Отчаянная решимость (СИ) - Ниссенсон Джанетт - Страница 48

Она шмыгнула носом, громко, явно неженственный звук, но в этот момент ей было наплевать.

— Тогда почему ты не можешь быть этим парнем? — прошептала она прерывисто, чувствуя, как теряет над собой контроль, едва сдерживаясь, чтобы не начать его умолять не бросать ее. — Мы с тобой прекрасно ладим, у нас много общего. Почему мы не можем продолжать встречаться? Я никогда ни о чем тебя не просила, Данте, особенно об обязательствах. Если ты переживаешь за меня и тебе нравится проводить со мной время, то зачем тогда заканчивать наши отношения?

Данте заколебался, и когда она перевела на него взгляд, то заметила, что ему явно не по себе, от направления, которое принимал их разговор.

— Потому что... ну, это несправедливо по отношению к тебе, — запинаясь, ответил он. — Ты заслуживаешь мужчину, который готов взять на себя определенные обязательства, мужчину, который будет именно тем, кто тебе необходим. Мы сейчас находимся в разных точках нашего жизненного пути, Кара. Я уже давно окончил университет, открыл свое дело и много путешествовал по всему миру, ты ничего из этого пока не сделала. А если ты получишь отличное предложение по работе в другой части страны и вынуждена будешь переехать?

Она пожала плечами.

— Ну и что? Я окончу университет в следующем году и изучу появившееся варианты по работе. Почему мы не можем пока продолжать встречаться? Я не тороплюсь выходить замуж и все такое, и, честно говоря, я не против, если все останется так, как есть между нами. Если только... Боже. У тебя кто-то появился, не так ли? Ты встретил другую девушку, и решил, что с ней может быть все серьезно, вот почему… О, боже, какой же идиоткой я была!

И шок, отразившийся у него на лице, сообщил ей, что она права в своих догадках. Настоящая причина, из-за которой он порывает с ней (и, скорее всего, почему в последнее время отстранился от нее) была именно в том, что теперь на его горизонте появилась другая женщина. Данте встретил несомненно красивую, уравновешенную и утонченную женщину, более достойную его, которую мог представить своей семье и друзьям. Это же было так очевидно, так ясно, почему до сих пор эта мысль даже не приходила ей в голову.

— Это не то что ты думаешь, — настойчиво ответил Данте. — Не совсем другая. Я... ну, на свадьбе моего кузена в июле я столкнулся со своей бывшей девушкой — Кэти. Мы недолго поговорили, в основном, чтобы разрядить обстановку между нами…

— И ты понял, что все еще испытываешь к ней чувства, — тупо прокомментировала Кара. — Значит, ты все это время встречался с ней?

— Нет! — Решительно тряся головой, ответил он. — Во всяком случае, не в том смысле, как ты думаешь. Я не лжец и не ловелас, Кара, я не изменяю. Я всегда только с одной женщиной, на все сто процентов. Я не спал с Кэти, даже не целовался. Но мы встречались несколько раз, чтобы выпить кофе и сходить на ланч. Она вернулась в Сан-Франциско, на этот раз навсегда, отказавшись от своей карьеры актрисы, хочет продолжить обучение, приобрести новую профессию. Я кое-что советовал ей, обсуждал с ней некоторые идеи и все такое. И в процессе… ну, тут ты попала в самую точку. Я понял, что все еще испытываю к ней определенные чувства, хочу дать нашим отношениям еще одну попытку.

Кара усмехнулась.

— Это та самая женщина, которая предпочла свою карьеру тебе, не так ли? Та, которая бросила тебя, чтобы стать актрисой. И теперь, когда дела у нее пошли не так хорошо, она прибежала к тебе обратно. Я думала, что ты умнее, Данте. Наверное, я ошибалась.

— Все не так, — запротестовал он. — И поверь мне, я точно знаю, во что ввязываюсь. На этот раз все будет по-другому.

Она пожала плечами, подтянула ноги к груди и опустила голову, полностью чувствуя себя внезапно вымотанной.

— Все. Это не имеет никакого отношения ко мне, не так ли? И, если Кэти делает тебя таким счастливым, тогда ты должен, конечно, быть с ней. Спасибо, что был честен со мной, по крайней мере, сообщил мне об этом лично.

Данте протянул руку и успокаивающе погладил ее по голове.

— О чем ты? Ты думаешь, я мог бы сказать нечто подобное по телефону? — недоверчиво спросил он.

