Счет (ЛП) - Эш Джессика - Страница 43

Меня все еще пугало то, что в моей голове была эта штука. Я не чувствовал ее, но знание того, что она там, чертовски пугало.

− Так радиотерапия работает? − спросила Дженни.

− Да, − ответил доктор Ли. − Она работает.

Мой доктор не обладал особым тактом, но я не обращал особого внимания на его тон. Важнее было то, что он сказал. Я все понял, выслушав его, но Дженни еще сильнее расстроилась.

− С ним все будет в порядке? − спросила Дженни. − Он не... ну, вы знаете…

− Мы ничего пока не можем сказать наверняка, − сказал доктор Ли. − Это неплохое начало, но ему по-прежнему необходимо пройти еще несколько сеансов радиотерапии. Они уже не будут такими интенсивными, поэтому он будет чувствовать себя гораздо лучше. Я доволен тем, что видела на этом снимке.

Дженни была разочарована, не услышав новостей получше. Я говорил ей, что мы в любом случае не узнаем окончательную информацию, не на этой встрече, но она, очевидно, надеялась на нечто большее.

− Он чувствует тошноту после приема таблеток, − сказала Дженни доктору. − Это проблема?

− Нет, этого следовало ожидать. Реакция на лечение не имеет никакого отношения к его эффективности.

Мы покинули больницу и вернулись в пентхаус. Я хотел устроить что-нибудь особенное для Дженни, но ей не нравилось, когда я тратил на нее деньги. Она продолжала утверждать, что просто хочет жить нормальной жизнью.

Я тоже жаждал нормальной жизни. Если бы мне предложили выбор между зарабатыванием пятидесяти тысяч долларов в год, играя в футбол без необходимости иметь дела со славой и зарабатыванием миллионов и быть знаменитым, я выбрал бы первый вариант в любой день недели.

Славу и богатство переоценивают. Я ненавидел, когда мне приходилось уходить из ресторана из-за того, что люди постоянно подходили за автографом или просили сфотографироваться. Единственной реальной пользой от славы была улыбка, которую я вызывал у детей, просто навестив их. В США впечатление было не столь сильным, но в Англии мне всего лишь нужно было прийти в детскую палату, и все дети выглядели как самые счастливые люди на свете, даже если это было не так. Я не заслуживал от них подобной реакции, но если футболисты приносили им столько счастья, я не имел права их судить.

Богатство, конечно, имело свои плюсы, но сейчас мои деньги были абсолютно бесполезны. Все деньги мира не могли сохранить мне жизнь. Опухоль мозга не заботило богатство, и деньги были плохим лекарством в борьбе с ним.

Возвращаясь в отель, большую часть времени я витал в облаках, думая о том, какой станет моя жизнь, когда я излечусь от этой штуки, и мы с Дженни будем вольны делать то, что хотим. Обычно я заходил в отель через задний вход, но Дженни шла первой и прошла прямо к парадному входу. Это было огромной ошибкой.

Я не заметил камер, пока не стало слишком поздно. Большинство журналистов после пресс-конференции оставили меня в покое, но сейчас у отеля было больше камер, чем в тот раз, когда мы с Дженни попали в западню возле больницы. Они хотели узнать свежие новости? Мне нечего было сказать им в отношении своего здоровья. Я планировал держать все втайне от прессы.

Пару секунд я думал, что они, возможно, находятся там из-за кого-то другого, но затем они побежали к нам, держа в протянутых руках микрофоны как бегуны, отчаянно пытающиеся передать эстафету следующему в очереди.

− Джексон, правда ли то, что вы и ваша сестра находитесь в сексуальных отношениях?

Я моментально остановился, словно врезался в стену. Большинство журналистов выкрикивали вопросы мне, но некоторые решили, что, возможно, Дженни станет лучшей мишенью, поэтому вместо меня они сунули микрофоны ей. Дженни отступила назад ко мне. Я схватил ее за плечи и попытался заслонить от камер, но они были повсюду, нас окружили в считанные секунды.

− Джексон, как вы можете прокомментировать слухи, что у вас сексуальные отношения с вашей сестрой?

Первой мыслью было заявить, что Дженни не была моей сестрой, но это было бы признанием в существовании отношений.

− Ваши родители знают об этом? − спросил другой.

