Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 68

Он резко отстраняется, будто обжегшись, быстро отступает, отбрасывает куртку. И то новое, что успеваю уловить в темноте его взгляда, гораздо хуже привычной агрессии.

Страх. Неприкрытый, толкающий в пучину безумия, всепоглощающий и бесконтрольный, напрочь лишающий воли.

Я видела этого мужчину разным и никогда — напуганным. Я изучила тысячи настроений. Сосредоточенных и расслабленных, жаждущих и сытых, грубых и нежных, уверенных и обеспокоенных. Но я ошибалась, полагая, будто ему чужд ужас.

Ничто человеческое ему не чуждо.

— Чего ты боишься? — неожиданно подступаю ближе, намереваясь замкнуть пространство между нами.

Фон Вейганд делает шаг назад, предупреждающе вскидывает руку, жестом призывая замереть и не совершать фатальных ошибок. Он избегает не только откровенной беседы, он опасается прикосновений. Не желает касаться меня. Словно брезгует или…

— Что произошло? — голос предательски срывается, сбивчиво шепчу: — Парни очень часто страшатся ответственности, отказываются переходить на более серьезный этап отношений и предпочитают развлекаться дальше. Но тут другое, верно?

Мгновения тянутся невыносимо долго, не выдерживаю, отчаянно требую:

— Скажи, я должна понять.

Он колеблется, не торопится открыто признаваться, обнажая мрачные секреты, а когда начинает говорить, мое сердце обрывается.

— Пришлю охрану, — заключает коротко и сухо.

Разворачивается, идет к выходу, позорно дезертирует с поля боя.

— Не переживай, они будут осторожны, — обещает напоследок.

Тупо смотрю на равнодушно захлопнувшуюся дверь, чувствую приближение истерики.

Потом, не сейчас. Соберись и мысли трезво.

Бесполезно сопротивляться, некуда бежать. Без документов, в окружении амбалов ставка на успех ничтожна. Вырваться не получится. Можно кричать, царапаться, осыпать проклятьями, врезать пониже пояса. Но в результате меня угомонят, мирно скрутят и обездвижат без значительного вреда для здоровья.

Думай, давай, Подольская, думай.

Шансы вырваться из отеля мизерные, а вот из больницы… врач ведь подразумевает наличие больницы? Видно, штатному лекарю подобный осмотр не осилить или же не хватает необходимого оборудования.

Запихиваю пачку наличных в задний карман джинсов, еще пару пачек — в куртку.

Пока не придумала как, однако обязательно ускользну, хотя бы выиграю время. Город немного изучила, английским владею — уже проще. Вдруг повезет, и добрый бандит подделает паспорт для бедной девушки?

Спокойно встречаю телохранителей на пороге, позволяю вывести себя из номера. Лихорадочно разрабатываю план, так легче бороться с преступной слабостью, хорошо отвлекает от переживаний, помогает настроиться на позитивный лад.

В коридоре сталкиваемся с Андреем. Преданный слуга остается в гостинице, хозяин не зовет на выезд.

«Что вы натворили?» — с укоризной вопрошают наглые сутенерские глаза.

«Хотелось бы знать», — горько усмехаюсь.

Два качка аккуратно зажимают меня на заднем сидении авто, отрезая пути к отступлению. Стараюсь не дергаться, не издаю ни звука, надеясь усыпить вероятные подозрения.

Постепенно понимаю, молниеносное бегство фон Вейганда и есть ответ. Ключ к разгадке.

Это не брезгливость, не страх перед ответственностью и завершением разгульной молодости.

Это боязнь причинить боль.

Слишком зол, опасается преступить последнюю черту и совершить непоправимое, уничтожить самое дорогое. Но даже дикий зверь охраняет детенышей, плоть от плоти своей никогда не даст в обиду.

Кто же тогда…

For whom my heart longs? (Кого жаждет мое сердце?)

***

Разумеется, не стоило предвкушать, что фон Вейганд упадет на колени, обольется слезами счастья и, выплясывая вокруг танец с бубнами, хрипло затянет лиричное “oh, my Love, my Darling” (о, моя любовь, моя дорогая).

Зато помечтать можно.

Впрочем, и без лишних мечтаний моя жизнь смахивает на мексиканский сериал.