Кара отпрянула от его прикосновения, не обращая внимания на то, что он был недоволен, что она дернулась.

— Со мной такое происходит не впервые, — пробормотала она. — Ну, может написал смс-ку в лучшем случае. И поскольку нам больше нечего сказать друг другу, я бы попросила тебя забрать свои вещи и уйти, но ты никогда не оставлял у меня своих вещей… и ни разу не оставался на ночь… поэтому…

— Я не виню тебя за то, что ты сердишься на меня, — сочувственно ответил он. — Последние несколько месяцев я не был идеальным бойфрендом. Но я не отрекаюсь от своих слов, которые говорил тебе раньше, Кара. Я наслаждался нашим встречами каждый раз, мне нравилось проводить с тобой время. Ты заставляла меня снова почувствовать себя так хорошо, ты очень помогла мне в трудный период.

Она недоверчиво покачала головой.

— Трудный период, вызванный той самой женщиной, к которой ты сейчас возвращаешься. Господи.

— Я знаю, это звучит глупо. И я не жду твоего понимания и одобрения. Но у нас с Кэти есть своего рода история, Кара. Я собирался попросить ее выйти замуж в начале того года. И встретив ее снова, я понял, что все еще испытываю к ней чувства. Чувства, которые не полностью исчезли, несмотря на то, что я сильно разозлился на нее. Да, у нас имеются некоторые проблемы, которые нужно решать, но я хотел бы попытаться.

Услышав его признание, что он все еще любит другую женщину, которая разбила ему сердце, ее собственное сердце рассыпалось на мелкие кусочки. И из нее полился поток слез, которые она так старательно сдерживала. Слезы беспрепятственно текли по щекам, она смахивала их, но их становилось только больше. Она потянулась к пачке салфеток, которую оставила на маленьком столике рядом с матрасом, безуспешно пытаясь остановить поток рыданий.

— Кара. — В голосе Данте прозвучал упрек. Он обнял ее за плечи и притянул к себе, несмотря на все ее протесты. Нежно поцеловал в висок, стал приглаживать ее непослушные локоны, выбившиеся из ее растрепавшейся косы. Ей было так приятно прижиматься к его большому, сильному телу, хотя он только что разбил ей сердце, но она прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в шею, безудержно рыдая.

— Эй, — мягко произнес он. — Что случилось с нашим соглашением? Никаких сожалений, никаких обвинений. И ты обещала, что не будешь говорить своим друзьям, что я оказался ужасным в постели.

В ответ она только сильнее зарыдала, понимая, что это конец, что больше не будет у них совместных ужинов или вечеров, проведенных дома с бутылкой вина. И уж точно не будет многочасовых, умопомрачительных, потрясающих занятий сексом. Эта особая привилегия, как и множество других, будет теперь принадлежать его теперь уже не бывшей подруге Кэти.

— Шшш. шшш. — Он с отчаяньем пытался ее успокоить, чтобы она перестала плакать. — Давай, Кара. Ты обещала, что сможешь это выдержать. Ты говорила, что достаточно взрослая, чтобы справиться. И что не развалишься, когда один из нас решит, что пришло время все закончить.

Кара подняла голову с его плеча, опустив глаза, поняв насколько ужасно сейчас выглядит. Мало ей было ужасной простуды, теперь она рыдала у него на плече несколько минут. Она могла поспорить, что Кэти точно выглядела бы прекрасно, даже когда плакала. И столь совершенная как его теперь уже не бывшая женщина, скорее всего, никогда бы не выглядела бы столь ужасно, даже если бы простудилась или заболела гриппом.

— Я не разваливаюсь на части, — слабо запротестовала она. — Даже просидев у постели матери сорок восемь часов, видя, как она умирает, я не развалилась на части. И я знаю, что обещала тебе не поднимать шума, если между нами ничего не получится. Но... Мне грустно, Данте. Грустно, потому что мне нравилось общаться с тобой. Ты потрясающий любовник. С тобой я была такой счастливой, я очень давно так себя не чувствовала, и мне грустно, что не смогу с тобой больше видеться. О, я знаю, ты сказал, что мы можем остаться друзьями, но это совсем другое. Даже близко не подходит к тому, что у нас было. И я буду очень по тебе скучать. Так что извини, если мои слезы расстраивают тебя, но обычно я плачу, когда мне грустно. Или мне нельзя грустить?