Твое имя (СИ) - Платунова Анна - Страница 41

Бьярн на зимний сезон снимал комнату на другом конце города, устраивался то ли охранником, то ли вышибалой. За него Мара не волновалась, но и попросить на Эрла долю из заработанных вместе денег совесть не позволяла.

— О чем думаешь, птаха? — спросил Бьярн за ужином.

Он уже расправился со свиными ребрышками, выпил кружку светлого эля и доедал за Эрлом пирожок, который тот надкусил и скривился: «Фу, с капустой». Мара же так и сидела, уставившись в тарелку. Она хотела по обыкновению огрызнуться: «Отстань!», но подняла глаза и натолкнулась на внимательный теплый взгляд.

Разозлилась даже: «Ох, Бьярн, что же ты делаешь! Уйдешь, а как я буду без тебя!» Она и забыла, что не так давно сама хотела его прогнать. Но и посвящать в планы не собиралась: не хотелось, чтобы он чувствовал себя обязанным помогать из-за жалости и чувства вины. Они, конечно, напарники, но тот доверительный разговор не дает ей на него прав.

— Просто думаю, какой пансион выбрать для себя и Эрла. «У тетушки Роуз» неплохо, но дороговато. Говорят, еще «Полная чаша» хороший, там часто останавливаются женщины с детьми…

Бьярн сжал губы. Мара подобралась: понятно, что злится, но непонятно, из-за чего. Но он уже поборол гнев. С того дня, как он напугал ее в деревне, научился быстро справляться с собой.

— Птаха… Ты ведь правда не понимаешь, как сильно обижаешь меня?

— Обижаю? — Мара действительно ничего не понимала. — Как?

— Разреши мне позаботиться о вас! Ты серьезно думаешь, что я уйду, бросив тебя и Эрла с теми жалкими крохами, которые удалось накопить?

Мара пожала плечами, как всегда делала, когда у нее не находилось ответов на вопросы. Она действительно думала именно так. Он имеет полное право уйти, а она держать не станет. Бьярн прочитал ответ в ее взгляде, только головой покачал.

— Мара… Выслушай. Только не пугайся! Я предлагаю снять дом для нас троих.

Предостерегающе поднял руку: «Дай договорить!», когда Мара встрепенулась, услышав про дом. Как это для них троих? В каком качестве она окажется в этом доме?

— Я тоже принял на себя ответственность за мальчика, когда разрешил ему идти с нами. Почему теперь ты одна должна заботиться о нем? Втроем выжить проще. Найдем возможность заработать. Тебе не придется волноваться, чтобы денег хватило на новую порцию настойки для Эрла. Будем жить рядом как напарники, и только.

— А что потом? — прошептала Мара, сдаваясь.

Как бы она ни храбрилась, а мысль о том, что придется обеспечивать себя и Эрла долгую зиму, ее пугала.

— Потом наступит весна, — улыбнулся Бьярн.

Весна. Благословенное время. Можно снова отправиться по деревушкам и городкам, выполняя заказы. Можно снова наняться в обоз, прибыльное дельце и не слишком хлопотное, пусть Бьярн ворчит, что это для слабаков.

Эрл, который во время разговора наворачивал круги по двору, гоняясь за кошкой, вернулся и очень обрадовался тому, что они снимут домик.

— А у меня будет своя комната? — незамедлительно поинтересовался он.

«А у меня-то будет своя комната?» — в унисон подумала Мара с некоторым страхом.

*** 31 ***

В итоге своя комната оказалась у Бьярна, а у Мары и Эрла одна на двоих, зато большая. Домик нашли на окраине, изрядно умаявшись. За жалкие хибары, где сквозь щели в стенах проникал сквозняк, некоторые хозяева заламывали такие цены, что Мара и Бьярн бежали от них быстрее, чем от шатунов. Но на вечер второго дня им повезло: на окраине города отыскался уютный и теплый домик, маленький и симпатичный, с резным крыльцом и свежевыкрашенными в синий цвет стенами.

На втором этаже, под чердаком, крошечным, где только Эрл мог стоять, не согнувшись в три погибели, расположилась небольшая комната, которую решили отдать Бьярну. Бьярн зашел в нее, и в комнате сразу стало тесно. По этому поводу Мара и Эрл, не сдержавшись, похихикали в кулак.

