Давай никому не скажем (СИ) - Лель Агата - Страница 43

Мигая габаритами мимо пронёсся тонированный джип, обдав Яна мутной водой.

— Вот козлина ж*порукий!

— Что? — перекрикивая шум дождя, переспросила я, словно очнувшись ото сна.

— У природы нет плохой погоды, говорю, — улыбнулся он, смахивая с лица грязные капли. Свернув с дороги, мы подошли к высоким кованым воротам. — Променад окончен, велком ту зе хаус.

Очередной порыв ветра выгнул купол зонта, практически оторвав с корнем остальные спицы. Я громко ойкнула, а Набиев, швырнув металлический скелет мимо урны, расхохотался. Тяжёлые капли молотили по затылку, противно затекая за воротник; вжав голову в плечи, он, не прекращая смеяться, схватил меня за руку и понёсся к дому.

Было весело и страшно одновременно, я рассмеялась вслед за ним, звонко шлёпая по лужам практически на ощупь, ослепшая от попавшей в глаза воды. Но мне не было страшно. Пока я ощущала в своей руке его ладонь — я была в безопасности.

Преодолев несколько белых каменных ступенек, мы оказались возле входной двери, и не успела я прийти в себя и хоть как-то привести внешность в порядок, дверь резко открылась.

Нонна Вахтанговна, в ужасе округлив идеально накрашенные глаза, отступила на шаг назад, пропуская нас в дом. Я проследила за её взглядом — та не отрываясь смотрела на наши сплетённые пальцы.

Я даже дышать будто бы перестала. Что она теперь подумает? Отбросив его ладонь, пригладила прилипшие к лицу мокрые волосы, и пролепетала жалкое: «здравствуйте».

— Встретил Яну Альбертовну на остановке, бедняжку чуть ветром не снесло, — предвосхищая незаданные вопросы, спас положение Ян, которого, по всей видимости, абсолютно ничего не смущало.

Скинув мокрые кроссовки и куртку, направился вверх по лестнице, оставив меня на попечении мамочки.

— Мам, ну организуй там, ладно? Мне переодеться надо.

Проводив сына взглядом, Нонна Вахтанговна вяло улыбнулась и протянула руку, сразу же изобразив радушие. Этим она напомнила мне матушку Тимура, и от подобного сравнения сразу же покоробило.

— Давайте вашу сумочку, Яна Альбертовна. На улице такое ненастье, я хотела позвонить вам и отменить сегодня занятия, но я не знаю вашего номера телефона…

— У меня нет телефона, — отдала ей сумку, снимая насквозь промокшее пальто.

Несмотря на серьёзность матери Яна, на непривычную обстановку, на неудобный инцидент с руками, я всё равно хотела улыбаться. Настолько сильно, что буквально силой приходилось сохранять серьёзность. Опустив голову, закусила губу, до сих пор ощущая покалывание в ладони, которую он держал.

— Может, чаю? Вы, наверное, ужасно продрогли. Обратно вызову вам такси.

— Спасибо, но не..

— Нет-нет, это даже не обсуждается! — перебила мама и, взяв меня под локоть, повела в соседнюю комнату. — Где вам будет удобнее? Здесь, а, быть может, в кабинете?

— Мне всё равно, где будет удобнее Яну…

— Ему будет удобнее валяться в своей комнате и ничем вообще не заниматься, — вроде бы даже добродушно хохотнула Нонна Вахтанговна. — Включит эту ужасную новомодную музыку, которая давит на перепонки, и сводит с ума всю семью. Ох, уж эти современные дети, вам ли не знать.

Она намеренно надавила на слово «дети», заставляя меня вспомнить огромную про́пасть в нашем статусе и возрасте.

— Ладно, пойду поставлю чайник, присаживайтесь, будьте как дома, — небрежно махнув ладонью на бежевый диван, мама Яна грациозно покинула гостиную.

Присев на краешек софы, огляделась по сторонам. Всё очень дорого и так красиво, аж дух захватило: бежевая мягкая мебель, стеклянный столик по центру, у стены телевизор и дорогая аппаратура, видеоплеер. У окна, в глиняном горшке, самая настоящая пальма!

— Привезли из Эмиратов полуметровым ростком, и вон как вымахала.

От неожиданности вздрогнула и обернулась: Ян стоял облокотившись о проём овальной арки, и сложив руки на груди, с интересом меня рассматривал. Мокрую одежду он сменил на светлую футболку и шорты, и я жутко ему позавидовала, ощущая прилипшие к ногам холодные чулки.

