Забвению не подлежит - Яцовскис Евсей Яковлевич - Страница 53

Лишь через несколько лет после окончания войны в захваченных архивах гитлеровских оккупационных властей была обнаружена докладная записка бывшего начальника Биржайской уездной полиции своему начальству, датированная 14 марта 1942 года за № 1067, которая приоткрыла завесу над тайной исчезновения группы Адомаса.

…Самолет сбился с курса, и парашютисты приземлились не в окрестностях Рокишкиса, на севере Литвы, как это было предусмотрено, а на территории Латвийской ССР, где вблизи деревни Торкяле они неожиданно наткнулись на гитлеровцев. Во время боя погибли четыре члена группы. Остальным удалось достичь лесного массива севернее литовского города Биржай, где 13 марта в окрестностях деревни Смайляй они остановились на короткий привал: Однако предатель лесник Й. Даугис, выследив партизан, тут же сообщил о них в ближайший полицейский участок в местечке Нямунелис-Радвилишкис. Вооруженные пособники оккупантов вместе с подоспевшими из Биржая полицейскими окружили группу Адомаса. В неравном бою все партизаны погибли. Радиопередатчик, приемник и телеграфный ключ находились при одном из убитых. Шифра враг не обнаружил…

В 1954 году останки героев были перенесены в Вильнюс и захоронены на мемориальном Воинском кладбище.

Три года спустя мне позвонил заведующий приемной Президиума Верховного Совета Литовской ССР, бывший партизан Великой Отечественной войны Викторас Добровольскас:

— Яцовскис! Не хочешь ли взглянуть на убийцу твоего брата?

От неожиданности я онемел. «…Убийца брата… Убийца брата…» — зазвенело у меня в ушах. Сначала не мог даже осмыслить значение этих слов… В памяти воскресли обстоятельства гибели группы Адомаса… трагедия в Биржайской пуще… приговор военного трибунала четырем разоблаченным пособникам гитлеровцев… Один из них теперь в Вильнюсе, здесь же, одним этажом ниже, просит о помиловании… О чем я с ним буду говорить?..

— Нет, не хочу видеть убийцу брата…

С каждым апрельским днем 1945 года все больше чувствовалось приближение победоносного завершения Великой Отечественной войны. Почти ежедневно, а то и дважды в день мы слушали приказы Верховного Главнокомандующего, в которых перечислялись многочисленные названия освобожденных нашими войсками городов, крепостей, железнодорожных узлов, форсированных рек Германии, Австрии, Чехословакии, Венгрии. 23 апреля войска 1-го Украинского фронта ворвались с юга в Берлин и завязали бои в самом логове фашистского зверя, а 25 апреля Москва от имени Родины салютовала нашим доблестным воинам по случаю полного окружения Берлина. В тот же день в 13 часов 30 минут в районе города Торгау соединились советские и англо-американские войска.

А у нас на Курляндском полуострове продолжалась позиционная война. И несмотря на надвигавшуюся скорую развязку, враг отчаянно сопротивлялся, переходил в контратаки, не прекращал разведывательных операций против наших войск. Так что военным чекистам все время приходилось работать не покладая рук. Из ориентировок Управления контрразведки «Смерш» фронта было известно, что в курляндской группировке немецко-фашистских войск продолжали действовать не менее трех гитлеровских разведорганов, в частности абверкоманды за № 104 и 204, а в городе Лиепая абвергруппа № 301, которые вербовали и забрасывали в наш тыл свою агентуру.

25 апреля я задержался на работе, как обычно, допоздна — заканчивал следствие по делу прибывшего в дивизию в составе пополнения Й. Пошкуса — изобличенного активного пособника гитлеровских оккупантов. Но спать в эту ночь мне пришлось совсем недолго — на рассвете сотрудников отдела и бойцов взвода охраны подняли по тревоге. Было получено экстренное сообщение о том, что этой ночью посты наблюдения засекли самолет, летевший с северо-запада на юго-восток, из которого выпрыгнули три парашютиста.

