчинок на морском берегу, что не умерли в детстве или в бою совсем недавно". С этими словами начался сеанс колдовства. Я метался вокруг связанных пленников, окуривая предводителей восстания горящей в походном кадиле травой, не забывая греметь трещоткой и читать заклятия. Ничего хорошего бунтовщикам сегодняшнее чародейство не сулило: неизбежную мучительную смерть в будущем, узы покорности и подчинения обстоятельствам в настоящем, гибель родных и близких в случае попытки повторно взбунтоваться.

"Запомните, отродья шелудивой крысы" - подытоживая сотворённое мною колдовство, произнёс я - "Вы умрёте. С этим вы бессильны что-либо сделать. Но вы можете выбрать, будут ли жить ваши дети, братья с сёстрами, жёны, и прочие родственники, или же они все умрут, и прервётся род ваш, и не останется никого, кто будет помнить вас и ваши дела. В ближайшее время вас отправят на север Пеу, в Талу, землю холода и тумана. Кано, уведи их, и пусть они на деле познают, что такое - гнев Солнцеликой и Духами Хранимой". Сказав это, я повернулся и медленно побрёл в сторону зрителей сегодняшнего представления. Вымотало оно меня, кстати, словно действительно колдовал и тратил свою джедайскую силу.

На следующий день наша армия вошла в Мар-Хон. Ожидающих своей гибели тинса сразу же погнали дальше на север, к малахитовым ямам Верхнего Талу. Кано спокойно выслушал мои напоминания насчёт того, что мятежников необходимо раскидать по бригадам рудокопов и вспомогательных рабочих да носильщиков, дабы нигде не было их больше двух-трёх одновременно. Думал сын Темануя, небось, что-то нелицеприятное о дураках-начальниках, которые по пять раз повторяют очевидные истины. Но вслух он только коротко пообещал исполнить всё в точности. После чего направился со своими людьми заниматься горными разработками, прерванными путчем "крысоудых" и восстанием тинса-бунса. Остальных же ждало неизбежное пиршество по поводу славной победы над изменниками и мятежниками.

В хижине кроме меня и тенхорабитского Вестника с Сектантом никого не было. А Тагор должен был позаботиться, чтобы никто ненароком не подслушал нашу беседу снаружи.