Человек идет
(Повести) - Мавр Янка - Страница 10

Вскоре выполз крокодил и, конечно, неведомо откуда появились гиены.

Всю ночь перепуганные люди слышали ворчание и возню возле трупов.

Только наутро пришла, наконец, их очередь.

И опять наступило время, когда не нужно было беспокоиться о пище. Теперь можно было и поразвлечься. И почти все мужчины нашли для себя подходящие игрушки среди костей погибших животных. Игрушки эти — огромные увесистые кости, с которыми мужчины теперь почти не разлучались, и таким образом привыкали иметь при себе постоянное и надежное оружие.

Чтобы отрезать мясо, люди использовали острые камни, кости и ракушки. Главное же было в том, что они сознательно выбирали предметы поострей. И эти примитивные ножи теперь уже сохранялись людьми. Так у них появилась первая домашняя хозяйственная утварь.

Однажды в жаркий полдень люди лежали в тени и наблюдали, как шестилетний мальчуган играл у воды. Неожиданно из воды высунулся крокодил и с разинутой пастью двинулся к ребенку.

Мигом вскочило несколько мужчин с костями-дубинками; подбежав в самый опасный момент к воде, они нанесли могучие удары по голове крокодила.

Отвратительное животное завертелось и медленно поползло прочь от берега.

Восторженные крики вырвались из груди у людей. Что-то похожее на улыбки появилось на их лицах. Теперь-то человек знал, что такое оружие!

Ночью люди были разбужены каким-то необычайно сильным, приглушенным гулом. Земля дрожала, огромные глыбы отваливались от берега и рушились в воду.

В ужасе повскакали все со своих мест, выбежали, присмотрелись, прислушались, но ничего не могли понять. Ночь темная, тихая, только где-то далеко шумела и сверкала гроза.

Тревога оказалась напрасной, люди снова улеглись спать и проспали спокойно всю ночь, хотя сквозь сон чувствовали какой-то отдаленный гул.

Наступил день, жаркий, но тусклый: не то сухой туман, не то пыль висели в воздухе. Самое же удивительное творилось на реке. Она стала вполовину меньше, а над водой повис густой белый туман, который с течением времени не только не рассеивался, но становился гуще.

По берегу взад и вперед метался бегемот и тревожно фыркал. Только крокодил по-прежнему весело плескался в воде. Однако вскоре и он выскочил из нее, поспешив укрыться в тростниках. Затем начали выпрыгивать рыбы. То тут, то там высовывались их головы, чем дальше, тем чаще, и, наконец, целая масса их запрыгала по воде. Откуда только они брались! Рыбьи головы торчали на всей поверхности воды. Многие рыбы выбрасывались на берег, другие, перевернувшись кверху брюхом, безжизненно плыли по течению.

Люди бросились вылавливать рыбу, но тут же с криком отскочили от реки: вода в ней была горячая.

Не понимая, в чем дело, смотрели они на это удивительное явление, словно спрашивая друг у друга: что за чудо случилось? Однако вскоре они все-таки принялись уплетать рыбу. Она, правда, еще не вполне сварилась, но все равно была гораздо вкуснее, чем сырая.

Вскоре рыба перестала прыгать и метаться; вся поверхность реки сплошь была усеяна мертвой рыбой. Щедрая природа попотчевала людей ухой, какую еще никто никогда не едал и не видывал. И люди наелись так, что еле таскали ноги. Они уже не удивлялись столь необычному явлению, не интересовались им. Ведь они еще не умели рассуждать, да и рассуждать-то было не о чем: бери да ешь досыта, не каждый день выпадает такое угощение!

Что же произошло? А вот что. Километрах в шестидесяти от стоянки, там, где на горизонте дымились горы, начал действовать вулкан. Поток лавы медленно сползал в долину, по которой протекала река, и наконец достиг воды. Забурлила, зашипела вода, и белый густой пар заполнил долину Лава медленно продвигалась все дальше и дальше, дошла до середины реки, наконец заполнила все русло до противоположного берега. Возникла громадная запруда; вода переливалась через нее и делалась горячей, как кипяток. Густое облако пара поднялось над рекой и скрыло все происходившее.

