На страже Пустоты (СИ) - Белая Лилия - Страница 18

— Марк, разберись с этой проблемой. И как можно скорее. Не хочу, чтобы тебя выгнали с работы. И очередной проверки тоже не хочу.

Чернорецкий галантно взял дверцу машины за ручку и с улыбкой захлопнул:

— До завтра, мама.

Она покачала головой и завела машину.

Марк вернулся в дом. Ева, подложив руку под голову, наблюдала, как медленно зарываются ворота. От нее веяло сонным умиротворением и послевкусием, остающимся от усмешки.

— Теперь я понимаю твое желание жить подальше от мамы, — сочувственно пробормотала девушка, когда он подошел и сел на низкую спинку дивана. — Я бы, наверное, в другую страну переехала.

— Снежные заносы и пробки сдерживают ее на время, — утешил темный и вздохнул с затаенной грустью. — Знаешь… В душе она очень добрый и ранимый человек, вынужденный скрывать это под броней железной леди…

Ева с сомнением обернулась.

— Серьезно?

Чернорецкий бесстыже рассмеялся, качая головой:

— Нет. Абсолютно нет.

— Она просто воплощение тьмы! — девушка облегченно рассмеялась в ответ. — Злая ведьма Запада.

— Между прочим, она светлый маг. Из древнейшей светлой фамилии.

Ева беззлобно фыркнула:

— Точно? Может, ей стоит переаттестоваться?

Марк наклонился к ней и очень доверительно сказал:

— Вот, и предложишь ей завтра.

Ответом были глаза, полные неверия и нежелания:

— Нет. Нет-нет-нет.

— Да, — обреченно подтвердил Марк. — Утром заедем в твою квартиру, переоденешься, и поедем в ее лабораторию. А сейчас пойдем, я провожу тебя в гостевую спальню.

Ева выдохнула и закрыла глаза, не двигаясь с места. Она почти приросла к мягкому и широкому дивану, в полной мере оценив вкус мага к комфорту.

— Я уже готова спать здесь. Можешь просто выключить свет. Спасибо.

Парень смотрел на нее насмешливо. Хрупкая, уставшая. Но очаровывала она в первую очередь тем, что не пряталась за манерами, воспитанием и смущением. Не играла в приличия. Просто была собой. Жаль только, что этому ее научила не уверенность в себе, а одиночество. И то, что его она всерьез не принимала.

Но не оставлять же ее на диване.

— Там есть подушки.

— Это не повод двигаться, не заставляй меня.

— Там есть душ, — перешел к козырям маг. — И ванна.

Ева застонала, все еще не двигаясь.

— Тогда набери ванну и брось меня туда прямо в одежде.

— Никогда не получал предложения заманчивее.

— Лжец! — обличила Ева. Потом потянулась и расслабленно улеглась на диван.

— Лежачая забастовка? Мне отнести тебя наверх?

— Если понесешь, то так тебе и надо.

Маг хмыкнул, обогнул диван и осторожно взял на руки расслабленное тело. Сопротивляться, вырываться или возражать она не стала, даже не собиралась. Такая легкая и хрупкая, как птичка. Ева была спокойна, неожиданно доверчиво уложила голову ему на плечо и скрестила на груди руки, как ребенок, опускаясь в невесомую дрему. Мягким фоном отзывалось ее довольство, ей было приятно, и не более того.

Марк неспешно нес девушку к гостевой комнате, осторожно прислушиваясь к ее настроению, и так близко чувствовал запах ее волос и кожи, ощущал тепло тела… Волнующе. Желание, еще неверное и тонкое, медленно поднималось из глубин сознания, и маг даже не был полностью уверен — физическая это реакция или больше ментальная. И с каждым мгновением, с каждым шагом, с которым его дыхание становилось глубже, а температура повышалась, чувства Евы менялись. Тревожная внимательность, недоверие и вопросительное предвкушение.

Марк закусил губу, почти остановившись на краю лестницы перед высоким окном. Ева открыла глаза и вдруг посмотрела на него. Зрачки были расширены. То ли от недостатка света, то ли от взаимного влечения.

— Уже выспалась?

— Кажется, да.

Отзываясь на его мысли, по телу девушки прошла волна мурашек, оставляя после себя напряжение в груди, натянувшее тонкую ткань блузки через кружево бюстгальтера. Ева замерла и, кажется, перестала дышать. Но сбегать, закрываться или уклоняться от взгляда не стала. Маг выдохнул и продолжил путь к комнате. Аккуратно толкнув незапертую дверь ногой, он внес ее внутрь и усадил на кровать, стоявшую напротив. Стеклянная стена за спиной девушки пропускала достаточно света, чтобы рассмотреть обстановку. Современно, аскетично, но лично. Она провела ладонями по черному постельному. Сатин…

— Ты уверен, что это та комната?

