Отчаянная решимость (СИ) - Ниссенсон Джанетт - Страница 25

Она засмеялась вместе с ним, хотя он не пропустил страстный взгляд в ее больших глазах при упоминании слова «оргазм». Она была, подумал он с глубоким чувством плотского удовольствия, очень и очень приятным сюрпризом для него, настолько глубоко чувственная, со страстью отвечающая ему в сексе. И, несмотря на то, что ей не хватало опыта, она с лихвой компенсировала его своим энтузиазмом и беззастенчивой страстью.

И сюрпризы продолжались, пока они ужинали за обшарпанным, шатким столиком. Паста была не едва съедобной, как он боялся, а восхитительной, одной из лучших, приготовленных дома. В дополнение к прекрасно приготовленной пасте пенне с пряной колбасой и перечным соусом, Кара приготовила простой зеленый салат с оливковым маслом и бальзамическим уксусом, а также нарезала хрустящие кусочки хлеба. Это была именно та еда, которой он наслаждался в доме у матери или бабушки сотни раз за все годы, и каждый кусочек был таким же вкусным, как и тот, который готовили они.

— Как ты научилась так хорошо готовить? — спросил он, прикончив вторую порцию пасты и салата. — Большинство девочек твоего возраста с трудом понимают, как приготовить лапшу.

Кара бросила на него укоризненный взгляд.

— Женщин, достигшие зрелого возраста двадцати двух лет, не называют девочками, — поправила она. — Что касается готовки, мама записала меня на летние курсы в нашем местном парке, когда я училась в средней школе. Я всегда подтрунивала над ней по этому поводу, что у нее имелись скрытые мотивы, потому что она ненавидела готовить и втайне надеялась, что я возьму это на себя.

Он намазал маслом третий кусок хлеба.

— И ты взяла это на себя?

Она пожала плечами.

— Более или менее, хотя в большинство вечеров мы готовили совместно. Мой отец, конечно, был совершенно бесполезен на кухне, как и во всем остальном.

— А когда заболела твоя мать? Я надеюсь, он поддержал тебя в такое трудное время.

Кара отрицательно покачала головой.

— Тебе бы хотелось так думать, да? Я хочу сказать, что он выполнял поручения, забирал рецепты и лекарства или продукты, но делал далеко не так много, как должен был. Однако тут вмешались друзья моей мамы и оказали мне большую поддержку.

Данте нахмурился.

— Значит, ты ухаживала за матерью одна? Разве ты тогда не училась в школе?

— Когда медсестры хосписа сообщили нам, что мама нуждается в круглосуточном уходе, я изначально планировала перейти на домашнее обучение, чтобы ухаживать за ней. Отец посчитал, что мы не сможем оплатить расходы на сиделку. К счастью, подруга мамы — мать, которой была медсестрой на пенсии, вызвалась помочь, ухаживать за ней в течение дня, чтобы я могла продолжить ходить на занятия в школе.

Данте понял между строк, что Кара, должно быть, присматривала за матерью все остальное время — после школы, вечерами, по выходным — чертовски много времени присматривала, как старшеклассница. Его не лучшее мнение о ее отце еще более усилилось, он пробормотал несколько отборных ругательств по-итальянски себе под нос.

— Еще пасты? Или салата? Каждого осталось еще немного.

Данте застонал, покачал головой и похлопал себя по животу.

— Спасибо, но я не в состоянии проглотить больше ни кусочка. Чтобы попробовать кексы, нужно будет сделать перерыв. Я помогу тебе убрать со стола, а потом мы сможем допить вино. И не спорь, — сурово добавил он, как только она открыла рот, чтобы запротестовать. — Я могу иметь дюжину машин и сейчас жить в пентхаусе, но первая моя работа в средних классах была помощником официанта в нашем семейном ресторане. Поверь мне, я убрал со столов столько грязной посуды, ты даже не можешь себе представить.

— Ладно, — неохотно согласилась Кара. — Хотя это совсем не похоже на ужин в знак благодарности, знаешь ли. Ты принес вино, цветы и десерт, а теперь помогаешь мне убирать со стола.

Он наклонился над столом и нежно поцеловал ее в лоб.

— Как я тебе уже сказал, не нужно меня благодарить, дорогая. Я получаю удовольствие от компании с тобой.

Она улыбнулась ему.

— Это один из самых приятных комплиментов, который мне когда-либо говорили.

Данте нахмурился, делая вид, что рассердился.