— Я тогда займу вашу комнату, — прогудел Бьярн, пряча улыбку, и рванул к двери, понимая, что Мара и мальчишка вслед за ней с топотом понесутся вниз, баррикадироваться в спальне, которую облюбовали. Он-то, конечно, не побежит, но вдоволь посмеется над трусишками.

Маре сразу понравилась комнатка внизу — квадратная, светлая, стены украшены изображениями цветов. Из мебели всего лишь пара кроватей, стол да шкаф, но это ничего, ерунда. Сама Мара выросла, имея в распоряжении только уголок за занавеской, однако никогда не чувствовала себя ущемленной и несчастной.

Пока Эрл скакал на пружинящих матрасах, Мара пошла осмотреть зал. Залом общую комнату можно было назвать с большой натяжкой, потому что небольшое вытянутое помещение совмещало в себе и прихожую, и холл, и столовую, и даже кухню. Как во многих небогатых домах, еду предстояло готовить прямо в камине, сложенном в торцевой стене комнаты. Но Мара привыкла готовить на открытом огне, всю жизнь так готовила.

Подвала в домике не оказалось, только подпол, куда предстояло спускаться по скользкой железной лестнице, откинув перед этим тяжелую деревянную крышку. Мара не поленилась, слазила посмотреть, не ждет ли их внизу какой-нибудь сюрприз — после гомункулов в банках она не слишком доверяла щедрым хозяевам.

Внизу оказалось холодно, пусто и пахло сыростью, но ни гомункулов, ни другой нечисти не обнаружилось. Что же, отличное место, чтобы хранить припасы.

Что и говорить, с домиком повезло. И обошелся он напарникам относительно дешево: Бьярн отдал за месяц всю заработанную выручку, а на те деньги, которые остались у Мары, планировалось обзавестись необходимыми вещами на первое время и закупить еды.

— Ничего, заработаю, — уверил он.

— Заработаем! — поправила его Мара.

Сидеть на шее у напарника она точно не собиралась, а тем более принимать милостыню. Бьярн только вздохнул: «Вот упрямая!»

— Отдохни хотя бы пару дней, — не удержался он. — Работа от нас не убежит.

— Если только пару дней, — подумав, согласилась она, тут же пожурив себя за лень. Но так и быть: один выходной можно себе позволить.

— Давайте завтра прогуляемся по центру? Будет ярмарка. В Пестрых Рядах представление должны давать, и на улице станут выступать артисты. Может, передвижной зверинец появится.

Эрл слушал, раскрыв рот, а Мара хмурилась.

— Бьярн, но это сколько денег!

— Один раз можем себе позволить.

Мара посмотрела на подпрыгивающего от предвкушения мальчика.

— Ох, ну ладно…

— Платье тебе купим для прогулок, хочешь?

— Точно нет! — отрезала она.

Мара не любила толпу и всех этих странных увеселений. Что за удовольствие толкаться локтями и, приподнимаясь на цыпочки, пытаться разглядеть из-за чужих голов посиневших от холода актеров, пытающихся натужно шутить.

Вся центральная улица, идущая вниз от дворца Вседержителя вдоль реки Тихой, оказалась забита под завязку балаганами с развлекающими публику артистами всех мастей — фокусниками, жонглерами, комедиантами; ларьками со сладостями; кибитками, куда за монетку пускали посмотреть на какую-нибудь невиданную доселе нечисть. Мара подозревала, что чаще всего в роли нечисти выступали собаки, облаченные в сшитые из обрывков меха шкуры, да дети хозяев с изготовленными из соленого теста уродливыми накладными лицами. Она и раньше, когда зимовала в столице, никогда не посещала подобные сборища, и сейчас скептически поглядывала на Бьярна и Эрла, которые, в отличие от нее, похоже, были в восторге. Мальчишки, что с них возьмешь. Нет, ну ладно Эрл — он маленький еще, но Бьярн! Взрослый мужчина, а с таким восторгом смотрит на яблоко в карамели, будто в жизни ничего вкуснее не ел.

А может, не ел? Что она о нем знает, в конце концов? Тайла напридумывала невесть что, а она и поверила. Возможно, Бьярн просто от природы сообразительный и нахватался знаний в деревенской школе, организованной каким-нибудь энтузиастом-горожанином для умненьких ребят. Мара слышала о таких: в Зилушках вот один пытался, но потом мужики местные его прогнали, сказав, что нечего детям мозги забивать этой ученой ерундой.