Лягушки Манхэттена (ЛП) - Ааронс Кэрри - Страница 36

Сам же я взвинчен и напряжен, мои яйца буквально съежились из-за того, что я сижу рядом с потрясающей фанаткой комиксов и не могу увести ее в туалет этого гребаного кинотеатра. Я разминаю шею и вцепляюсь в подлокотник, стараясь сосредоточиться на сюжете ленты.

— Ты в порядке? — шепчет Джемма через пять минут.

— Сойдет. — Я выдавливаю улыбку.

— Ты постоянно дергаешь ногой и так вцепился в подлокотник, будто мы сейчас в самолете с жутчайшей турбулентностью в истории. — Она кладет свою теплую руку на мою и сжимает ее.

Знаю, она пытается помочь мне, но ее прикосновение подталкивает меня к грани безумия. Уставившись Джемме в глаза, я пытаюсь передать, что чувствую, и надеюсь, что она поймет посыл. Я передвигаю ее руку сначала на подлокотник, а потом на мое колено.

Ее большие карие глаза становятся еще больше, когда она добирается до выпуклости на моих джинсах. Я слышу, как она громко сглатывает. Пока остальные в зале смотрят блокбастер, мы разыгрываем свою сценку.

Я пододвигаюсь ближе, ни на миг не отводя от нее глаз.

— Я хочу уйти отсюда.

Джемма, похоже, в трансе, потому что пялится на мои губы.

— Мы только что отдали сорок баксов за билеты и еду.

— Я богатый, могу себе это позволить. — Я не даю ей и секунды на размышления.

Схватив Джемму за руку, я ставлю попкорн на пол, скорее всего, вручая его в подарок двум торчкам, и тащу ее из кинотеатра.

— Может, нам вызвать такси? — Как только мы выходим в коридор, она, не теряя времени, забирается мне под рубашку.

— Твою мать, — шиплю я сквозь зубы, потому что она уже давно не касалась моей кожи, что уж говорить о члене. — Не знаю, продержусь ли еще двадцать кварталов, даже если в такси.

Я с силой прижимаю ее спиной к стене коридора, и хоть нас никто не видит, любой может застать нас врасплох. Я покрываю ее шею и губы поцелуями.

— М-м-м, Оливер… Я не стану делать это здесь. Не в первый раз. Я хочу быть с тобой наедине, — шепчет она мне на ухо. — Когда ты войдешь в меня, я хочу орать так, чтобы потом болело горло.

От ее похотливых слов мой мир пошатывается так сильно, что приходится перевести дух и взять себя в руки, ведь иначе меня сильно подведет слабость в коленях.

— Лучше бы это оказался самый быстрый таксист на всем Манхэттене. Или я умру от эрекции, прямо как предупреждали в рекламе «Виагры».

Глава тридцатая

ДЖЕММА

На полу уже лежит сломанный светильник. Шесть шагов в квартиру, и мы успеваем разбить лампочку, а всё потому, что Оливер с силой прижимает меня к стене, да так, что звук бьющегося стекла заглушается моим громким рычанием, когда Оливер зубами впивается в мою шею.

— Твою мать. Как же я по тебе скучал. Как я скучал по всему этому. — Оливер стягивает с меня одежду, покрывая поцелуями каждый оголяющийся сантиметр кожи.

В том месте, которым голова прижимается к гипсокартону, она жутко болит, но мне плевать. Мой клитор практически вопит, требуя сбросить напряжение. За те долгие недели, что Оливер не был во мне, я превратилась в женщину, болезненно жаждущую похоти.

— Ты и понятия не имеешь, как я скучала по твоему члену. — Я хватаю лицо Оливера, отрывая его рот от шеи, на которой он наверняка оставил засосы, и притягиваю ближе, чтобы поцеловать.

Наши языки переплетаются, исследуя друг друга горячо и неистово. В нашем поцелуе нет ни грации, ни привлекательности.

— Мы сейчас сломаем эту стену, — говорю я на выдохе, а Оливер тем временем стягивает с меня через голову свитер и упирается выпуклостью джинсов в бедра, обтянутые леггинсами.

— Я вызову ловких братьев, чтобы те ее починили. Мне реально похер. Я просто хочу оказаться в тебе.

Он приподнимает мою ногу, все еще одетую в леггинс, и оборачивает ее вокруг своей талии. Оливер прижимается ко мне еще теснее, и у меня за спиной не остается свободного места. Задница придавлена к стене, и огромный пульсирующий член Оливера пытается прорваться через слои ткани нашей одежды.