— Как насчет небольшого совета, а, милая леди? Никогда не говори парню, что он душка или милый. Эти слова полностью разрушают суровый образ мачо, который мы все так упорно пытаемся вокруг себя создать.

Кара, сделав несколько шагов к нему, обвила его за шею и громко чмокнула в щеку.

— И все же… это было очень, очень мило с твоей стороны, — промурлыкала она. — Даже от такого большого, крутого мачо, как ты.

И вскрикнула от неожиданности, как только он притянул ее к себе на колени, а потом впился подбородком ей в плечо. От ощущения ее мягкой задницы, трущейся о его промежность, он мгновенно напрягся.

— Тебе это кажется милым? — прорычал он, намеренно продолжая тереться своей эрекцией о ее задницу.

Кара отрицательно покачала головой, развернувшись, оседлав его.

— Я… э-э, не стала бы использовать это слово для описания той части твоего тела, нет.

Его руки пробежали вверх и вниз по ее бедрам, обтянутых джинсами, потом принялись расстегивать пуговицы на белой хлопчатобумажной рубашке.

— Да? А какое бы слово ты использовала?

Она прерывисто вздохнула, пока за считанные секунды он избавил ее от блузки, потом от лифчика, обхватив ее пышные груди ладонями.

— Ох, ох. Эм… я думаю, я бы сказала… О, Боже… жесткий и… и огромный и, ну, как насчет талантливый?

Данте хмыкнул, наклонив голову, чтобы лизнуть каждый из ее сосков по очереди.

— Я в любой такой сладкий день могу быть талантливым. И кстати о сладком, давай снимем с тебя одежду, чтобы я мог съесть свой первый десерт за этот вечер.

Он вскочил на ноги и неожиданное движение заставило Кару моментально обхватить его ногами за талию, как только он сделал пару шагов к матрасу, который, к счастью, уже лежал на полу. Он довольно неуклюже уложил ее на матрас, быстро расправляясь со своей одеждой, все это время наблюдая, как она пытается стянуть с себя джинсы и нижнее белье.

Но как только он начал раздвигать ее бедра, сосредоточившись на своей цели, она удивила его, положив руку ему на обнаженную грудь и отрицательно покачав головой.

— Моя очередь, — только и сказала она, но этого было более чем достаточно, чтобы его пульс забился вдвое быстрее.

За те несколько недель, что они встречались, Данте был доволен, даже более, чем доволен, что полностью проявлял инициативу в сексе. Большей частью в сексе именно он предпочитал контролировать и проявлять инициативу, если быть до конца честным, хотя время от времени он совсем не возражал, если женщина решала проявить энтузиазм. Двадцать лет назад он потерял девственность с девушкой, которая была на несколько лет старше его, и в его сексуальном опыте не было ничего, чего бы он не попробовал в сексе, с некоторыми ограничениями, конечно. Он немного экспериментировал с рабством, немного с поркой, время от времени использовал секс-игрушки, но быть погруженным кинком в одно из сексуальных направлений явно было не его. Он имел секс с двумя женщины одновременно, но пришел к выводу, что не хочет делить своих любовниц с другими мужчинами.

И когда он только понял, что Кара неопытна и не уверенна в себе в кровати, он с радостью взял на себя роль учителя, знакомя ее с различными позами, поощряя не сдерживать чувства и эмоции, и получать удовольствие от удовольствия.

Но он также старался быть исключительно нежным, терпеливым даже, когда сходил с ума от желания, когда единственной его мыслью было — трахать ее до потери сознания. До сих пор она не пыталась проявлять инициативу, но, судя по всему, его миниатюрная искусительница была полна решимости исправить ситуацию прямо здесь и сейчас.

Она передвинулась, оседлав его бедра, ее маленькая ручка потянулась к его пульсирующему члену. Сквозь стиснутые зубы, он с трудом выдохнул, пытаясь взять себя в руки от прикосновения ее теплой, мягкой ладони к своей разгоряченной, твердой плоти. Он всегда настаивал на использовании презервативов, независимо от того принимает женщина таблетки или нет, поэтому сейчас наслаждался этой редкой возможностью, когда она гладила его голый член. Даже прикасаясь к нему сейчас, Кара все равно чувствовала себя немного неловко и неуверенно, он направлял ее руку, показывая, как именно ему нравится, чтобы к нему прикасались. Это было одно из самых чувственных и волнующих сексуальных переживаний в его жизни.