Проклятый принц (СИ) - Флат Екатерина - Страница 65

Дейвен приложил палец к моим губам.

- Нет. Арина, нет. Этого никогда не будет. Никакого исполнения пророчества, никакого признания тебя истинной избранницей. Я ни за что этого не допущу.

- Но почему?! – сорвалась я. Оттолкнув его, вскочила. Пусть слабость валила с ног, но вспыхнувшая злость помогала держаться.

Дейвен тоже встал, смотрел на меня настолько мрачно, что я едва взгляд не отвела. Но упорствовала на своем.

- Почему, Дейвен?! Почему ты настолько не хочешь избавиться от проклятья?! Почему тебе все равно на свой народ?! Почему тебе все равно на собственную жизнь?! Почему?!

- Да потому что я знаю цену всего этого! – все-таки сорвался он. – Я знаю, как именно будет снято избранницей проклятье! Я изучил пророчество от и до! Все его скрытые смыслы и толкования! Я знаю абсолютно все, Арина! И я никогда не допущу этого!

- Не допустишь чего? – тихо спросила я, не сводя с него взгляда. От дурных предчувствий даже чуть потряхивало. – Дейвен, пожалуйста, скажи. Хотя бы сейчас… Я ведь имею право знать…

Судорожно вздохнув, он устало потер глаза. Глухо произнес:

- Избавление от проклятья убьет тебя.

- То есть как? – я даже ушам своим не поверила.

Но Дейвен не стал отмалчиваться и утаивать, бесцветным, будто лишенных всех эмоций, голосом продолжал:

- Проклятье не может исчезнуть само по себе. И упомянутый в пророчестве союз избранницы и наследного принца имеет совершенно определенный исход. Свадебные узы создают прочнейшую магическую связь, и по этой связи проклятье переходит к самой избраннице. Да, проклятье исчезнет. Перестанет существовать. Но вместе со смертью самой своей новой обладательницы. Море заберет ту, что само же и даровало. Такова цена. И ты – всего лишь средство избавления. Обреченное исчезнуть вместе с проклятьем.

- Дейвен, подожди, но…

- Я – наследный принц Ариндейла, Арина, - он и без продолжения понял мой вопрос. – Я, а не Натан. По праву рождения. И если, как и положено в пророчестве, ты пройдешь все испытания, будешь объявлена истинной избранницей и освещена реликвией Отражения проклятья, это в итоге тебя убьет. Я должен был нарушить эту цепь событий. Должен был нарушить ход пророчества. Пусть ты – верное спасение, но я не готов платить за это спасение такую цену, - он подошел ко мне, тихо произнес: - И никогда не буду готов.

Все еще ошарашенная услышанным, я прошептала:

- Но если план с жемчужиной не удастся?.. Дейвен, что, если все-таки нет?..

Нахмурившись, он отвел взгляд. Явно нехотя произнес:

- Тогда я просто отпущу тебя. Я не хочу, чтобы ты связывала свою жизнь с тем, кто обречен вскоре оставить тебя вдовой. Но пока я жив, я не позволю пророчеству свершится так, как должно.

- Но как же судьба королевства?

- Будем верить, что море милостиво. И что однажды истинная избранница снова появится.

У меня это просто в голове не укладывалось… Дейвен готов поставить на кон абсолютно все, лишь бы сохранить мне жизнь? А Натан, выходит, наверняка знает, какой ценой может быть снято проклятье, но уверен, что наследный – он сам?

Я обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Спасение Дейвена и всего Ариндейла исключительно ценой моей жизни… Потому Дейвен так поступал… Потому так препятствовал с этими испытаниями… Потому даже магию мою отобрал, лишь бы нарушить ход исполнения пророчества… Поддавшись эмоциям, я тихо всхлипнула.

Дейвен резко привлек меня к себе и крепко обнял. Порывисто прошептал:

- Арина, пойми, я просто хочу тебя уберечь… Больше всего на свете я хочу тебя уберечь… Да, ты истинная избранница… Тебя выбрало провидение, выбрало само море, чтобы ты стала последней жертвой во имя искупления проклятья… Но я не позволю этому случиться, слышишь? – взял в ладони мое лицо. – Клянусь, я уберегу тебя. Я против всего пойду, против пророчества, против судьбы, да даже против самой смерти!..

- Даже твоей смерти? – мой голос дрожал.

- Я очень постараюсь не погибнуть, - Дейвен ласково провел ладонью по моей щеке.

