Мой родной чужой (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 21

— Сколько я вам должна?

Расплатившись с улыбчивым парнем, села в машину и вырулила на дорогу. Адрес, по которому теперь находилась моя новая квартира, мне прекрасно известен, как и путь к нему. Ведь ещё в первый год работы центра Фил затеял строительство дома для приезжающих по программе иностранцев. Большой ухоженный двор, оборудованный и зоной отдыха, и огромной детской площадкой, радовал глаз. Подстриженные кусты и мягкий ковёр натурального газона. Фил хотел воссоздать кусочек родины в России, чтобы студенты и ученики не так сильно скучали по родным местам. Вот такой он заботливый и чуткий человек! Фил всегда переживает за других и старается сделать жизнь каждого подопечного легче. Всем, кто работает в центре повезло с боссом.

Я очень надеялась, что девочкам понравится здесь. Помню на открытие дочки без устали бегали по детской площадке и веселились, надувая наперегонки мыльные пузыри. Я невольно улыбнулась, вспомнив счастливые мордочки своих мартышек. Да, им точно будет тут хорошо!

К тому же почти всех своих соседей мы знала в лицо, с некоторыми Даша посещала одну и ту же группу. Значит ей будет легче адаптироваться. Проехав мимо компании ребят, я узнала в них друзей дочери. Они мне приветственно помахали руками, а на лицах у всех были радостные улыбки. На душе стало как-то тепло. Вокруг меня столько знакомых, доброжелательных людей!

Возле лифта я столкнулась с двумя преподавателями Моникой и Джулией. Женщины были удивлены, увидев меня, но с расспросами не приставали. Тактичные англичанки лишь пожелали мне хорошего вечера.

Поднявшись на свой этаж я немного задержалась у двери. Вот она новая страница моей жизни! Только ключ поверни — и возьми, а страшно до жути. Впервые я буду спать не на своей кровати, не в своей комнате. Но эта квартира — она мой билет в новую самостоятельную жизнь. Будет сложно: развод, ипотека, но девочки со мной и Фил всегда готов подставить дружеское плечо, а значит бояться нечего.

Замок открылся легко, радостно щелкнув два раза, перед глазами появилась просторная прихожая. Я положила ключи на комод и, скинув туфли, прошла в большую светлую гостиную. Помню, как мы с Филом подбирали мебель для стандартной обстановки квартир, чтобы каждый, кто въехал сюда, ощущал себя комфортно. Я прошла по мягкому ковру к широкому окну и застыла, глядя на ночной город.

Красивый вид! Не зря Фил выбрал для постройки дома именно это возвышенное место. Продумано всё до последней мелочи. В этом и есть весь Фил. Я вздохнула: хорошо, что у меня есть такой друг! Смахнув слезинку, обернулась и застыла при виде большой, — в полстены! — картины. Это же вид на Собор Святого Павла, который открывается, если сидишь в знаменитом баре “Madison”! О, Фил все-таки сделал в квартирах фотообои с уютными местечками Лондона. Но этот бар, он особенный для меня. Закатный горизонт, чашка ароматного капучино и брауни с шариком сливочного мороженого — я так давно мечтаю осуществить эту школьную мечту. Говорят, что визуализация помогает достигать желаемого, что ж проверим!

Еле оторвав взгляд от прекрасного вида, я оглянулась по сторонам и заметила, что по всей комнате расставлены фото, в стильных ярко красных рамках.

Я взяла первую попавшеюся под руки и увидела себя окруженную дочками. Этот снимок, как и тот день я помню отлично: мы отправились в парк аттракционов, Даша давно просила, но Жене все было некогда. Услышав очередные стенание дочки, Фил быстро загрузил нас в свое авто и мы помчались навстречу веселью. Хороший был день, у меня тогда щеки болели от улыбок. Этот снимок сделал сам Фил, собственно как и большинство других.

В рамочке на столе стояло фото нас в вчетвером… С Филом. Он тогда в очередной раз заменял Женю. И на этом снимке и на этом, и вон на том… Я прошлась по квартире, насчитывая с десяток различных фотографий. Только я, девочки и Фил, Жени не видать, но его тень все равно преследует почти каждом снимке. Ведь все эти моменты, несмотря на то, что были счастливыми отдают горечью. Каждый раз, когда Фил заменял моим дочкам отца, родной папа выбирал что-то другое, а не нас. Свою работу, очередной проект, секретаршу…

Я опустилась на диван и спрятала лицо в ладонях. Как же больно! Как противно сознавать, что человек, которому я безоговорочно доверяла, терпела все обиды, выдернул у почву из-под ног, изменил, предал!