Бесконечные скандалы, интриги, расследования. Испытания и проверки на прочность, преступления и наказания, переплеты один хлеще другого. Веселая семейка в виде дедули-нациста и милой бабушки с неоднозначным прошлым. Стервозная жена, не упускающая возможности подгадить. Сутенер-зануда, преследующий по пятам.

Копнем в массовку глубже? С превеликим удовольствием.

Разрешите представить колоритных персонажей — местная сумасшедшая (леди Блэквелл), опасный псих, косящий под клоуна (Дитц), и не менее опасный псих с явными задатками успешного маньяка (Мортон), его ангелоподобный сынок-бабник (Гай), страдающий тягой к эксгибиционизму.

Прибавим убийства, пропавших девушек, проклятые портреты и тайную организацию, распустившую сети по всему миру.

Такими темпами вытянем на крутой голливудский блокбастер.

Ну, а че, замутим sex, drugs & rock 'n roll (секс, наркотики, рок-н-ролл)… хм, то есть секс, стрельбу, чьи-нибудь отрубленные конечности, кровь фонтаном, обязательно крупным планом и в 3D.

Хотя нет, унылый отстой получается.

Какой нафиг крутой голливудский блокбастер без Джейсона Стэтхэма? Критикам на смех.

Раз сериал, так тому и быть. Всегда планировала слетать в Мексику.

Соглашусь, мне следовало нервничать и метаться в поисках оптимального выхода, а не предаваться праздным рассуждениям и украдкой хихикать, будто в карманах вместо смятых купюр притаился портативный БТР, комплект мачете или набор юного киллера.

Однако волнение плохо сказывается на психике.

Особенно на моей истерзанной психике, которую давно показано пролечить в учреждении с широким ассортиментом веселящих лекарств и мягкими стенами.

Поэтому дорогу на эшафот, тьфу, в больницу я старалась подсластить, как могла. Иначе бы точно не выдержала и сорвалась. Попыталась бы оглушить охранников, выдавить стекло и рыбкой шлепнуться из окна на проезжую часть, под гостеприимные колеса других авто.

Если сейчас посчитали подобный план паршивым, то это я вам просто ничего не пояснила касательно альтернатив. Мозг трудился на износ, исправно разрабатывал потенциально непригодные идеи, чтобы через долю секунды разнести их в пух и прах.

Меньше трепыханий, больше дела. Ориентация на результат.

«И тебе совсем не интересно, почему фон Вейганд разъярен из-за беременности, почему настолько против ребенка, что боится остаться наедине, даже сел в другое авто, заранее избегая очередной порции расспросов», — невинно произносит внутренний голос.

— Заткнись, — советую беззлобно.

«Что изуродовало его? Что превратило в чудовище?» — не унимается, копает дальше.

— Такое нельзя угадать, — признаю с нескрываемым сожалением.

— Are you all right? (Вы в порядке?) — робко спрашивает охранник.

Неужели испугался сбивчивого бормотания под нос?

— More than ever, (Больше, чем когда-либо,) — лгу, не краснея.

Мотор глохнет, ведь мы аккуратно тормозим, потихоньку выгружаемся из уютного салона.

Шоу начинается.

Обидно сознавать, что придется бежать, что нельзя нормально поговорить, достучаться до здравого смысла. Что безопаснее искать приют в лабиринтах чужого города, чем остаться рядом с тем, без кого трудно дышать.

Ничего, справлюсь.

Кошка падает на четыре лапы, отряхивается и шагает дальше.

Тоже сумею. Во всяком случае, попробую.

***

Больница оправдала самые смелые ожидания. Многоэтажное здание с налетом старины, в таком легко потеряться, заплутать среди витиеватых коридоров и быстро замести следы. Нет ограждений и строгой системы пропускного контроля — беги в любом направлении. Уютный ресепшн, стеклянные столики, кожаные диваны, информационные стенды.

Столпотворение вокруг невероятно воодушевляет. Народу полным-полно, к счастью, не частный дом и не подпольный кабинет.

Однако ступор не позволяет перейти к активным действиям. Зависаю в спящем режиме.

Но я была бы не я, если бы не постаралась разговорить фон Вейганда в романтической обстановке. Только представьте — лифт мягко взмывает в небо, охранники интимно прижимаются к нам со всех допустимых фронтов… самое время выяснить отношения.