Наследники империи (ЛП) - Вебер Дэвид - Страница 35

Он переключил свое внимание на Таммана и Гарриет. Несмотря на размеры Израиля, он предназначался для запуска с несущего корабля или с планеты, а не для межзвездных путешествий, но по крайней мере он был рассчитан на штатный экипаж в тридцать человек. Это давало им достаточно места, чтобы пары могли уединиться без особой суеты и беспокойства. Для него и Сэнди, он знал это, они останутся вместе, даже если — и когда! — они вернутся домой, но касательно Гарри и Таммана у него такой уверенности не было. Ни кто из них не изъявлял желания остепениться, хотя они явно наслаждались компанией друг друга… очень.

Он улыбнулся и установил через имплант соединение с капитанской консолью для обновления данных. Как обычно, Израиль функционировал отлично. Корабль действительно был невероятным произведением инженерного искусства, и у него было огромное количество времени, чтобы в полной мере оценить его дизайн и возможности. Они провели бесконечные часы за тактическими учениями, чтобы занять себя, но и для всего остального, и он обнаружил несколько вещей, которые он даже и не представлял, что тот может делать.

А еще, Сэнди раскопала настоящий клад в компьютерах Израиля. Его предыдущий капитан был чудак-киноман — по фильмам даже не высокого разрешения (HD) или даже не доимперского трехмерного видео, а по старомодным, для телевизоров с плоским экраном, фильмам, которые снимались на пленку. Их в памяти компьютера было сотни, и Сэнди занималась с программами обработки изображений для преобразования их в голограммы при помощи дисплея командного мостика. Они просмотрели всю фильмотеку, и некоторые из них были удивительно хороши. У Шона любимой картиной была ‘Поиски Святого Грааля’ кем-то, кого называли Монти Пайтон, но в основном, наиболее смешными картинами были старые научно фантастические фильмы. Брашан был особенно очарован картиной ‘Запретная планета’, и они все подсели на них как наркоманы. Сейчас их нормальный разговор был сильно разбавлен кусками реплик из фильмов и ни один из их друзей в Академия не смог бы теперь их понять.

Он отвлекся от консоли, оставив только канал экстренных сообщений, закинул руки за голову и скрестил ноги.

“Посмотрите на благородного капитана, корпящего над своими обязанностями! ” подметила Сэнди. Он показал язык и посмотрел на Гарриет.

“Могу биться об заклад, но похоже, что это наша предполагаемая позиции, Гарри. Я ставлю еще на, где-то, два с половиной дня.”

“Где-то так,” согласилась она, хрипловатым от напряженного ожидания голосом. “Есть еще какие нибудь изменения в системе, Брашан?”

“Вообще-то, да,” спокойно произнес Нархани. “Мы все еще далеко за пределами действия активных сканеров, но пассивные приборы продолжают выдавать дополнительные сведения. В частности-” он свернул свои губы в трубочку, аналог улыбки у Нархани”-я обнаружил третью планету по эту сторону от звезды.”

Что-то в его тоне заставило Шона привстать. Остальные же пристально на него уставились, и Брашан кивнул.

“Похоже,” он продолжил, “что у неё среднее значение радиуса орбиты примерно семнадцать световых минут — точно в зоне существования жидкой воды.”

“Вау, это же здорово!” воскликнул Шон. “Это увеличивает наши шансы. Если раньше здесь работали люди, мы можем что-нибудь обнаружить, и, даже, сможем это использовать!”

“Похоже, что сможем”. Голос Брашана была искусно спокойным, даже для него, столь спокойным, что Шон бросил на него подозрительный взгляд. “На самом деле” продолжал Нархани: “еще и спектральный анализ подтверждает наличие кислородно-азотной атмосферы.”

У Шона отвисла челюсть. Биооружие уничтожило все живое на каждой планете которой оно коснулось, а когда всё живое умирало, планета быстро переставала быть пригодной для жизни, потому как именно жизнь создавала условия, которые позволяли жизни существовать. На Бирхате жизнь осталась лишь потому, что купола в зоопарке дали трещины раньше, чем её атмосфера полностью деградировала, и Чемхар выжила только потому, что никто на ней не жил, вообще-то. Земля же, вообще никогда не входила в состав Четвертой империи, так что и она была исключением.

Но если на этой планете можно дышать воздухом, то, возможно, она вообще не пострадала от биологического оружия! И если они смогли бы рассказать о своей находке дома, то человечество получит третий мир, на который оно сможет распространиться заново.