Теперь-то люди зажили, как подобает людям. К сожалению, это длилось недолго. Через день рыба была не такой вкусной, через два — издавала отвратительный запах, а через три уже нужно было бежать от реки куда глаза глядят. Да и погибшие звери к этому времени вконец разложились и издавали такой смрад, что его не могли вынести даже самые неприхотливые существа. В довершение бед и ручей пересох из-за того, что давно не было дождя: люди остались без питьевой воды.

Как ни держались люди, как ни терпели, но в результате вынуждены были покинуть и этот уголок изобилия, где они провели столько счастливых дней.

Когда они уходили, то четверо мужчин не пожелали расстаться с чрезвычайно занятными костями.

Вся остальная утварь осталась на месте. У людей не было ни карманов, ни мешка, ни веревки, а чтобы нести множество вещей в руках, надо было постоянно помнить, что они когда-нибудь непременно пригодятся. Но на это люди еще не были способны. Достаточно и того, что они научились думать о настоящем.

VIII

В лесу. — На лугу. — Жареный кролик. — Игра с огнем. — Пожар. — Ночь у костра. — Снова в пещере. — Неожиданная встреча. — Торжество победителей

Что же произошло за это время с оставшимися в лесу двумя юношами?

Нечего и говорить, что чувствовали они себя весьма скверно. Отчаявшись, они бросались во все стороны, долго кружили по лесу, пока голод не заставил приняться за добывание пищи.

Они не могли ни посоветоваться, ни выбрать какое-нибудь определенное направление. Оставалось только держаться друг друга да бродить по лесу. И когда наступил вечер, они долго не могли приискать себе ночлега.

К ночи чувство страха и одиночества охватило их сильнее, и они еще засветло взобрались на дерево как можно выше.

Так блуждали они по лесу несколько дней. За эти дни самостоятельной жизни они научились большему, чем за многие предыдущие годы. Прежде для них только и было заботы, чтобы побыстрее вскарабкаться на дерево, когда раздастся сигнал тревоги. А теперь они должны были сами заботиться обо всем. Они стали очень осторожны: от каждого шороха, треска сучьев бросались со всех ног, от любой козы удирали, точно от тигра. Зато и никакому опасному зверю не удавалось даже приблизиться к ним. Оставшись одни, они не разлучались ни на шаг и научились по едва заметным жестам понимать, что каждый из них хочет.

Вместе с этим развивался и разум, появились новые, понятные обоим звуки. Бестолковая пугливость постепенно заменялась более разумной осторожностью, внимательностью и даже рассудительностью.

Много тягот вытерпели юноши: намерзлись, наголодались, натерпелись страха. Несколько недель тянулись для них, словно несколько лет. Им уж казалось, что они живут так всю жизнь, а прошлое — это далекий сон.

Однажды, выйдя из леса, они увидели местность, похожую на ту, где им когда-то вместе со своими пришлось найти временный приют в пещере. Холмы чередовались с ложбинами, на горизонте виднелись горы. Юноши вышли на покрытую мягкой зеленой травой равнину.

Здесь было много всяких животных, но все они значительно отличались от лесных. Сперва юноши чувствовали себя очень неважно, так как если бы кто-нибудь вздумал на них напасть, то спрятаться было бы некуда. Но звери тут оказались более мирными, чем в лесу; никто из них не собирался нападать на людей.

Неожиданно к ним подбежал зверь, похожий на лошадь, только ростом поменьше; на каждой ноге у него было по три пальца: средний побольше, а два задних — маленькие, и на каждом пальце по копытцу. Это был гиппарион, предок нашей лошади[2].

Юноши пустились от него наутек, а он — от них: испугались друг дружки.

Потом к ним приблизился еще один зверь, с длинной шеей, и преспокойно стал их рассматривать.

Встречались им и другие животные, похожие на коров, на овец, но странные, неуклюжие на вид. Например: туловище козы, а рогов нет, и хвост длинный; корова, а клыки, словно у кабана; свинья — но с медвежьими лапами. Все они — предки наших современных животных.