Рыцарь (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 17

Осушение моего света оказалось таким радикальным, что я рухнула на пол. Ревик предупреждал, что мне надо быть готовой к этому, и я думала, что готова. Но это оказалась одна из тех вещей, которая работает только в теории.

Однако когда большая часть газа прогорела, именно я протащила нас через всё ещё дымящуюся дыру в канализацию.

К тому времени Ревик начал бредить и пытаться убедить меня, что нам нужно забрать с собой органическое существо в стене, чтобы его не наказала команда охранников. На его глаза навернулись слезы, пока он спорил со мной об этом, но он всё же не сопротивлялся по-настоящему. Я повела его в первый участок канализационных труб, которые тоже разнесло газом, и поэтому я задавалась вопросом, как же далеко взрыв разошёлся по газопроводу.

Думаю, те первые несколько минут были одними из самых тяжёлых в моей жизни.

Недалеко от места, где мы вышли из хранилища, стена обвалилась, и я дёргалась от каждого шороха, ожидая, что мне придётся кого-то убить, если команда спецназа или СКАРБа свалится нам на головы.

Однако этого не случилось.

Только потом я узнала, что половина люков в той части города была снесена взрывом со своих мест. После того, как первые волны шока в Барьерном пространстве улеглись, я почувствовала, что они охотятся за нами, но к тому времени мы миновали наиболее сильно пострадавшие части туннелей.

Несколько раз они подбирались близко, но каким-то чудом мне удавалось избавиться от слежки.

Думаю, к тому времени меня куда сильнее удивляли те части плана, которые сработали — а не те, которые не сработали.

Глава 8

Рассвет

Мы сумели выбраться внутри Центрального Парка, в тенистом участке, окружённом деревьями, примерно в трёх метрах от прогулочной дорожки. Когда мне наконец удалось вытащить Ревика, это произошло через входной канализационный туннель недалеко от Музея Естественной Истории.

На самом деле, я даже поразилась тому, как далеко мы ушли.

В первую очередь я радовалась, что сумела угодить в парк. Я ошиблась в расчётах на два-три квартала, но мы всё равно умудрились выбраться достаточно близко к оживлённой магистрали Централ Парк Вест, что и было моей основной целью.

Легонько просканировав окрестности из-под плотного щита и вырубив единственную камеру, которую я почувствовала поблизости, я выбралась первой.

Я походила по дорожке в поисках людей и машин, припаркованных вдоль близлежащей улицы. Глядя по сторонам и прочёсывая местность на предмет копов, Зачистки и всех остальных, я так устала и вымоталась, что мои мышцы спазматически содрогались. Наверное, я походила на наркоманку.

Но тут было тихо. Очень тихо.

Я полагала, что большая часть веселья происходила ближе к побережью или рассредоточилась по аэропортам и дорожным заставам. Я решила, что к этому времени они уже перекрыли каждую точку выезда из города.

Я не видела и не ощущала воздушного трафика, даже флаеров, хотя над головами пролетело несколько новостных вертолётов, следовавших вдоль Шестой Авеню, а не петлявших над парком.

Как только я сумела немного успокоить свои расшатанные нервы, а также нашла ещё несколько камер и сломала их, я вернулась за Ревиком.

Помогать ему подниматься по лестнице оказалось одной из самых физически сложных вещей, которые я сделала за ночь; это также вернуло мой стресс на запредельные уровни.

К тому времени я уже была чертовски измотана, а его нельзя назвать миниатюрным мужчиной.

Затем всё свелось к тому, чтобы поймать настоящее такси — то есть, с водителем-человеком — чтобы мы смогли расплатиться наличкой, а не использовать свои штрих-коды. Робо-такси не принимали наличку — пожалуй, именно поэтому в крупных городах всё ещё существовали настоящие такси.

Конечно, мы могли бы пойти обратно через парк, но я не хотела рисковать. Мне потребовалось бы отключить слишком много камер, и это могло насторожить людей, которые нас ищут. Я также не хотела создавать Ревику ещё большую физическую нагрузку.

В туннеле внизу мы уже переоделись в гражданскую одежду.

