Счет (ЛП) - Эш Джессика - Страница 31

− Эта опухоль головного мозга опасна для жизни? − спросил мужчина.

Я заметил, что Дженни сдвинулась на сидении рядом со мной. Она, наверное, начала сожалеть, что согласилась пойти со мной, но я думал, что быть со мной − важно для нее. Я надеялся рано или поздно объявить о наших отношениях, поэтому сделать намек показалось хорошей идеей.

− Да, − ответил я. − Опухоль опасна для жизни, но у меня отличный врач, и я совершенно уверен, что он поможет мне побороть ее. Если есть шансы, что я выживу, то уверяю вас, так и будет. Теперь у меня есть ради чего жить.

Я незаметно посмотрел на Дженни. Ни один из репортеров не заметил ее присутствия. Может быть, они подумали, что это была Дейзи.

Далее я обратился к журналистам из английской прессы, подумав, что их вопросы будут по части футбола, и, конечно же, так и было. Я отвечал на вопросы до тех пор, пока репортеры не начали уставать. Я предоставил им достаточно информации, чтобы опубликовать целый ряд рассказов, поэтому они должны были быть удовлетворены на какое-то время. Если бы мог, то не давал бы вообще никаких интервью до тех пор, пока не буду готов.

Мы с Дженни ушли с конференции через запасной выход и сели в ожидающее нас такси. Как только машина вырулила на улицы, то стала выглядеть так же, как и любое другое такси. Мы избавились от прессы, хотя бы на какое-то время.

− Теперь перейдем к самой сложной части, − сказал я Дженни.

Она была смертельно тихой все утро. Я знал, о чем она думала, и винил себя в том, что не мог отвлечь ее от этих мыслей.

− А разве не это было самой сложной частью? − спросила Дженни. − Не знаю, как ты это сделал. Я не продержалась бы и десяти секунд.

− Ты продержалась бы. Ты сильная. Намного сильнее, чем думаешь. Самая сложная часть состоит в том, чтобы уладить все с нашими родителями. Они видели пресс-конференцию или, по крайней мере, слышали о ней. Моя мама прочитает лекцию по этому поводу.

Глава 18

Дженнифер

После полудня наши родители одновременно вернулись домой. Раньше они никогда такого не делали. Джексон ненавидел свою мать, да и я не была большой ее поклонницей, но она, вероятно, была опустошена, узнав о болезни сына таким образом. Должно быть, она позвонила папе, и он забрал ее с работы.

Как только Кэрри вошла в дверь, то подбежала к Джексону и обняла его. Он улыбнулся так, словно ему было все равно, но я думаю, он чувствовал себя виноватым, что не сказал ей. Они пошли в ее кабинет, чтобы поговорить, оставив меня наедине с отцом.

− Как ты справляешься с этим? − спросил папа.

Я попыталась говорить, но так ничего и не смогла произнести. Я запнулась и слезы начали стекать по моему лицу. Мне хотелось проплакать весь день, но я должна была оставаться сильной ради Джексона. Он не увидит моих слез.

− Иди ко мне, милая, − сказал папа, притянув меня в объятия.

Я рыдала на его плече, и он обнимал меня так, как не делал с тех пор, как они с мамой сообщили, что расстаются.

− Я так горжусь тобой.

− Почему?

Я пыталась стереть слезы с лица, но их место быстро заменяли новые.

− Потому что ты была там с Джексоном. Я даже не могу представить себе, насколько тяжело ему было сделать это. Ты нужна была ему рядом с ним, была сильной.

Я не чувствовала себя сильной. Кто и был сильным, так это Джексон. Он встречался со своими проблемами лицом к лицу. У него была опухоль, а он смог провести пресс-конференцию, рассказав об этом всему миру. Если у меня была проблема, например, когда профессор шантажировал меня ради секса, я не смогла рассказать об этом даже родителям.

− Это не справедливо, − прошептала я. − Однажды он уже победил эту штуку. Почему это должно повториться?

− Знаю, милая. Ужасно, когда что-то подобное случается с любым, не говоря уже о ком-то столь молодом. Он не заслуживает этого.

