Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 84

— А как же свадебное платье? — засмеялась я, вздохнув, когда он покинул мое тело.

— Я могу снова приползти и попросить прощение.

В этот обычный момент я посмотрела на него особенным взглядом. Я заметила этот взгляд в ответ, и мы не просто сели в машину после секса. Я пристегивала ремень безопасности, снова отдав ему часть себя, и речь кстати не только об еще одних трусиках. Мы следовали по своему пути, и уже через два дня должны были быть в Лос-Анджелесе. Только теперь у меня началась настоящая паника. Мужчина моей мечты любит меня? Да. Он сделал мне предложение, и я согласилась? Конечно. Боюсь ли я этого? Нет. Тогда почему я хочу оттянуть этот момент? Я поняла. Я хочу этого дня. Хочу записать сама себе видео, в котором буду говорить, а затем пересматривать его всю оставшуюся жизнь раз в год, для сохранения воспоминаний. Я хочу белое платья и подруг, которые будут с утра доставать шикарные туфли из коробки. Я хочу музыкантов и свадебного торта. Хочу, чтобы сидели гости и друзья, а я шла к алтарю, где Майкл будет ждать меня и расчувствуется, увидев. И, кажется, по истечению эмоций, я начала понимать, что теряю кое-что очень важное в этой жизни.

Эстель проснулась и потянулась ко мне. Я взяла ее на руки на переднее сидение, хоть Майкл и осуждающе посмотрел на меня.

— Выспалась?

— Да, — улыбалась моя девочка.

Я посадила ее на колени и прижала к себе. Я дала жизнь этому ребенку, но на самом деле, это она дала мне причину жить. И родилась она в самом потрясающем городе в мире — в Нью-Йорке. И я помню, откуда я. Куда бы не занесла меня судьба: в Вашингтон, Пекин, Каир или даже в другой штат самой Америки — этого не забудешь. Нью-Йорк — во мне. Нью-Йорк — это и есть я. Сырость дождей, теплота солнца, запах цветов и кофе — мои до смерти. И даже с высоты Эйфелевой башни на меня будет смотреть Empire State Building, а из Лондонского Биг Бена будет звучать музыка любимого паба в нижнем Ис-Сайде. И так будет везде. Где бы я не была. Потому, что я из Нью-Йорка.

Нам оставалось ехать семь часов, но мы решили поселиться в какой-то гостинице по дороге, а завтра же прибыть в Лос-Анджелес и остановиться там, отметив событие, из-за которого, собственно, все это и началось. Мы договорились, что именно эта поездка и расставит все на свои места. Так и случилось. Кажется, мы оба поняли, что жизнь — это вот она: мы, наша семья. Не нужно никуда бежать и что-то искать. Конечно, движение — это всегда хорошо, но только в правильную сторону и с человеком, которого любишь.

— Эс, — говорит мне Майкл, смотря прямо перед собой. — Ты хочешь жить за городом?

Я видела, что он боялся задавать этот вопрос. И я также боялась. Элементарные вещи, как работа — будет тяжело. Потому, до самого Нью-Йорка ехать до двух часов, и каждый день тратить четыре часа только на дорогу, это слишком. Просто не останется времени для самой жизни, и меня это чертовски пугало. Я не хотела терять жизнь из-за бытовых вещей, из которых, будем откровенны, и складывается она. То, чем Майкл занимался ранее, больше не будет «рентабельно» в нашей семье. Я не хочу создавать врагов Эстель из-за ее глупых родителей.

— Я хочу, — поворачиваю я голову к нему, и Эстель прыгает у меня на коленях. — Хочу жить за городом, но я понимаю, что нам необходима работа и необходимо время. Нью-Йорк наш дом, и я скучаю по нему. По его ритму и по самой жизни в этом городе. Тот дом будет просто загородным, а жилье мы найдем в Нью-Йорке.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно. И если нужно жить за два часа от города, я пойду на это, любимая. Я пойду на все, чтобы тебе было хорошо. После того, когда я понял, как это — жить без вас, я ценю каждый момент. И даже когда происходит какая-то херня, я буду сидеть вместе с тобой на любом балконе, который ты выберешь, и любоваться закатом.

Я почувствовала, как в какой-то момент из моих глаз потекли слезы. Как же я любила его. Проблемы в наших отношениях были из-за меня в том числе. На самом деле, сейчас я осознала, что была не меньше него виновата. Я хотела быть слабой, но попросту не помнила этого, а Майкл определенно ожидал такого, хоть иногда. Он хотел быть мужчиной, а я не давала возможности ему почувствовать себя таковым. Я держала дочь одной рукой, и обняла Майкла второй. Он прижал голову ко мне, сбавляя немного скорость. Мы улыбались. Не говорили больше ничего, и этого не требовалось, что было не мало важно в отношениях.