По сути это сводилось к тому, чтобы снять бронежилеты, запихать их в рюкзаки и расправить более приличные рубашки, которые мы носили под ними, чтобы те прикрыли верх чёрных штанов в армейском стиле, делая их более похожими на клубный наряд. В моём случае это была чёрная блузка с кружевами. Ревик был одет в тёмно-зелёную классическую рубашку с лёгким металлическим отливом.

Затем мы накинули длинные чёрные пальто, которые и так были пошиты в гражданском стиле, и проследили, чтобы не было видно пистолеты, органику и все остальное.

Ботинки тоже могли сойти для какого-нибудь подпольного клуба, так что мы могли выглядеть немного агрессивно, но вполне нормально для пары молодых людей, которая могла бродить по улицам в эти утренние часы.

То, что мы не могли спрятать, мы оставили в туннеле.

Мы также стёрли планы и карты с наладонника Ревика и очистили память его гарнитуры. Хотя я понятия не имела, почему мы утруждались такими вещами. Если нас поймают, то улики, связанные с налётом на банк, будут наименьшим из наших беспокойств. Небольшое усилие Ревика в том хранилище уничтожило любые сомнения относительно личности грабителей.

Они также сумеют извлечь наши образы из органической машины.

Но Ревик не хотел убивать эту чёртову штуку, и я тоже не хотела это делать… и не только потому, что Ревик бы очень расстроился.

Я вытащила его к дороге.

Мы даже умудрились выглядеть при этом относительно нормально — если не считать того, что находиться в парке в такое время утра не совсем нормально.

К тому времени, когда мы добрались до дороги, я видела нескольких бегунов, но не один не приблизился настолько, чтобы рассмотреть наши лица. Небо уже розовело за слоем смога и виртуальных реклам. Из-за него мерк густой слой голограмм и ВР-панелей, которые освещали здания к югу. Там, где находились мы, голограмм в целом было меньше, поскольку на севере большая часть зданий являлась жилыми.

Я подозревала, что издалека мы походили скорее на пьяных идиотов, чем на опасных террористов, но всё равно прятала лицо за волосами, когда мы приблизились к обочине. Ревик накинул капюшон своего пальто и смотрел в противоположную сторону от встречного трафика.

Я затолкнула его в первое же такси, которое остановилось по взмаху моей руки.

Ревик плюхнулся на поношенное виниловое сиденье и поморщился достаточно, чтобы водитель посмотрел на нас во второй раз, когда я села с другой стороны и забросила наши рюкзаки в пространство между сиденьями и металлической перегородкой. Я всё равно наблюдала за водителем и следила, чтобы он нас не узнал.

Он не узнал, но мог узнать за считанные минуты, особенно поскольку выражение на лице Ревика явно его обеспокоило.

Будем надеяться, он просто боялся, что Ревик наблюёт в его такси.

— Ты в порядке, приятель? — спросил водитель, присматриваясь к нему через зеркало заднего вида. К сожалению, этот парень выглядел вполне себе бодрым, а значит, скорее всего, он начинал свою смену, а не заканчивал. — Ты выглядишь не очень, — добавил он, поджимая губы.

В нём не ощущалось правильного подозрения, но я всё равно послала в его свет лёгкое заверение, хотя бы чтобы он не так интересовался нашими лицами.

Перед выходом из такси я намеревалась сделать кое-что посерьёзнее; у меня оставалось едва-едва достаточно света, и я не хотела, чтобы они отследили нас до отеля. Я знала, как высоки шансы, что СКАРБ уже транслирует наши настоящие лица по всем каналам, чтобы увеличить количество глаз, ищущих нас.

Я расслабилась, увидев, как под моим воздействием лицо мужчины расслабляется.

К тому времени, когда я заговорила, он выглядел умиротворённым, но я всё равно подкрепила эффект, посылая свет вместе со своими словами.

— Он потянул что-то в спортзале, — сказала я, фыркнув.

Мой голос прозвучал резко, давая ему понять, что я виню в этой травме исключительно Ревика. Я закатила глаза, глядя на отражение водителя в зеркале заднего вида и замечая, что его глаза были того странного светло-голубого цвета, который встречается только у жителей Восточной Европы.