Ввысь (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 49

Машины, умеющие мыслить.

Потом Кобб объявил, что занятия окончены. Мы собрали вещи и отправились на ужин. Киммалин и ФМ пожаловались на простуду — по школе ходил вирус, — поэтому Кобб предложил девушкам вернуться к себе и отдыхать и пообещал, что ужин им принесет адъютант.

Я слушала все это, но не слышала. Ошеломленная, села на место. М-Бот. Корабль, который умеет мыслить и с потрясающей легкостью проникает в нашу систему связи. Что, если… я ремонтирую крелла? Почему это никогда не приходило мне в голову? Как я могла быть настолько слепа, ведь вариант настолько очевидный?

«Кабина у него с надписями на английском, — подумала я. — Есть удобства для пилота. И он говорит, что не может сам управлять кораблем».

Но вдруг это уловка? Он сказал, что не способен лгать, но я поверила ему на слово. Мне…

— Штопор? — Кобб остановился у моей кабины. — Ты что, тоже простудилась?

Я покачала головой.

— Просто много всего надо переварить.

Кобб хмыкнул.

— Что ж, это и правда целая куча стылого шлака. Честно говоря, после того как мы потеряли архив, от старых времен остались одни слухи.

— Не возражаете, если мы расскажем об этом Недду? — спросила я. — Когда он вернется.

— Он не вернется. Сегодня утром адмирал официально отчислила его из курсантов.

— Что? — Я привстала от удивления. — Он сам попросил, чтобы его отчислили?

— Он не явился на службу, Штопор.

— Но… его братья…

— Если ты не способен контролировать эмоции, в том числе и горе, то это признак того, что ты не годишься для службы. По крайней мере, именно так считает Железнобокая и другие высшие чины АОН. По мне, хорошо, что Недд выбыл. В любом случае парень слишком умен для всего этого…

Кобб проковылял за дверь.

Я опустилась в кресло. Итак, нас теперь только шестеро. И если неспособность контролировать эмоции делает тебя непригодным к службе, то что говорить обо мне? На меня обрушилось все разом: потеря друзей, беспокойство по поводу М-Бота, внутренние голоса, нашептывающие, что я в самом деле трусиха.

Всю жизнь я сражалась с предвзятым отношением, считая, что из меня выйдет пилот, причем отличный. Куда подевалась эта уверенность?

Я всегда думала, что, когда добьюсь своего, когда наконец попаду в летную школу, больше не буду чувствовать себя такой одинокой.

Порывшись в рюкзаке, я вытащила рацию.

— М-Бот, ты здесь?

— Подъемное кольцо: функционирует, но не хватает энергии. Ускорители: не функционируют. Китонический гипердвигатель: не функционирует. — Он сделал паузу. — Да, не сомневайтесь. Я здесь, деться мне некуда.

— Ты подслушивал наш разговор?

— Да.

— И?

— И признаюсь, что проводил кое-какие вычисления насчет возможности выращивания грибов в этом здании, поскольку ваш разговор, что типично для людей, был немного скучным. Но не во всем! Поэтому вам должно быть…

— М-Бот, ты крелл?

— Что? Нет! Разумеется, я не крелл. С чего вы взяли? Как вы могли подумать… Погодите, вычисляю. О! Вы так решили, потому что я ИИ, а креллы, скорее всего, тоже, поэтому я должен быть одним из них?

— Ты должен признать, все очень подозрительно.

— Я бы обиделся, если бы мог. Может, мне тогда начать называть вас коровой, раз уж у вас четыре конечности, вы состоите из мяса и наделены рудиментарными, обусловленными биологией умственными способностями?

— А откуда ты знаешь, что не крелл? Ты мог забыть.

— Я знаю.

— Ты забыл, зачем прилетел на Детрит, — напомнила я. — У тебя сохранилось только одно изображение твоего пилота, если это вообще он. Ты почти ничего не помнишь о моем биологическом виде. Может, ты ничего и не знал никогда. Может, твои банки памяти заполнены только тем, что знают о нас креллы, а всю эту историю ты выдумал.

— Я пишу новую подпрограмму, чтобы должным образом выражать негодование, — сказал М-Бот. — Чтобы довести ее до ума, потребуется некоторое время. Дайте мне пару минут.

— М-Бот…

— Секундочку. Имейте терпение, Спенса.

