Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет - Вронский Юрий Петрович - Страница 19

Тюр не одобряет подобного развлечения.

— Скверное это занятие, — говорит он, — скверное и недостойное воина. Недаром знаменитый вождь Альвир Детолюб запретил своим воинам так делать.

Но викинги только посмеиваются над его упреками, называя его самого Тюром Детолюбом.

Во время набегов корабли обычно стоят на якоре в море или на реке, а воины отправляются на берег в лодках. Он не видит того, что происходит в разоряемых селениях, только видит, как вдали начинает клубиться дым пожаров, а погодя возвращаются в лодках воины и перетаскивают на корабли мешки и сундуки с награбленным добром.

Все было точно так же, когда они плыли вдоль берегов Балтийского моря, направляясь в страну мурманов, только добыча была беднее.

Свавильд, после того как спас Кукшу, очень привязался к нему, часто заговаривает с ним, сулит, что вот ужо возьмет его с собой в набег — пора ему привыкать к настоящей воинской жизни.

Кукша боится смотреть Свавильду в глаза: вдруг он догадается, что Кукша собирался убить его. Однако ему хочется, чтобы его взяли в набег, ведь он уже взрослый воин, они сами столько говорили об этом! Но Тюр неизменно возражает против этого, нечего спешить, Кукша еще мал.

Меж тем корабли минуют берега Англии и плывут на запад вдоль берегов Северной Франции. Здесь они редко пристают — берега сильно опустошены данами, то и дело встречаются их корабли. Иные из кораблей данов нагружены добычей, это видно по их осадке, но Хаскульд и Хринг уклоняются от столкновений.

Скоро берег Франции повернет на юг, там начинается открытый океан, который, как полагают викинги, нигде не кончается.

Дует сильный юго-восточный ветер. Кукша смотрит, как красные полосатые паруса двух других кораблей ныряют в волны. Каждый раз кажется, что теперь-то уж они скрылись навсегда. Однако корабли ухитряются вынырнуть, и игра начинается сначала.

Несмотря на то что викинги плывут далеко от берега, ветер оттуда дует горячий, как из печи. Его нисколько не остужает большое водное пространство. Солнце палит нещадно.

Но никто не раздевается — солнце расслабляет человека, подставляющего ему голое тело. Впрочем, время от времени порыв ветра срывает пенные гребни с волн, и тогда водяная пыль и брызги освежают мореходов. К вечеру ветер продолжает усиливаться, так что даже приходится спустить паруса. Смеркается, но крепчающий ветер не дает приблизиться к берегу, и темнота застает викингов на воде.

Ночью разыгрывается буря с грозой. Уже непонятно, откуда дует ветер и куда несет корабли, гребцы и кормщики напрягают все силы, чтобы корабли не развернуло бортом к ветру. Те, кто не занят на веслах, черпают воду. Викинги стараются не потерять из виду другие корабли. К счастью, в этом им помогают беспрерывно вспыхивающие молнии. Только бы не унесло в бесконечный океан!

С приближением утра гроза кончается, но ветер не стихает. Он лишь меняет направление и становится пронизывающе холодным. Люди достают из сундуков теплую одежду.

Утром ветер ослабевает, но зато откуда-то приносит густой, как молоко, туман. Чтобы не потеряться, люди на разных кораблях постоянно перекликаются друг с другом. Голоса их увязают в тумане, словно в груде непряденой шерсти.

Никто не знает, где они, может быть, далеко в открытом океане и им уже никогда не найти никакой земли. А может быть, наоборот, их несет сейчас к неизвестному берегу, где их поджидают предательские подводные камни.

На склоне дня туман рассеивается и появляется солнце. Викинги видят вдали высокий берег, кое-где изрезанный глубокими бухтами. Вскоре ветер совсем стихает. Однако со стороны берега доносится сильный шум прибоя. Это о прибрежные камни разбивается зыбь. Старшие на кораблях полагают, что их, вероятно, принесло к берегам Франции.