- Пообещай, - я никак не могла успокоиться. – Прямо здесь и сейчас пообещай! Поклянись самым святым для тебя! Поклянись, что ты сильнее проклятья! Что оно не отберет тебя у меня! Дейвен, пожалуйста… - голос сорвался от душащих слез. – Мне очень…очень страшно…

- Я клянусь, слышишь… - он порывисто покрывал поцелуями мое лицо. – Никакое проклятье нас не разлучит…

А потом шел дождь. Соленый, словно бы само море простерлось над нами вместо неба. Капли падали почти невесомые, неощутимые. И это было так правильно: отчаянные, чуть безумные поцелуи под дождем на самом краю обрыва… Во дворце продолжал греметь бал, люди радовались будущему союзу истинной избранницы и наследного принца. Будущему избавлению от проклятья… И мне тоже очень хотелось верить, что так и будет. И я верила. Сейчас верила. В надежных объятиях Дейвена, в дурмане его поцелуев, я верила, что и вправду все будет хорошо. Жемчужина спасет от проклятья, непременно спасет. Иначе и быть не может. Просто не должно быть!

Но если нет… Мы оба знали цену истинного спасения. И не только мы, но и само море. Море, которое все могло рассудить по-своему…

Мы не стали возвращаться во дворец, поехали домой.

Домой… Так странно для меня это звучало… И в то же время так правильно. Да, я не хочу обратно на Землю, я хочу остаться здесь, с Дейвеном. Пусть и понимание этого стало для меня самой как снег на голову. Хотя, может, я бы куда раньше поняла, не мешай все недомолвки, обиды и злость. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Дома я сама попросила Дейвена не уходить, остаться сегодня со мной. Ничего такого, просто ужасно не хотелось расставаться даже на ночь. Он и не ушел. Даже на всякий случай пообещал, что не переступит границ дозволенного, но я и так ведь его совсем не боялась. Сейчас для счастья вполне было достаточно просто нежиться в объятиях, смотреть в ночной полумрак спальни и думать только о хорошем. Вот только я инстинктивно чувствовала, что Дейвен хмурится.

- Что-то не так? – приподнялась на локте, вгляделась в его лицо, хотя темнота многое и скрывала.

- Немного непривычно, - он чуть иронично улыбнулся, словно собственные мысли казались ему и странными, и забавными одновременно. Резко посерьезнел: - Я не привык быть откровенным.

- Но ведь в этом нет ничего плохого. Ты, наверное, считаешь это слабостью, да?

- Вроде того… В моем положении сложно кому-то доверять, с самого детства вокруг уже плелись интриги. И тут просто не остается выбора, понимаешь. Либо ты всегда носишь маску, скрывая все, либо становишься легкой мишенью. Я привык так жить. И плохо представляю, как вообще может быть иначе, - Дейвен мрачно усмехнулся.

У меня даже дыхание замирало уже от одного осознания, что сейчас он откровенен так, как вообще вряд ли когда-либо был. Это странно для него самого, но для меня – просто бесценный дар.

- Знаешь, я привык всегда решать все единолично, - продолжал он задумчиво, - любые абсолютно проблемы. И твое настырное желание докопаться до истины казалось мне, мягко говоря, глупым и неуместным. Ведь зачем тебе в это впутываться, если я и так могу прекрасно справиться сам? Но, видимо, тем ты и особенная, - ласково коснулся губами моего виска, - что с тобой не может быть так, как с другими… Ты все же тогда правильно сказала. Что я не один. В моей жизни теперь есть такой человек, с которым хочется быть откровенным... Жаль, что я этого сразу не понял. Все бы, возможно, было гораздо проще, если бы я раньше осознал. Но нет, действовал так, как привык, считая это единственно верным. Прости, если ранил тебя этим.

Я не стала скрывать или отрицать:

- Меня и вправду очень задевало твое недоверие. Ты столько раз обвинял меня во лжи, да словно бы вообще пустым местом считал. Мне казалось, до тебя вообще невозможно достучаться! Будто у тебя просто кусок льда вместо сердца…

Дейвен шумно вздохнул, обнял меня чуть крепче.

- Арина, пойми, я никогда не верил в пророчество об избраннице. Слишком много было в нем нестыковок, да и фальшивые избранницы каждое поколение – согласись, есть откуда взяться неверию в подобное спасение. Потому меня первое время настолько и злило, что ты вроде как одна из подобных лживых девиц, которые так и мечтают выскочить замуж за принца. Да, я не верил тебе. Собственные предубеждения застилали мне глаза, не позволяя замечать очевидного. Жаль, что я так долго был слеп.