Говорящий сверток (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд - Страница 32

– Попугай! Попугай! На помощь! – позвала Пенелопа. – За нами гонятся оборотни!

– Ах, оборотни! – повторил Освальд. – Сейчас мы им покажем.

Освальд одним махом подплыл к берегу, выскользнул на песок и поместил свое огромное синее тело между детьми и волками. Потом он набрал полную пасть морской воды и пустил ее в стаю волков, точно из пожарного шланга. Тугая струя воды ударила в передних волков и сшибла их с ног, опрокинула, и с рычанием и воем они забарахтались на песке.

– Гнусные невоспитанные твари, другой раз не будут швыряться камнями, – проговорил Освальд.

Он еще раз набрал в рот воды и выпустил еще одну струю. Волки бросились наутек. Попугай взлетел Пенелопе на плечо.

– Миленькая, миленькая Пенелопа, – сказал он, – как я рад видеть тебя невредимой. Быстрее в лодку, все, все.

Они влезли в лодку и оттолкнулись от берега. Отплыв на безопасное расстояние, они окликнули Освальда, который от души забавлялся, гоняя волков по всему берегу и поливая их водой. Наконец, бросив промокших, избитых, обозленных волков, он поплыл за лодкой.

– Будут знать, как швыряться камнями, – удовлетворенно сказал он.

– Итак, – весело сказал Попугай, когда мальчики накинули веревку на шею Освальду, – дело сделано, клянусь Юпитером! Все целы, и четыре мешка руты с нами. Ну не молодцы ли мы?

– Теперь мы еще заедем за лавандой, – напомнил Питер. – И тогда – берегитесь, василиски.

– Да, – подхватил Саймон, – мы им зададим.

– Освальд будет тащить нас всю дорогу? – спросила Пенелопа.

– Да, – ответил Освальд. – Вам повезло, что у меня как раз ничего не стоит в печке. А день туда, день сюда для меня не играет роли.

– Итак, в путь! – скомандовал Попугай.

И Освальд устремился вперед, навстречу восходящему солнцу и последнему этапу их необыкновенного приключения.

Глава восьмая

БИТВА С ВАСИЛИСКАМИ

Сразу же после возвращения отряда с драгоценной лавандой и рутой в Кристальных пещерах закипела бурная деятельность. Началось с того, что у Этельреда и Саймона возникли блестящие идеи.

Идея Этельреда состояла в том, чтобы с помощью Освальда и русалок вытащить гигантскую пробку из дна рва, опоясывавшего замок василисков. Все опасались, что разъяренные василиски возьмут и со злости сожгут Великие Книги, а без них Ха-Ха был бессилен. Но если, как рассчитывал Этельред, вода во рву упадет и обнажатся большие сточные трубы, ведущие в тот участок подземелья, где расположена темница с книгами, то отряд лазутчиков сможет пробраться по трубам, одолеть часовых и охранять книги до тех пор, пока замок не будет взят. Все согласились, что план хорош, и Освальда отправили к мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун с поручением объяснить ей все и попросить помощи. Идея Саймона родилась, когда он наблюдал за Фенеллой. С помощью сургуча, бечевки и свечного пламени ребятам удалось подлечить ей крыло, и оно зажило в поразительно короткий срок. Мальчики как раз обсуждали наилучший вариант осады замка василисков, а Фенелла тем временем тренировалась, прыгая со спинки стула и летая по комнате.

– Вообще-то лучше всего было бы иметь самолет и высадить десант прямо во дворе замка, – сказал Питер.

– А если с воздушных шаров? – предложил Саймон.

– Воздушных шаров? – спросил Питер. – Где их взять?

– Сделать из лунного желе.

– Но каким образом они будут летать? – засомневался Питер.

– Ты же знаешь, что горячий воздух поднимается кверху. Почему бы нам не наполнить шары горячим воздухом?

– Да где мы его возьмем?

– А огневки на что? Знаешь сам, какая Фенелла горячая. Так вот, если бы поместить, скажем, двадцать огневок в шар, он бы поднялся вверх, и я даже думаю, что они смогли бы управлять им, если бы хлопали крыльями и летели все вместе в одну сторону.

