Дрозофилы или Ловушка для наследницы (СИ) - Тишина Ольга - Страница 23

Гузель, тем временем, пригласила Тока в сад. Они шли по выложенной узорчатой плиткой дорожке наслаждаясь тенистой прохладой. Дорожка привела их к фонтану, представлявшему скульптурную композицию девушки с кувшином, из которого, тихо журча выливалась вода, наполняя небольшой круглый бассейн с низкими, широкими каменными бортами. Присмотревшись, Ток обнаружил сходство хозяйки с каменной скульптурой.

Здесь же, под кроной раскидистого дерева, стояла скамья.

— Я люблю сюда приходить, — сказала женщина, приглашая спутника опуститься на скамейку и присаживаясь рядом. — Здесь я чувствую покой и словно вновь возвращаюсь домой.

— У вас очень интересное имя, Гузель. Оно необычно для этой планеты.

— Гузель — значит красавица, — вновь заулыбалась женщина. — И в этом мире моё имя редкость. А вот там, откуда я родом, довольно распространено.

— С какой вы планеты? — полюбопытствовал грут, отчего-то догадываясь, каким будет ответ женщины.

— Я землянка, — с надломом в голосе ответила она. — Как и ваша Рига. Я очень хотела бы с ней познакомиться. Дело в том, что с Земли меня увезли почти двадцать лет назад. И мне бы хотелось дружить и общаться с человеком, который родился и вырос под Сонцем.

— Конечно, я вас познакомлю! Риге тоже очень не хватает такого общения.

В карих глазах женщины заблестела радость.

— Скажите, Ток. Вы её любите?

— Очень.

— А она вас?

— Думаю, да.

— Вы счастливая пара!

До Тока, наконец-то дошло, о чём она.

— Нет, — поторопился он оправдаться. Мы не пара, мы семья. Мы самые близкие друг другу существа в этой галактике. Ни у неё, ни у меня никого нет ближе. Но если Рига полюбит кого-то, я буду счастлив.

— Так ли это, Ток?

Он просто пожал плечами. Никогда на самом деле, до сегодняшнего дня, грут не задумывался об этом. Гузель ненароком подняла тему, которая в их с Ригой семье никогда не обсуждалась. Он только знал, что всегда будет рядом с этой девушкой. Теперь же в душе промелькнуло сомнение. Но он его отогнал.

— Рига свободная женщина. И если она кого-то полюбит, я отпущу.

Гузель вздохнула.

— Я никогда не могла и представить, что окажусь от дома так далеко. В юности мне, конечно, мечталось увидеть другие города и страны, но кроме родной деревни, до пятнадцати лет я нигде не бывала. У родителей кроме меня было ещё десять детей, и жили мы довольно бедно. Семья наша была смешанная — отец казах, а мама русская. Он взял её сиротой, чтобы не платить родственникам калым, так сам был не из богатых. У нас было своё хозяйство, но прокормить такую прорву ртов было не просто. Деревня, где мы жили, находилась далеко от района и дети в школу не ходили. Мама сама учила нас читать и писать. С самого детства мы работали помогая по хозяйству родителям, но вырваться из нищеты всё равно не могли.

К моим пятнадцати годам замуж выдали двух старших сестёр. Дети в нашей семье отличались от остальных земляков красотой, здоровьем, более светлой кожей и волосами. Сказывалось влияние смешения крови. Поэтому за дочерей отец получил неплохой калым. Дела пошли на поправку. И тут, старший из трёх братьев тоже решил жениться. Он уже оканчивал ветеринарный техникум, где познакомился с девушкой из зажиточной семьи. Встал серьёзный вопрос, где взять столько денег, чтобы семья девушки посчитала жениха и его семью достойной родства.

Брат сходил с ума, психовал, давил на отца и мать. Породниться с одной из влиятельных в нашем районе семьёй, стало у отца идеей фикс. Я не осуждаю его, как не осуждаю и брата. Выкарабкаться из бедности и жить достойно имеет право каждый, а что это будет стоить счастья одной из дочерей или сестёр никто не учитывал.

Меня высватали буквально за день до того, когда отец чуть не пустил под нож всё стадо баранов. Для счастья старшего сына он готов был пожертвовать всем.