Берега кажутся пустынными и безлюдными. Измученных мореходов это радует — они входят в одну из бухт и становятся на якорь. Теперь они могут как следует отдохнуть после напряженной борьбы с морем, не опасаясь нападения встревоженных местных жителей или своего брата викинга.

Глава тридцать пятая

ХАСТИНГ

На закате дозорные поднимают тревогу. В горле бухты появляются корабли. Они медленно входят в бухту, их много, не меньше пяти десятков. Освещенные сзади закатными лучами, ярко пылают красные полосы на парусах. За ними горит золотистое небо, море похоже на расплавленное золото.

Корабли, плывущие по золоту, — если бы это был сон, он сулил бы богатство.

Против света трудно разглядеть, что за люди на кораблях. Зато отчетливо виден лес копий, чернеющих над ними. Кто бы ни были эти люди, ясно одно — вступать в бой с такой силой бессмысленно.

На кораблях меж тем спускают паруса и берутся за весла. Теперь уже видно, что палубы заполнены бородатыми воинами в полном вооружении. На переднем корабле стоит высокий человек в золоченом шлеме и пурпурном плаще. Он говорит:

— Кто вы такие и что здесь делаете?

Ему не приходится напрягать голос, чтобы быть услышанным, хотя расстояние между ним и теми, к кому он обращается, довольно большое. Слова его доносятся по тихой вечерней воде так отчетливо, будто он стоит рядом. По выговору слышно, что он мурман. Похоже, что он несколько удивлен, встретив здесь неизвестных воинов.

Ему отвечают, что перед ним Хаскульд и Хринг со своими людьми, что они попали в сильную бурю и теперь не знают, где, собственно, находятся. Кроме того, они не прочь узнать, кто перед ними.

— Меня зовут Хастинг, — отвечает человек в пурпурном плаще, а находитесь вы на западном берегу Франции.

Его имя производит сильное впечатление. Кукша глядит на него во все глаза. Так это и есть тот самый знаменитый морской конунг Хастинг, о котором столько говорилось на зимовке у Хальвдана Черного!

А Хастинг меж тем продолжает:

— Я слышал о вас только доброе, Хаскульд и Хринг!

Предводители Хаскульд и Хринг весьма польщены словами знаменитого морского конунга. Они тоже, в свою очередь, отвечают, что наслышаны о нем с самой лучшей стороны.

— Позвольте узнать, — спрашивает Хастинг, — а где Хравн, брат Хринга?

Узнав, что Хравн погиб, Хастинг говорит:

— Это большая потеря, Хравн был славный воин. Я разделяю твое горе, Хринг. Однако от судьбы не уйдешь. Уверен, что Хравн — один из почетнейших гостей в Вальгалле у Одина.

Когда корабли Хастинга приближаются настолько, что можно разглядеть цвет глаз у собеседника, Хастинг говорит:

— Мне бы хотелось, чтобы вы вступили в мою дружину: я собираюсь в большой поход и мне нужны храбрые люди. Если же вы откажетесь, я вынужден буду забрать ваше добро и ваши корабли, а вас высадить на берег.

Хаскульду и Хрингу не приходится уговаривать своих людей — все воины кричат, что они с радостью вступят в дружину знаменитого морского конунга, они долго искали его и счастливы, что наконец нашли.

Корабли Хастинга становятся на якорь.

Вечереет. На кораблях загораются смоляные светочи. Оказывается, бухта, в которую после бури попали воины Хаскульда и Хринга, становище Хастинговой дружины. Отсюда его воины отправляются в набеги, здесь делят добычу и пируют после удачных грабежей.

Вот и сейчас на всех его кораблях начинается пир. Старые Хастинговы дружинники приглашают на свои корабли вновь принятых, а Хаскульда и Хринга зовет к себе в гости Хастинг, на корабле которого уже воздвигнут шелковый шатер. Хаскульд берет с собой Тюра, Свавильда и Кукшу.