Мальчики сделали экспериментальный воздушный шарик, и Фенелла, мечтавшая помочь, влезла внутрь. К восторгу Саймона, идея сработала отлично, и Фенелла заставляла шар летать по комнате, куда хотела. Она так разволновалась от своих успехов, что опять заикала.

– У меня… ик… получается, правда, Саймон… ик? – в упоении повторяла она. – Питер, ты видел… ик… как я сделала… ик… поворот?

– Ты молодчина, – похвалил ее Питер.

– Теперь все дело в том, сколько у вас огневок, – сказал Саймон.

– О, сотни… ик, – отозвалась Фенелла. – По крайней мере двести есть… ик… если не больше.

– А ты смогла бы уговорить их присоединиться к нам?

– Уверена, что… ик… смогу. Расскажу им, как вы… ик… были ко мне добры и как все это… ик… важно…

– А можешь ты попросить их явиться сюда, в Кристальные пещеры? – спросил Саймон. – Скажи, что тут находится штаб и отсюда мы начнем атаку.

Фенелла, вне себя от радости, что получила задание столь огромной важности, полетела, икая, вербовать огневок. А Попугай с детьми снова отправились с визитом к горностаям.

Рокфор принял их с большой сердечностью. Они с Уинифред как раз пили чай на крокетной лужайке.

– Так вы достали ее, достали? – закричал он визгливым голосом, подпрыгивая от нетерпения. – Боже, как я взволнован. Какая жалость, что радикулит помешал мне отправиться с вами.

– Руты у нас теперь достаточно, – сказал Попугай, – но Ха-Ха держит ее под замком. Мы не хотим, чтобы вы, горностаи, тоже отбились от рук, как василиски. Так что Ха-Ха приготовил только одну большую бутылку.

– Какие пустяки, – отозвался Рокфор, – как будто мы способны отбиться от рук. Мы такие тихие, такие мирные создания.

– Ну нет, сейчас мы не можем рисковать, – возразил Попугай. – Вот некоторое количество рутового сока. Кто будет пробовать? Ты?

– При обычных обстоятельствах я бы с наслаждением, но сейчас… ох, ой-ой-ой, у меня никак не проходит радикулит. Пожалуй, это было бы неразумно. Нет, я думаю, лучше испытать сок на младшем садовнике. Он парень симпатичный, но садовник очень плохой, так что, если питье вдруг… э-э-э… окажется небезопасным, потеря будет невелика.

– Оно вполне безопасное, трусишка ты этакий, – успокоил его Попугай. – Неужели ты думаешь, Ха-Ха сам сперва не попробовал?

– Все равно, – нервно сказал Рокфор, – пусть лучше младший садовник. Он так этого ждет. Жестоко было бы его разочаровывать.

Послали за младшим садовником, которого звали Уилберфорс, и поставили его посредине лужайки.

– Так, Уилберфорс, – начал Попугай, – сам понимаешь, жидкость совершенно безвредна, но, когда ты ее выпьешь, ты мне должен сказать, не чувствуешь ли ты себя как-то по-другому, понял?

– Так точно, сэр, – ответил Уилберфорс. На голове у него красовался котелок, на носу – большие очки в роговой оправе, зубы у него сильно выдавались вперед, под носом висела капля. – Вы, сэр, выпьете снадобье, а я вам скажу, лучше мне стало или нет. Благодарствую, сэр.

– Теперь ты понимаешь меня, – в отчаянии простонал Рокфор. – На днях он вырыл все луковицы нарциссов и снес их на кухню. Он, видите ли, думал, что это картофель.

– Нет, ты не так понял, – не отступал Попугай, – ты, Уилберфорс, выпьешь сок, и ты же скажешь мне, что ты чувствуешь. Понял?

– О да, сэр, – ответил Уилберфорс и, взяв бутылку, сделал большой глоток.

– Какое у него странное имя, – тихонько сказал Питер Саймону. Они, затаив дыхание, ждали, что последует.

– Очень странное, – согласился Саймон.

Уилберфорс стоял неподвижно, моргая за стеклами очков, а все наблюдали за ним. Прошло уже пять минут, а они не заметили в нем никаких перемен. Они упали духом – неужели они подвергали себя стольким волнениям и опасностям зря?

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Попугай. Уилберфорс повернул к нему голову и заморгал.

– Я спрашиваю: как ты себя чувствуешь? – повысил голос Попугай.