А ведь он был таким прекрасным мужем! Нежным, ласковым, страстным… Даже спустя столько лет, мы почти каждый день занимались любовью… Я передёрнула плечами от омерзения, — после того, как он трахал других женщин, муж возвращался домой и делал вид, что любит меня. Как же это унизительно! Совал в меня член, которым…

Зарыдав, уткнулась в подушку. Больно, как же больно! Грудь будто раздирали клещами, а в сердце снова и снова вонзали тонкие раскалённые иглы. Почему мне так больно? Неужели я всё ещё люблю этого мужчину?

— Дурочка, — утирая слёзы, зло сказала я самой себе. — Он не стоит и одной слезинки! Зачем так убиваться? — Я злилась всё сильнее и сильнее. Стукнула кулаком по дивану: — Он даже не извинился! Считает, что это не измена! А меня тем временем сторожил так, будто это я на мужиков смотрела!

Я вскочила и принялась ходить по комнате. Зря я девочек отвезла, без них мне ещё хуже. Так бы я занималась детьми и не думала о Жене. О его руках, о его губах, о его ласках… Остановилась и, вцепившись руками в волосы, застонала. Нет, так нельзя! Надо выжать Женю из сердца! Как?

Взгляд упал на фото, где девочки обнимают с двух сторон смеющегося Фила. Раздался звонок, и я едва не вскрикнула от ужаса. Будто меня застукали на месте преступления. Передёрнула плечами: а что? Я теперь свободная женщина! Вернулась в холл, где оставила сумочку и вынула сотовый.

— Да, мам.

— Девочек накормила и отправила спать, — сухо отчиталась мама.

Я вздохнула и, вернувшись в холл, опустилась на диван.

— Спасибо.

— Женя им рассказывает сказку на ночь, — будто невзначай заметила мама.

Я подскочила:

— Что?! Женя у тебя?

— А что тебя так удивляет? — прохладно уточнила мама. — Он отец твоих детей. Даже если ты вдруг решила развестись, останется ими навсегда.

Я уже успокоилась и, усевшись, процедила:

— Ты всегда на стороне Жени, мама.

— Я на стороне семьи, — поправила мама.

— Нет её больше, семьи, — горько проговорила я. — Да и не было никогда. — Решившись, выпалила: — Как бы ты себя ощутила, узнав, что папа изменял тебе много лет?

В трубке стало тихо, я даже заволновалась, что звонок разъединили:

— Мам?

Раздался вздох, мама осторожно спросила:

— Ты знаешь эту женщину?

— Какую из них? — едко уточнила я. — Одну знаю. Чуть не расцарапала её наглые глаза. Что она мне заявила, тебе лучше не знать.

— То есть, любовниц несколько? — опешила мама.

— Как минимум две, — устало ответила я и откинулась на спинку дивана. — Знаешь, что ответил Женя, когда я их застукала? Что это лишь секс. Разрядка! Словно о тренажёре говорил. Он монстр, мама! Я не хочу его видеть…

— Но придётся, — перебила мама и с горечью в голосе произнесла: — Не ожидала, что Женя может так поступить с тобой, но всё же он отец девочек. Тебе не удастся вычеркнуть его из жизни. Женя искренне любит дочек. Вот сегодня…

Она начала рассказывать, как им всем там весело, а у меня будто кол осиновый в груди ворочали.

— Да за что же, мама? — не выдержала я и всхлипнула: — Это не я изменила! Я не виновата! Почему только мне больно? — Разозлившись, рявкнула: — Знаешь что? Завтра я заберу девочек, а ты выходи замуж за распрекрасного Женечку! Можешь ему свечку подержать, когда он с очередной любовницей будет кувыркаться. Ведь это всего лишь разрядка!

— Дочь…

Но я уже отключилась. Руки тряслись, стало совсем тошно. Ненавижу! Как же я его ненавижу! Почему изменял он, а чувствую себя грязной я? Подскочила и, стягивая с себя на ходу одежду, пошла в ванную комнату. Плевать, потом приберу. Некому видеть мои трусы на полу. Огромная квартира пуста и холодна!