Вздохнув, я принялась собирать вещи. В душе поселилась пустота. Не страх, конечно. Я купалась в огне разрушения и радовалась крикам поверженных. Я не боялась.

Но, возможно, в глубине души… меня что-то тревожило. Исключение Недда ударило по мне сильнее, чем следовало.

Я закинула рюкзак на плечо и прикрепила к нему рацию, настроив ее так, чтобы она мигнула, если М-Бот или еще кто-нибудь попытается со мной связаться. Нельзя, чтобы он заговорил, пока я иду по коридорам, хотя волноваться особо не о чем. В здании никого нет. Кобб отпустил нас поздно, другие звенья уже ушли в столовую. Медленно переставляя свинцовые ноги, по пути к выходу я не заметила ни полицейских, ни обслуживающего персонала.

Я не знала, сколько еще выдержу. Ранние подъемы, все утро ремонт М-Бота. Каждый день выматываешься на уроках, вечером тащишься обратно в пещеру. Спишь урывками, видя во сне людей, которых подвела, или, хуже того, кошмары о том, как сбегаешь…

— Пс-с!

Я остановилась и посмотрела на рацию на боку рюкзака.

— Пс-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с! Спенса!

Я огляделась по сторонам. Справа, в дверном проеме, вся в черном — Киммалин?

— Бзик?

Она настойчиво поманила меня к себе. Я недоверчиво нахмурилась.

И тут же обругала себя. Дура! Это же Киммалин.

Я подошла к ней.

— Что ты…

— Ш-ш-ш!

Прокравшись по коридору, она выглянула за угол и махнула мне идти за ней. Озадаченная, я подчинилась.

Это повторилось еще пару раз. Коридоры были пусты, но нам даже пришлось заскочить в уборную, и Киммалин, ничего не объясняя, заставила меня там подождать. Наконец мы добрались до коридора с дверями вдоль стен. Женское общежитие. У входа в одну из комнат болтали две незнакомые девушки в летной форме с нашивками звена «Звездный дракон».

Киммалин придержала меня, вжавшись в угол, пока девушки наконец не ушли в другой конец коридора. От меня не укрылось, что мы пришли черным ходом, с противоположной от столовой стороны. Так она простужена или нет?

Когда девушки исчезли, из одной двери показалась голова ФМ — с короткой стрижкой и блестящей заколкой в волосах. ФМ энергично махнула нам. Киммалин бросилась к ней, я следом, и мы нырнули в комнату.

ФМ захлопнула дверь и расплылась в улыбке. Комнатка была такой, как я помнила, хотя после гибели Зари одну койку убрали. Осталась двухэтажная кровать у левой стены и одиночная койка справа. Между ними громоздилась куча одеял, а на комоде стояли два подноса с едой: миски с дымящимся супом — с тофу из водорослей — и толстые ломти хлеба. Настоящего хлеба. С настоящим искусственным маслом.

У меня слюнки потекли.

— Мы попросили с добавкой, — сказала Киммалин, — но принесли суп, потому что нас считают больными. Впрочем, как говорила Святая: «Нельзя просить больше, чем уже имеешь».

— Лишнюю кровать убрали, — добавила ФМ, — поэтому мы набросали одеял на пол. В уборную тебе ходить проблематично, но мы решим этот вопрос.

До меня наконец дошло. Они притворились больными, чтобы заказать еду в комнату и поделиться со мной. Тайком провели меня сюда и соорудили «кровать».

О звезды! Меня окатила волна благодарности.

Я чуть не расплакалась.

Воины не плачут.

— О, ты что, сердишься? — спросила Киммалин. — Не надо. Мы не считаем, что у тебя нет сил идти в пещеру. Просто подумали… ну…

— Что неплохо передохнуть, — подхватила ФМ. — Даже великие воины иногда делают передышку, правда, Штопор?

Я кивнула, не решаясь заговорить.

— Чудненько! — воскликнула Киммалин. — За ложки! Из-за всех этих ухищрений у меня разыгрался аппетит.

28

На вкус суп оказался лучше крови моих врагов.

Кровь врагов я, конечно, никогда не пробовала, так что суп наверняка не оценила должным образом.

На вкус он был лучше, чем просто суп. Я отведала смех, любовь и признательность. Тепло грело меня изнутри, как горящее ракетное топливо. Я закуталась в одеяла с большой миской в руке. Киммалин и ФМ болтали.