− У меня нет отношений с моей сестрой, − решительно ответил я.

Технически, так и было. Я же не виноват, что они не изучили должным образом связь между мной и Дженни.

Я схватил Дженни за руку и потянул ее сквозь толпу журналистов, создавая проход, «случайно» пиная людей в голени или в заднюю часть колена. Мне было все равно, были ли это мужчины или женщины, я просто хотел вытащить оттуда Дженни. Мы вошли в отель, после чего приступила к работе служба безопасности, не дав репортерам зайти внутрь. Я не хотел попасть в западню внутри отеля, поэтому вывел Дженни через черный выход, который пока еще не окружили журналисты, и мы запрыгнули в первое же свободное такси, которое нашли.

− Нам придется рассказать твоему отцу, − сказал я Дженни, как только мы оказались подальше от отеля. − Вскоре об этом появится репортаж в новостях, и даже если он не увидит его, то все равно узнает от любого, кто с радостью все ему расскажет.

− Знаю, − сказала Дженни.

Судя по голосу, ее немного пугала эта мысль, но постепенно она согласилась с тем фактом, что мы должны все рассказать ее отцу. Ее подтолкнуло наше решение о переезде в Англию.

Мой телефон зажужжал в кармане. Я достал его и увидел сообщение от Дейзи, которая не связывалась со мной с тех пор, как я ее уволил. Она прислала ссылку, которая вела на спортивный сайт к новостям о нас с Дженни. В первом абзаце указано «источник, близкий к Джексону», как причина утечки информации.

− Не нужно гадать, кто рассказал все тем репортерам, − сказал я, передавая телефон Дженни.

− Не скажу, что сильно удивлена, − ответила она. − Давай уже поскорее покончим с этим.

Мы подъехали к дому Дженни и нервно подошли к входной двери. Мое волнение переросло в легкое удивление. Мне было все равно, что скажет моя мать, но меня волновала реакция Шеридана. Я уважал его и знал, что отношения Дженни с отцом были важной частью ее жизни. Я подошел, чтобы вставить ключ в дверь, но мама явно ожидала нас и открыла дверь раньше меня.

− Скорее заходите в дом, − прокричала она.

Я в любом случае собирался войти внутрь, именно для этого и служили двери, но не хотел делать этого, зная, что мама ждет, когда я выполню ее команду. Шеридан слегка отошел назад, прислонившись к перилам лестницы. Я кивнул ему, и он слабо улыбнулся в ответ. Он не выглядел особо счастливым, но и взбешенным тоже не был.

− Это правда? − спросила мать. − О том, что вы двое... ух, я даже не хочу произносить эти слова.

− Да, это правда, − ответил я и посмотрел в лицо матери с укором.

Ей было наплевать на нас с Дженни, она беспокоилась о последствиях, которые могут повлиять на ее карьеру. Сейчас она, вероятно, пожалела, что заставила меня взять ее девичью фамилию после того, как развелась с папой.

− Вы двое отвратительны, − рычала мама. − У меня просто нет слов. От тебя я ожидала грязного сексуального поведения, − сказала она, глядя на меня, − но от Дженни я ожидала лучшего.

− Кэрри, − начал Шеридан, перед тем как моя мать подняла руку, прерывая его.

− Нет, Шеридан, она должна это услышать. Я не знаю, что случилось, когда ты поступила в колледж, но ты изменилась. Я отправлю тебя к психологу. Тебе нужна помощь.

Я хотел накричать на мать, но Шеридан опередил меня.

− Не смей так разговаривать с моей дочерью! − крикнул он.

− Я не разговаривала бы с ней так, если бы ты набрался мужества и сделал это сам, − ответила мама. − Кто-то должен с ней поговорить.

− Не ты, − сказал Шеридан. − Почему бы тебе не исчезнуть в своем офисе и не поработать? Или выпить. Я знаю, что у тебя там припрятано несколько бутылок.

Мама поджала губы и громко выдохнула через нос, прежде чем развернуться и умчаться прочь.

− Прости, Джексон, − произнес Шеридан. − Я не хотел перед тобой так разговаривать с твоей матерью.

− Она это заслужила, − ответил я. − Честно говоря, я понятия не имею, как вы миритесь с ней.