Затем его настроение резко упало. Если планета не была заражена, то, наверное, на ней, также, не было и никаких людей. Что, в свою очередь, означало отсутствие шансов найти Имперское оборудование, которое они могли бы использовать для сооружения гиперкома.

“Что ж,” сказал он медленно, “это интересно. Что-нибудь еще?”

“Нет, но мы все еще почти в шестидесяти двух световых часах от звезды,” отметил Брашан. “С приборами Израиля, мы можем обнаружить что-то размерами с планетоид на расстоянии не более чем в десять световых часов, если только он не дает интенсивного энергетического излучения.”

“В таком случае,” пробормотал Шон: “мы, возможно, начнем видеть что-то, в ближайшие восемьдесят часов. При условии, конечно, что там будет что увидеть.”

В этом году талмаки возвращались ранней весной.

Первосвященник Вроксан стоял у окна, в пол уха слушая происходящее на Духовном Совете и смотря на сверкающие крылья высоко над Святилищем. Одна искорка отделилась от стаи и устремилась к обветшалым развалинам, оставшимся от Старого жилища, и он в который раз задался вопросом, почему такие милые существа посещают такие проклятые места. Но они также гнездились в шпилях Храма и не никто не поражал их насмерть, так что это их не оскверняло. Конечно, в отличие от людей, у них нет души. Возможно, что это и защищало их от демонов.

Пронзительный голос Корадо сменил интонацию и он переключил на него все свое внимание, так как Лорд казначейства подошел к заключительной части своего доклада.

“… и таким образом, казна Матери-церкви еще раз была пополнена с Божьим благоволением и во славу Его, хотя Малагор и задерживает выплату своей десятины.”

Вроксан улыбнулся последней, едкой фразе. Корадо ненавидел Малагор лютой ненавистью, упорное княжество, люди которого всегда очень плохо подчинялись Церковным декретам. Без сомнения Корада вернет их под влияние Долины Проклятых, но Вроксан подозревал, что правда была намного более приземленней, чем происки демонов. Малагор никогда не забывал, что он и Арис боролись за господство на протяжении веков, Малагорские шахты и гидростанции литейных заводов сделали его ведущим мировым производителем железа, княжество упрямых ремесленников и мастеров, которые слишком часто роптали на Церковные Догмы. Это раздражение было решающим фактором в развязывании Раскольнических Войн, но Храм использовал эти войны, чтобы навсегда положить конец такой глупости. Сегодня принц Уроба из Малагора был вассалом Храма, как (что вообще-то общеизвестно) и все светские лорды, так как Матерь-Церковь объединила и подчинила своей воле всех князей Пардала.

“Френар?” Вроксан поднял глаза на епископа Малагора. “Ваша непокорная паства действительно желает разорить Корадо в этом году?”

“Нет, я думаю, не более, чем обычно.” Глаза Френара заблестели, когда лицо Корадо покрылось красными пятнами. “Десятину-задерживаем, это верно, но была плохая зима, и Стражники докладывают, что телеги пересекли границу.”

“Тогда я думаю, мы можем немного подождать, прежде чем прибегать к Отлучению,” пробормотал Вроксан. Это было жестоко, и на самом деле не очень соответствовало месту, но Корадо был такой грузный старик, что он не смог с собой ничего поделать. Аляповатая лысина епископа потемнела контрастируя с бахромой его седых волос, он засопел и начал собирать свои пергаменты более энергично, чем необходимо, и Вроксан почувствовал укол совести. Не очень болезненный, но заметный.

Он опять повернулся к окну, спрятав руки в рукавах своей синей мантии с сияющей золотой звездой на груди. Группа Стражников-мушкетеров маршировала перед его взором по плацу, воодушевляемая звуком походного марша и их всадником-капитаном, и он залюбовался блеском их серебристых доспехов. Полированные мушкетные стволы сияли на солнце, и алые плащи развивались весенним ветерком. Как второй сын, Вроксан почти стал Стражником, а не священником. Иногда, в мечтах, он задавался вопросом, удовлетворила бы его жизнь воина — она была гораздо меньше обременена различными обязанностями! Но, вообще-то, власть Стражников была гораздо меньше, чем власть Архиепископа Пардала, он напомнил себе, и уселся в свое резное кресло, возвращая своё внимание к залу совещаний.