Я пирую им так же, как он пирует мной. Мой сексуальный опыт с Оливером несравненный, абсолютно уникальный, и осознала я это только сейчас. Между нами страсть, но мы не лишены взаимопонимания. Он внимателен к моим желаниям, а я внимательна к его. И стоило перестать фокусироваться на удовлетворении своих нужд, мы достигли финального рубежа на пути к улучшению наших оргазмов.

— В этой фигне твоя задница выглядит просто богически, но их невозможно снять. — Оливеру всё никак не удается стянуть в меня леггинсы. — Может, снимаешь их как-то посексуальнее. Чуть-чуть потанцуешь.

Он легонько прикусывает мочку моего уха, и перед глазами искрят звездочки.

— Мечтай. Я не стану танцевать у тебя на коленях, только потому что ты не можешь меня раздеть.

Расстегнув все пуговицы, я стаскиваю рубашку с его плеч. Дальше следуют брюки, и у меня выходит снять их быстро и элегантно.

— Я побеждаю.

— Еще посмотрим, кто придет к финишу первым. — В его глазах мелькает вызов, и у Оливер наконец получается оголить меня ниже талии.

Я уже готова улыбнуться, но все намерения смывает, как волной, когда Оливер засовывает в меня два теплых пальца. Всего парой движений он лишает мои легкие воздуха. Через какую-то секунду он вынуждает меня взывать к высшим силам.

— Господи, блядь, боже, Оливер… — Я и забыла. Он знал, куда нужно давить, чтобы доставить меня на небеса.

Учитывая, что приятелями по сексу мы стали раньше, чем друзьями, и тем более парой, мы сумели научить друг друга трахаться. Мы прорабатывали сексуальные мышцы, исследовали пожелания друг друга. Я поработала над его способностью находить мой клитор и точку Джи, показала, какой ритм мне нравится и с какой скоростью нужно двигаться, перед тем как я разлечусь на миллион осколков.

Я узнала, что Оливеру нравится, когда я во время секса впиваюсь ногтями в его задницу. А когда я сверху, ему бы хотелось, чтобы я отклонялась назад и массировала его шары. И он предпочитает, чтобы в момент кульминации мой язык был у него во рту, чтобы он владел мною сразу в нескольких смыслах.

— Я хочу, чтобы моя девушка кончила, пока мои пальцы в ней. Кончи для меня, малышка.

Даже смешно, что я уже так близка к оргазму, но в свое оправдание скажу, что секса у меня не было несколько недель, а наслаждения — несколько месяцев, и удовлетворяла меня только моя левая рука. Сейчас всё чересчур: буравящий взгляд Оливера, его сексуальность, запах, жесткая стена за моей спиной, грязные слова, произносимые шепотом. Я прикусываю губу, мечтая об облегчении, но в то же время сопротивляюсь. У меня создается впечатление, словно тело отодвигает момент получения оргазма, насколько может, чтобы в мгновение достижения пика осуществить свободное падение в забытье.

Когда начинает щекотать затылок, ноги внезапно становятся ватными.

— Я держу тебя. — Оливер ловит меня, прижимает к себе и продолжает ублажать пальцами, пока меня сотрясает оргазм.

Стоит флеру рассеяться, и я оказываюсь у Оливера на руках, — надеюсь, он несет меня в спальню.

— Вот что значит сногсшибательный прием, Золушка бы точно потеряла туфельку. — Я прижимаюсь головой к его груди и слышу биение сердца. Полагаю, вся кровь его тела сейчас несется к его члену.

— Нонсенс! Прекрасный Принц не стал бы трахать свою принцессу пальцами на пороге его замка. Они, скорее всего, предпочли бы традиционную миссионерскую позу.

Оливер сажает меня на край изножья его кровати, и до меня доходит, насколько я соскучилась по этому месту. Его спальня отражает его суть: прямые линии из дерева и аккуратное декорирование. Ничего вычурного, каждый элемент на своем месте и служит определенной цели. Я передвигаюсь на край гигантской кровати размера кинг-сайз и через голову стягиваю белье, обнажая себя полностью.

— Именно о таком виде я мечтал месяцами напролет. — Оливер снимает с себя обувь и избавляется от штанов, следуя моему нагому примеру.