Весь день 26 апреля с четырьмя красноармейцами пришлось пролежать в засаде у проселочной дороги южнее железнодорожной станции Прекуле. Другие оперативные группы, в которые были привлечены бойцы штабных подразделений дивизии, расположились веером правее и левее от нас, а часть сил была брошена на прочесывание в окрестностях лесов и кустарников. К вечеру был дан отбой — розыскная группа отдела контрразведки «Смерш» 42-й армии обнаружила три немецких парашюта, а позже в лесу около хутора Анени захватила и самих агентов абвера. Все трое были из числа фашистских прислужников. Они были экипированы в красноармейскую форму и имели задание разведать расположение и численность наших частей между железнодорожными станциями Прекуле и Вайнеде.

Это была одна из последних акций абвера в Курляндии.

ПОБЕДА!

Безоговорочная капитуляция. Военные преступники в западне. Триумфальный марш дивизии. Забвению не подлежит…

Первомай 1945 года был поистине особенный — мы его праздновали в преддверии нашей Великой Победы! 2 мая в эфире прозвучал Приказ Верховного Главнокомандующего по войскам Красной Армии и Военно-Морскому Флоту о завершении разгрома берлинской группы немецких войск. Наши воины полностью овладели столицей Германии городом Берлин — центром немецкого империализма.

Затем последовали приказы об освобождении ряда других городов Германии, Чехословакии.

В Курляндии 8 мая утром ещё происходила ружейно-пулеметная перестрелка, взрывались снаряды и мины. На участке 167-го Краснознаменного стрелкового полка начальник разведотдела дивизии подполковник Стасис Гайдамаускас готовил группу для захвата «языка». Намеченный для атаки блиндаж противника был подвергнут минометному обстрелу, и разведчики уже собрались к решительному прыжку. Но вдруг над позициями гитлеровцев появился белый флаг и на всей передовой воцарилась непривычная тишина.

Сдалась курляндская группировка гитлеровцев. 16-я литовская Краснознаменная Клайпедская стрелковая дивизия приняла капитуляцию противостоявших войск противника — 263-й и 563-й пехотных дивизий. По договоренности парламентеров в наше расположение прибыли на автомашине два немецких генерала, которые подписали акт о безоговорочной капитуляции подчиненных им соединений.

Увы, мне тогда не удалось вовремя приехать к месту, где был подписан акт, и я лишь успел запечатлеть на пленке момент, когда оба немецких генерала садились в автомашину для возвращения в свои части, чтобы приступить к исполнению продиктованных им условий сдачи.

Дивизия приняла около 12 тысяч солдат и офицеров противника, вооружение, боеприпасы, технику, другое имущество. Сдача происходила без каких-либо эксцессов, причем с присущей немцам пунктуальностью.

Одновременно к нам прибыла группа красноармейцев, освобожденных из лагерей для военнопленных. До крайности изможденные, в большинстве больные, обросшие, раньше времени состарившиеся, с нанесенными на спине лагерными номерами, бывшие пленные долгое время никак не могли прийти в себя от сознания того, что они спасены от неминуемой гибели в гитлеровских лагерях смерти.

Для нас, чекистов, капитуляция противника проходила не так гладко. Управление контрразведки «Смерш» фронта ориентировало подчиненные органы на то, что немало отпетых гитлеровцев пытается уклониться от сдачи в плен, они скрываются в лесах, на отдаленных хуторах, имеются случаи вооруженного сопротивления при их задержании. В связи с этим наши патрули начали прочесывание лесных участков, вылавливая сбежавших гитлеровцев, многие из которых уже успели переодеться в гражданское платье. Вспоминается такой любопытный эпизод: в лесу в окрестностях местечка Пельчи оперативная группа отдела контрразведки «Смерш» 87-й Краснознаменной Перекопской стрелковой дивизии во главе со старшим следователем этого отдела капитаном Арамасом Мартиросовичем Саакяном задержала обер-лейтенанта 563-й гренадерской дивизии немцев Штралендорфа, сопровождавшего женщину. На поверку оказалось, что эта «дама»… переодетый в женское платье начальник штаба той же дивизии полковник Эрнст Кейтель — сын начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил гитлеровской Германии генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, подписавшего акт о безоговорочной капитуляции.