Марк качнул головой и опустился на одно колено, не отрывая взгляда от ее глаз.

— Это нужная комната.

— Уверен? — усмехнулась она, почти зачарованная его эмоциями.

— Абсолютно, — он прикоснулся ладонью к ее щеке и притянул к себе, целуя. Тягуче, медленно, сладко. И не забывая расстегивать белую блузку.

— Не думаю, что нам стоит так торопиться, — вдруг прервала она поцелуй, дрожащими пальцами касаясь его губ. В полумраке ее кожа была почти такой же белой, как расстегнутая блузка и кружево белья, сквозь которое соблазнительно темнели соски.

Марк немного отстранился и мягко улыбнулся, не пряча глаз, в которых лукаво отражались огни уличных фонарей.

— Может, ты и права, — легко согласился темный и стянул черный тонкий джемпер, обнажая рельефную грудь. Снял тяжелые часы с запястья и положил на тумбочку возле кровати.

— А может, наоборот, не стоит терять времени, — задумчиво протянула девушка, высказывая мысли вслух.

Марк тихонько рассмеялся и потянулся к ней, снова целуя. Ева прикрыла глаза, отдаваясь пьянящим ощущениям и сплетая пальцы на его затылке. Маг ласково провел ладонью по ее спине и, задержавшись на пояснице, подтянул девушку дальше на кровать и уложил на мягкое одеяло. Не отрываясь от сладких губ, он нависал над ней и касался чувствительной груди и обнаженного живота горячим торсом. Это прикосновение обжигало прохладную кожу, заставляя новую волну мурашек колко разбегаться по ее телу, оседая внизу живота тянущей тяжестью. Губы мягко скользили по губам, ласкающе сбегали к шее, тонко пахнущей духами и ею самой, сбивая дыхание и заставляя приникать все ближе, теснее и жарче. Чуткие пальцы дразняще скользили по груди, ребрам и нежным рукам, оставляя девушку без блузки и чувственно обрисовывая узоры тонкого кружева. Палец почти случайно задел сосок, Ева вздрогнула от слишком острого ощущения и прерывисто вздохнула. Узкая юбка мешала как никогда, Ева чувствовала себя почти связанной.

— Марк, эта юбка…

— Кажется, ты сама сказала, что нам не стоит торопиться, — насмешливо напомнил темный и опустившись к теплой груди, прикусил выступающий сосок.

Она мучительно застонала, зарываясь пальцами в короткие волосы. Мимолетное раздражение лишь усилило желание, привнося новые оттенки к страсти. Всегда трактует слова в свою пользу!

— Не хочу объяснять, что я имела в виду. Просто сними эту чертову юбку.

Неслышный смех дыханием пощекотал чувствительную кожу на шее, а пальцы мага легко расстегнули пуговицу и молнию на юбке, плавно проникли за пояс юбки и под тонкие колготки, медленно спуская их с гладких бедер. Непроизвольно задержав дыхание, Ева следила за каждым его движением, приподнимаясь и помогая как можно быстрее стянуть ставший ненавистным карандаш. Сердце ее билось так глухо и жарко, что оглушало до звона в ушах.

Марк не торопился, с удовольствием созерцая напряженный плоский животик, освещенный холодным светом фонарей. Который подчеркивал рельеф тела настолько, что пальцы кололо желанием исследовать его более подробно.

— Марк…

Подчиняясь ее полузову-полупросьбе, он плавно провел руками по гладким обнаженным ногам и вернулся к ней, коленом осторожно разводя горячие бедра и перекладывая ладонь на внутреннюю сторону. И наслаждаясь тем, как напряжение, установившееся между ним и Евой, быстро переходит в перенапряжение. Едва его пальцы скользнули под шелковистую ткань, она потрясенно ахнула и выгнулась ему навстречу. Свободной рукой маг снова обнял девушку и поцеловал, заставляя задыхаться, проникая пальцами все глубже. Девушка ответила на объятия жадно, с каждым его движением сжимая пальцами теплую кожу и крепкие мышцы. Ее тело прижималось все сильнее, пока томление внутри не сменилось горячей волной, и чувства не накрыла сладкая тьма с сотнями ярких точек перед глазами. Ноготки машинально впились в его предплечье. Губы со стоном скользили по его плечам и шее, собирая свежий запах парфюма и тела, и заодно сводя его с ума жарким дыханием. Чувства уже совершенно переплелись в тугой дурманящий комок, ставший невыносимым. Избавившись от ставшей совершенно лишней одежды, Марк бережно уложил Еву на подушки и потянулся к тумбочке.