— Да, да, — сказала я прежде, чем снова сесть ровно, когда Эстель начала брыкаться. — Тебе не кажется, я действительно такая шикарная.

Его тело сотрясалось от тихого смеха, и Майкл пробормотал: «Я до сих пор каждый раз пялюсь на тебя с открытым ртом. Ты действительно живая богиня».

— Знаешь, а я ведь помню, как каждый вечер боролась с желанием написать тебе, или позвонить. И останавливалась, ведь если бы ты хотел поговорить со мной, уже давно бы это сделал.

— Если бы ты знала, Эс, — вздохнул он, и я видела, как изменилось его лицо. — Как я каждый вечер хотел тебе позвонить или написать. Приехать, и чтобы все было как прежде. Ведь когда ты ушла, в первую очередь я потерял лучшего друга. С первых дней твое место в моей вселенной было очень важным. Самым важным.

Приехав в Лос-Анджелес, ты почувствуешь это сразу. По воздуху. По людям. По беззаботности. Ты можешь встретить на улице Jay-Z и Бейонсе, и Эштон Кутчер будет строить рожицы каким-то журналистам, которые, откровенно говоря, его достали. Конечно, месячная аренда домов тут дороже, чем даже в Нью-Йорке, но это же солнечный Лос-Анджелес, и дождь тут так же редок, как солнце в Десепшене. Мы остановились в отеле Hilton Los Angeles, который находится в Universal City. Из широких окон открывается замечательный вид на город и парк аттракционов, и лишь по этой причине отель подкупил меня.

— Мама, куда мы? — спрашивает Эстель, когда мы заходим в лифт.

— В свой номер, — отвечаю я ей, беря на руки.

— Мы теперь все время будем ехать?

Моя дочь задала вопрос, который никто не хотел произносить вслух, в том смысле, что она. А вдруг мы и правда ехали потому, что боялись, что, приехав, быт поглотит нас? Боялись, что готовка и ремонт отберут все время, предназначенное нам? Мы ведь сейчас постоянно в пути, и все время вместе. Мы не думаем о том, что в ванной лежат грязные носки и в холодильнике ничего кроме детского питания и собачьего корма нет. Кстати, как там Тесси? Так я назвала нашу собаку. Долорес забрала ее, а я, кажется, эти два месяца так поглощена своей личностью, что совсем забыла про других.

— Знаешь, наверное, мы скоро вернемся домой, — сказав это, я посмотрела на Майкла, а он лишь качнул головой, и, поцеловав меня в лоб, приобнял.

Мы оба стали какими-то спокойными. Без лишних ссор и нервозности. Мы уживались, и даже порой шли на компромиссы, чего не было ранее. Я привыкла к кольцу на пальце. Иногда я ловила себя на мысли, что уже не замечала его. Оно словно было всю жизнь, и, кажется, эта мысль меня успокаивала, как бы странно это не звучало. Мы пришли в номер, Эстель сразу побежала на балкон. Она любила их, смотреть куда-то вдаль, и мой ребенок каждый день так удивлял меня и столькому учил. Именно она научила меня смотреть куда-то далеко и видеть.

— О чем ты думаешь, — обнял меня Майкл, целуя в шею. — О том же, о чем и я?

— Если ты думаешь о том, что я бы сейчас хотела зайти в любимую пекарню на Манхеттене и выпить их фирменный кофе с пончиком, то да, о том же, о чем и ты, — ответила я, смеясь.

— Я немного не о кофе, но ты слаще, чем пончик даже из той пекарни.

Я засмеялась и повернулась к Майклу лицом, обнимая его за шею. Он был потрясающим. Я и правда чувствовала день за днем, что ему кроме нас никого не надо. И можно было бы сказать, что это меня пугало, но на самом деле я чувствовала то же самое. Я приблизила к нему свои губы и почувствовала такой знакомый вкус ментола на губах. Майкл поднял меня, и я обняла ногами его талию.

Но когда он положил меня на кровать и лег рядом, обнимая, я дотронулась своей ладонью к его щеке, задержав ее там. Я часто так делала, и замечала, когда ему необходима была моя поддержка после чего угодно, Майкл сам клал мою руку себе на щеку, закрывая глаза на несколько минут.