Говорящий сверток - Даррелл Джеральд - Страница 11

— Ой, какая красота! — ахнула Пенелопа. — Я и представить себе не могла ничего подобного.

— Поглядите, какие краски! — проговорил Саймон. — Сразу видно, что сказочные!

— А небо! — подхватил Питер. — Облака как будто специально рассажены.

— Так и есть, — подтвердил Попугай, — их переставляют по пять раз в день, чтобы они нам не надоели. У нас четыре заката, по одному, так сказать, по углам, так что те, кому нравятся красные закаты, смотрят в одну сторону, а те, кто предпочитает оранжевые, или желтые, или зеленые, выбирают себе другие стороны. Очень удобно.

— Как красиво! — воскликнула Пенелопа. — Неудивительно, что вы гордитесь своей страной.

— Как вам сказать… — Попугай смутился. — Видите ли, я живу здесь давно, как-то привязался к месту. Потому я и не желаю, чтобы власть захватили эти жуткие василиски.

— Ты прав, — сказал Питер, — и чем скорее мы примемся за них, тем лучше. Что мы будем делать дальше, Попугай?

— Так, — принялся рассуждать вслух Попугай, — если пойти вдоль ручья до того места, где он впадает в главную реку, дальше мы сможем плыть лодкой. Затем, если память мне не изменяет — а меня убить мало за то, что я не взял с собой карту, — мы спускаемся по главной реке мимо Долины фениксов, пока не достигаем Луннотельцовых холмов и Единорожьих лугов. Таким образом, мы оказываемся прямо под Кристальными пещерами, оттуда вверх до них рукой подать. Однако должен вас предупредить: в Долине фениксов нас ожидают две весьма коварные быстрины и нам их, пожалуй, не избежать. Надеюсь, вы справитесь со своей лодкой?

— Справимся, — беззаботно отозвался Питер.

— Будем надеяться, что справимся, — поправил его Саймон. — Мы будем грести оба, — может, и проскочим.

— Тогда вперед, — скомандовал Попугай. — Держимся как можно ближе к деревьям на тот случай, если где-нибудь тут подкарауливают василиски. Помните: они выдыхают пламя на расстояние в три метра.

— Три метра! — воскликнул Питер. — Прямо огнеметы какие-то.

— Именно, — подтвердил Попугай. — В прежние времена они еще и убивали взглядом, но Ха-Ха положил этому конец, когда создавал Мифландию. Хорошенького, как он сказал, понемножку. И так они сжигают все подряд из-за неаккуратного обращения с огнем — дышат куда попало. Не хватало еще, чтобы они убивали наповал взглядом всех, на кого ни посмотрят.

— Не понимаю, почему вы вообще разрешили им жить в Мифландии, — возмутилась Пенелопа. — К чему вам такие чудовища?

— Э, нет, — возразил Попугай. — Выбирать не приходится. Мифландия была создана для всех мифических животных, и мы не имеем права отдавать предпочтение одним за. счет других. Единственно, что в наших силах, — это держать их под контролем и селить там, где они могут причинить как можно меньше вреда. И надо же, чтобы василиски вдруг отбились от рук. Ну, ничего, авось с вашей помощью мы прекратим это безобразие.

Разговаривая, они прошли всю долину мимо водопадов и ручейка и теперь добрались до первых отдельных деревьев, росших на опушке густого леса. Ребята разглядывали их с изумлением.

— Ага, — заметил Попугай, — обратили внимание? Я так и думал, что вы удивитесь. Это пробочные деревья. Как известно, в обычном мире способ добывания пробки остался, так сказать, довольно доисторическим, — если мне позволят высказаться критически. Сперва кору срезают с дерева, а потом уже делают из нее пробки. Процедура крайне трудоемкая. Поэтому, когда мы поселились здесь, Ха-Ха решил создать пробочные деревья, чтобы сэкономить время и энергию. Тут, как видите, пробки растут прямо из коры деревьев и сразу разных размеров.

Попугай говорил правду: на стволах и ветках каждого дерева росли разной величины и формы пробки — крошечные для пузырьков с лекарствами; большие для шампанского и винных бутылок; широкие плоские, какими закупоривают банки с консервированными фруктами и вареньем или, скажем, медом.

— Экономит массу времени, уверяю вас, — повторил Попугай. — Как только вы сварили варенье или что-нибудь еще, вы тут же идете в лес и нарезаете себе пробок нужной формы и размера. Они почти сразу отрастают опять, так что урожай бесперебойный. Так же обстоит дело с травой: она отрастает сразу, как только ее объедят единороги или лунные тельцы, и всегда остается определенной высоты — как раз такой, чтобы не намокать и не опутывать лодыжки. То же самое с цветами. Необычайно изобретательный волшебник Ха-Ха. Вот попробуйте сорвать цветок — и вы поймете, что я имею в виду.

Пенелопа нагнулась и нарвала небольшой букет красивейших ярких цветов.

— Понюхай, — приказал Попугай.

Пенелопа поднесла их к носу, и ей показалось, что никогда еще она не вдыхала такого восхитительного нежного аромата.

— Они вечные, — пояснил Попугай. — Поставь их на туалетный столик — и они будут стоять всю жизнь, и благоухать тоже будут всегда. А если они тебе надоедят, возьми и выброси их. Попробуй брось их куда попало.

Пенелопа бросила цветы на лиловую траву, и они тут же выпрямились, пустили тоненькие корешки, которые сразу зарылись в землю, и — нате вам! — где только что валялись сорванные цветки, возникла целая цветущая клумба.

— Бережливый нужды не знает, — сказал, подмигивая, Попугай. — То же и с деревьями. Если вам понадобилось развести костер, отломите несколько веток с любого ближайшего дерева, и на нем сразу отрастут новые. Благодаря этому у здешних деревьев не бывает такого куцего вида, как в вашем мире. Потому все вокруг и выглядит новеньким и свежим.

Очень скоро ручей привел их к берегам главной реки. Она была широкая, с медленным течением; золотистого цвета вода была так прозрачна, что, стоя на берегу и глядя вниз, дети видели передвигающихся по дну фарфорово-белых и зеленых крабов и полосатых ало-черно-желтых водяных жуков, сновавших взад и вперед с деловым видом.

— Отсюда мы начнем наше путешествие на лодке? — спросил Питер.

— Да, — ответил Попугай. — Отсюда до Долины фениксов около трех миль, а оттуда до Холмов Лунных Тельцов еще пять.

Саймон разложил лодку на земле, и они с Питером и Пенелопой принялись поочередно накачивать ее. Надув, они спустили ее на воду, погрузили туда клетку и все припасы, уселись в нее сами и оттолкнулись от берега.