Помню, за неделю до этого, я напросилась с отцом в райцентр. Я ждала его у банка, сидела на скамейке и ела мороженное, когда ко мне подошел незнакомый человек. Он сел рядом и стал рассматривать меня. Я смутилась — не привыкла к такому вниманию.

Он спросил, как меня зовут.

Я ответила — Гузель.

— Скажи-ка, Гузель, у тебя есть жених?

— Нет, — ответила я.

— А хочешь?

Я пожала плечами.

Потом он встал и ушел. А увидела я его через неделю, у нас в доме. Он о чём-то беседовал с отцом. Я украдкой наблюдала, но мне были слышны лишь обрывки разговоров. Потом отец пошел искать меня. Звал. Но я спряталась в детской. Помню — как чувствовала что-то.

— Конечно, меня нашли и привели к тому человеку. Отец сказал, что меня просватали и увозят к моему жениху в другую страну. Что жених мой очень богатый и жить я теперь буду в достатке. Что сам жених приехать не смог и прислал человека, которому доверяет и теперь отец передаёт меня ему и благословляет на долгую счастливую жизнь.

— Я заплакала, сказала, что не хочу уезжать. Отец зашикал на меня. А сам подобострастно улыбался человеку. Пытался кланяться. Помню, говорил: — Она согласна, согласна, просто стесняется очень.

— Не знаю, спросил ли тогда отец, на радостях, у этого человека, куда же меня увозят. Хотя понимаю, сейчас — это уже не важно. И даже если бы родители захотели меня найти, вряд ли смогли. Мама жалела меня, плакала. Но она была слишком зависима от отца. А кроме меня, в тот момент за её юбку держалось трое ещё совсем маленьких моих сестёр. А самый младший братик сосал грудь.

— Человек увёз меня от родных в тот же день. Я узнала, что мужчину зовут Борис, а моего будущего мужа — Алур и даже не могла представить себе, что замуж выходить я буду уже не на Земле, а здесь на Крине.

То, что я на другой планете мне рассказали намного позже. Эту новость тогда я приняла как-то поверхностно. Да и не до этого мне было. Я носила под сердцем сына, а беременность была не из лёгких.

Гузель улыбнулась:

— Откровенно говоря, после того, как я увидела своего мужа и в конце концов привыкла к нему, меня уже ни чем не удивишь. А тогда я просто грохнулась в обморок. Со мной случилась настоящая истерика. Я не подпускала Алура к себе. Натерпелся он конечно в то время со мной, стыдно вспомнить.

— А почему он не взял в жены девушку своей расы? — полюбопытствовал Ток.

— А такой расы, как у Алура не существует. Точнее, он её единственный представитель. Дело в том, что в младенчестве муж тяжело заболел. Это был какой-то малоизученный вирус. Лекарство нашли, но вирус сильно похозяйничал в организме. Его лицо и огромные размеры тела, есть последствия той болезни. Сейчас он здоров, но человеком его уже назвать трудно.

— Проблема в том, что его семья одна из самых близких по родству к императорской. И так как муж был единственным ребёнком у родителей, он решил, что его сын должен быть чистокровкой, без каких-либо мутаций. Для этого он обратился к императору с личной просьбой.

— Земля единственная планета в Галактическом Союзе обитатели которой, в большинстве своём, являются человеческими существами, без каких-то было примесей генов животных или других разумных галактики. Все, кого ты встречал в этом и других мирах — необычные расы, да и сам ты — есть результаты экспериментов далёкого прошлого человечества, когда оно расселилось по космосу. Где-то того требовали климатические и природные условия, где-то иные обстоятельства. Некоторые, просто создавали собственные расы, чтобы отличаться от других.

— Чистокровных людей становилось всё меньше. И тогда было принято решение оставить одну планету в резервации. Отгородить её от остального Союза, запретить любые отношения с её жителями. Этой планетой и стала Земля. Она является своеобразным хранилищем чистых человеческих генов, откуда, в крайнем случае, можно пополнить исчезающие запасы. Тогда же был принят закон запрещающий представителю с мутационными генами всходить на престол.

— Император пообещал Алуру чистокровку с сильными человеческими генами. Ею, как ты догадался, стала я.

— Но ваш ребёнок, сын, разве нет вероятности, что ему не достанутся гены отца?