Наследники империи (ЛП) - Вебер Дэвид - Страница 5

— Честно говоря, — продолжила Нинхурзаг, — я была бы более счастлива, если бы нашла серьезный повод для беспокойства.

— Почему же? — спросил Колин.

— Думаю, я похожа на Гора в опасениях чьего-то укуса. Мы двигаемся вперед столь быстро, что я даже не успеваю вычислить всех игроков, тем более тех, кто может строить козни, и они могут уйти как сквозь решето даже через самые строгие меры безопасности. Для примера, мы с Дахаком и всей командой моих самых толковых парней и девчонок зря потратили часы на то, чтобы разобраться в идентификации Ану всех его земных союзников.

“Ты хочешь сказать, что мы еще не со всеми разобрались?!” резко выпрямился Колин, а сидящая сбоку от него Джилтани напряглась. Нинхурзаг удивилась их реакции.

— Ты не сказал ему, Дахак? — спросила она.

“Я сожалею, — в мягком голосе чувствовалось непривычная неловкость, “что не сделал этого. Или, скорее, что сделал это столь не однозначно.”

“И что, черт побери все, это значит?” Потребовал Колин.

“Это значит, Колин, что я включил эту информацию в загруженные на твой имплант данные, но я не акцентировал на ней внимание.”

Колин нахмурился и произвел необходимую ментальную последовательность для открытия хранящихся на импланте данных. Проблема с имплантами заключалась в том, что информация на них попросту хранилась, и пока кто-то не воспользуется ею, он может и не знать о содержимом пакета данных. Теперь отчет Дахака был развернут у него в мозгу, и Колин не сдержал проклятие.

— Дахак, — горестно начал он. — Я же говорил Тебе…

— Да, говорил. Компьютер колебался мгновение, затем продолжил. — Как тебе известно, мои возможности в таких человеческих качествах, как “интуиция” и “воображение” ограничены. Я понял, когда ты говорил мне, что у человеческого мозга отсутствует собственный поиск и возможности для этого, но я иногда упускаю рамки этих возможностей. Я больше не забуду этого.

В голосе компьютера и вправду сквозило смущение, и Колин пожал плечами.

— Все в порядке. Это больше моя вина, чем твоя. Конечно же, ты мог с полным правом ожидать, что я хотя бы прочитаю твой отчет.

— Может быть. Но, тем не менее, обязанность предоставлять тебе необходимые данные возлагается на меня. Отсюда следует, что мне желательно осведомляться, чтобы быть уверенным, какие, собственно, данные тебе нужны.

— Не заставляй шуметь свои диоды. Колин повернулся к Нинхурзаг, когда Дахак издал звук, используемый им для обозначения смешка. — Ладно, я узнал об этом сейчас, но я не вижу, как мы могли их пропустить… если таковое и было.

“Как довольно легко, фактически, Ану и его сторонники провели тысячи лет, управляя населением Земли, и у них было огромное число контактов, включая множество людей не имевших представление, на кого они работали. Мы захватили большинство их важных шишек, когда штурмовали его анклав, но Ану, не имел возможность собрать всех их в него. Нам удалось вычислить большинство важных игроков из его захваченных отчетов, но большое количество мелкой рыбешки пропущено.

“Те люди не волнуют меня. Они знают то, что произойдет, если они привлекут к себе внимание, и я ожидаю, что большинство решили стать очень верными подданными Империи. Но что действительно меня немного волнует, это то, что Киринал, кажется, управляла по крайней мере двумя совершенно секретными группами, о которых никто больше не знал. Когда Вы и ‘Танни убили ее ударом по Куэрнаваки, то, даже Ану и Ганхар не знали, кем были те люди, таким образом, они никогда не собирались в анклаве, перед заключительным нападением.”

“Мой Бог, Хурзаг!” Хэтчер казался потрясенным. “Вы подразумеваете, что мы все еще имеем в высшем эшелоне людей, которые работали на Ану, и сейчас свободно работающих вокруг нас?”