— Пойдёмте наверх, эти белые стены навевают тоску, вы не находите?

— Не знаю. По-моему, всё очень красиво и со вкусом.

— Вы прям как моя мать, — он закатил глаза, и я даже не знала, радоваться или огорчаться такому сравнению.

Поднимаясь следом за ним по лестнице на второй этаж, не переставала поражаться размеру дома и его красоте. Нонна Вахтанговне, если обустройством занималась она, нужно было отдать должное — вкус у нее действительно был отменный. Не чета тёте Марине, у которых тоже были средства красиво обставить жилище, но она вместо этого превратила квартиру в пёстрый будуар.

— Прошу, — открывая дверь своей комнаты, пригласил Ян. — Пардон, здесь малость не прибрано.

Войдя внутрь оказалась в мужском царстве: на кровати валялся скомканный плед, на спинке кресла небрежно набросаные футболки, на письменном столе полно всякой всячины — компьютер, книги, тетради, смятые фантики. Да, идеальным порядком здесь не пахло, а пахло… шампунем с нотками перечной мяты. Мельком взглянула на его взъерошенные мокрые волосы. Видимо, он принял душ, пока я там любезничала с его матушкой.

В углу у окна стоял большой телевизор с горой разнокалиберных колонок, на стене плакаты с изображением зарубежных рок-звёзд. И если внизу меня заинтересовала пальма, то здесь взгляд притягивал новенький синтезатор Ямаха. Он занимается музыкой? Вот никогда бы не подумала.

— Да вы садитесь… куда-нибудь, — Набиев кивнул на кресло и, выдвинув ящик стола, зашуршал подкассетниками. — Вы слушаете Продиджи?

— Продиджи? — убирая с кресла клетчатую рубашку, переспросила я. — Нет. Мне нравится что-то… поспокойнее.

— Только не говорите, что тащитесь от Руки Вверх или Спайс Гёрлс.

Тогда не скажу, — подумала я, ведь именно от этого я и «тащилась».

Ян включил музыкальный центр, и из динамиков завопил Курт Кобейн, жалуясь на дерьмовую жизнь.

— Извини, но когда мы будем заниматься? Боюсь, в таком шуме у нас ничего не выйдет.

— Я вас умоляю. Забейте, — беспечно махнул рукой Ян, свободно развалившись на широком кресле у письменного стола. Вытянув длинные ноги, задвигал головой в такт музыке.

— В каком смысле «забейте»? — я заволновалась, извлекая из сумки слегка промокший блокнот. — Нонна Вахтанговна пригласила меня, чтобы подтянуть твой английский перед поступлением в ВУЗ. Я сама только недавно закончила университет, и поверь мне, знание языка крайне важно…

— Послушайте, давайте сразу договоримся на берегу, — сцепив пальцы в замок, Ян подался вперёд. — Вас сюда пригласила моя мать, потому что эти занятия нужны ей, но никак не мне.

— Но…

— Не волнуйтесь, ваше жалование никуда не денется. Для всех мы сидим здесь и прилежно изучаем спряжения, транскрипции, и всю эту прочую муть, а на деле просто кайфуем, слушаем музыку, смотрим кино. Если хотите, проверяйте свои тетрадки, заполняйте журнал, или чем вы там ещё занимаетесь. Через час вы уходите с чувством выполненного долга. Все счастливы, все довольны. Это будут самые лёгкие деньги в вашей жизни.

— Да причём здесь деньги! — возмутилась я, скрывая, что действительно заволновалась по этому поводу. — Я не могу так. Это же обман!

— Подумаешь! Не волнуйтесь, для моего отца эта сумма — сущий пустяк. Пусть совесть вас не мучает.

— Вот вы где, а я вас искала, — в комнату вошла Нонна Вахтанговна, держа перед собой поднос с чаем и вазочкой печенья. — Ян, ну как тебе не стыдно приглашать преподавателя в такой бардак! Может, вам всё-таки будет удобнее в кабинете? Там прекрасный вид из окна на наш сад.

— Спасибо, но мне вполне удобно и здесь, — вежливо отказалась, чувствуя себя под прессом её пытливого взгляда крайне неуютно.

— Выключай музыку и займись делом, — стрельнув грозным взглядом на сына, строго приказала она. Снова обернулась на меня и моментально преобразилась, нацепив улыбку. Ну точно тётя Марина. — Если вам что-нибудь понадобится — обязательно обращайтесь. Такси будет ждать вас половина восьмого, — на этом мама покинула кабинет, прикрыв за собой дверь.