− Хотелось бы, чтобы было хоть что-то, что я могла бы сделать для него.

− Ты и сделала. Ты была рядом с ним.

Папа повел меня к дивану и мы сели. Я взяла несколько салфеток из коробки, находящейся на маленьком столике, и высморкалась.

− Вы двое близки, не так ли?

Я застыла, наполовину высморкавшись. Казалось, на пару секунд мое сердце остановилось в груди, но я заставила себя расслабиться. Папа ничего не хотел этим сказать, так ведь?

− Полагаю, мы друзья, − ответила я, не способная посмотреть на папу, когда говорила это. − Так же, как брат и сестра.

− Хорошо, − ответил папа. − Потому что сейчас ему нужны все его друзья. Просто продолжай делать то, что делаешь и поддерживай его.

Я кивнула. Следующие несколько месяцев я собиралась провести как можно больше времени с Джексоном, так что теперь у меня, по крайней мере, было оправдание.

− Если возникнут какие-нибудь сложности, ты всегда можешь поговорить об этом со мной, − сказал папа. − Знаю, что я твой отец, но я тоже когда-то был молод. Не важно, о чем ты захочешь поговорить, я всегда к твоим услугам.

− Спасибо, пап.

− Как и твоя мама. Полагаю, она тоже захочет побеседовать с тобой об этом.

− Я сегодня же позвоню ей, − пообещала я.

Прошло много лет с тех пор, как я сидела и по-настоящему разговаривала с отцом, и уже подумывала воспользоваться моментом и рассказать ему о том, что случилось со мной в колледже. Но в итоге передумала. Какой в этом смысл. Уже ничего нельзя было сделать, и думаю, папе лучше не знать, что что-то столь ужасное произошло с его маленькой девочкой.

Я поднялась наверх и позвонила маме, пока ждала, когда Джексон придет и составит мне компанию после разговора со своей матерью. Мама не знала, насколько близки были мы с Джексоном, но была рада тому, что я поддерживала его. Думала, мама всегда считала его одним из плохих парней, потому что он был сыном Кэрри, но теперь поняла, что Джексон не был таким.

Мама ненавидела Кэрри из-за того, что та увела у нее отца и поддерживала его. Родители развелись из-за того, что отец полагал, будто работа важнее семьи. Кэрри же воспринимала это как плюс. В последнее время отец меньше работал, но было слишком поздно для того, чтобы налаживать с отношения мамой.

Я отчаянно хотела провести ночь в объятиях Джексона, но этому не бывать. Существовал предел того, сколько новостей мы могли сообщить нашим родителям в течение одного дня. Нам было необходимо немного времени наедине, и я знала отель, где предоставляли люкс-пентхаус, которым можно было воспользоваться.

***

На следующий день я заявилась на работу, словно ничего не произошло. К удивлению, там не было лавины ждущих меня сообщений. Я ожидала увидеть гневные сообщения от Сэма, но их тоже не было. В некотором роде, это было гораздо хуже.

Никто не смотрел на меня по пути в кабинет. Мои коллеги никогда не были особо дружелюбными со мной за тот короткий период, который я проработала здесь, вероятно потому что знали, что я получила эту работу из-за моих отношений с Джексоном. Из-за этого коллеги были молчаливы и почтительны в моем присутствии. Они видели по телевидению, что я выглядела опустошенной, и это обеспечило мне возможность побыть одной. Уединение продолжалось до обеда, потом в мой кабинет зашел Сэм под предлогом «посмотреть, как я справляюсь». Мы оба знали, что эта важная передача уже не состоится, но в течение двадцати минут разговор крутился вокруг этой темы. Сэм спросил, как продвигались другие проекты, но по его же просьбе я пренебрегала ими, чтобы сосредоточиться на Джексоне, поэтому понятия не имела, как они продвигались. В конечном итоге, он дошел до главного. Порой я ненавидела Сэма за то, что он неустанно сосредоточен на работе, но знала, что он был хорошим парнем, когда прерывался и позволял эмоциям брать верх над разумом, а не стремился заработать для своего работодателя больше денег.

− Мы можем что-нибудь для тебя сделать? − спросил Сэм.