“Не больше чем дюжина, самое большее,” ответила Нинхурзаг, “и, как остальная мелкая рыбешка, они не собираются привлекать к себе внимание. Я предлагаю не забыть о них, Джеральд, но учитывать хаос, в котором они находятся. Они потеряли своего покровителя, когда Колин убил Ану, и, как Гор и я говорили, мы перевернули целое общество Земли вверх тормашками, таким образом, они, вероятно, потеряли большую часть влияния, которое они, возможно, имели в старой структуре власти. Даже у тех, кто не остался за бортом, есть только их собственные ресурсы чтобы работать, и нет никакой возможности вынудить их что-либо сделать, что могло бы привлечь внимание к их прошлым связям с Ану.”

“Адмирал Макмахан прав, Адмирал Хэтчер,” сказал Дахак. “Я не хочу сказать, что они никогда не будут угрожать нам снова, в самом деле тот факт, что они сознательно служил Ану указывает не только на их преступление, но также на их амбиции и способности. все же они больше не обладают структурой поддержки. Лишенные монополии Ану на Имперскую технологию, они становятся просто еще одной преступной группой. Хотя было бы глупо предполагать, что они не способны к созданию новой структуры поддержки, а нам отказаться от их поиска, они представляют собой угрозу не более, чем любая другая группа недобросовестных лиц. Кроме того нужно отметить, что они были организованы на основе мобильных групп, которая предполагает, что члены какой либо одной группы знали бы только других членов той же группы. Согласованные действия любым большим их количеством являются, по этому, маловероятным.”

“Ха!” Хэтчер проворчал скептически, затем заставил себя расслабиться. “Хорошо, я предоставляю это вам, но меня раздражает знание того, что приспешники Ану все еще вокруг.”

“Меня так-же, как и тебя,” согласился Колин, и Джилтани кивнула рядом с ним. “С другой стороны, как по мне, это звучит будто ты, Дахак и Гус — контролируете ситуацию, Хурзаг. Занимайтесь этим, и непременно сообщите мне если, что-то — я говорю, все что угодно — изменяется в отношении этого.”

“Конечно,” спокойно сказала Нинхурзаг. “Между тем, мне кажется, наибольшие потенциальные опасности лежат в трех областях. Первая, негодование стран третьего мира, как подметил Гор. Множество тех людей все еще рассматривает Империю как расширение Западного империализма. Даже некоторые из тех, кто действительно полагает, что мы прилагаем все усилия, чтобы относиться ко всем справедливо, не могут полностью забыть, что мы навязывали наши мысли и контроль над ними. Я думаю эта проблема ослабнет со временем, но она будет с нами в течение очень многих последующих лет.

“Вторая, у нас есть люди стран Первого мира, которые видят, что их позиции в старых структурах власти рушатся. Некоторые из них были реальной головной болью, как старые профсоюзы, которые все еще борются с нашей ‘разрушающей работу новой технологией’, но, опять-таки, большинство из них, или их детей, придет к нам, со временем.

“Третья, и самая тревожащая, в некотором смысле, религиозные фанатики.” Нинхурзаг несчастно нахмурилась. “Я только не понимаю менталитет правоверных достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя уверенно в контакте с ними, и их там очень много, и не только в радикальных исламских блоках. В настоящее время нет никакого ясного признака организации. кроме этой ‘церкви Армагеддона’. однако, весьма сложно общаться с кем-то, кто убежден, что Бог на его стороне. Тем не менее, они не представляют серьезной угрозы, если они не сливаются в нечто большое и противное… и согласно Великой Хартии гарантирующей свободу вероисповедания, мы мало что можем сделать, до тех пор пока они не пробуют сделать что-то открыто изменническое.”

Она замолчала, вспоминая, все ли сказала, потом пожала плечами.

“Это все, на данный момент. Много шума, но нет настоящих признаков чего-то по-настоящему опасного. Мы держим глаза открытыми, но по большей части это просто требуется время, чтобы уменьшить напряженность.”

“Хорошо”. Колин откинулся назад и поглядел вокруг. “У кого-либо есть что-нибудь еще, на что мы должны обратить внимание?” Все покачали головой в ответ, и он поднялся. “В таком случае, давайте посмотрим, что делают дети”