ГД. Книга вторая (СИ) - Звездная Елена - Страница 40

- Да никогда! – не скрывая ни ярости, ни охвативших меня чувств, воскликнула я.

Миссис Макстон продолжала крепко удерживать мою руку и в ее взгляде было столько боли, что я заставила себя забыть о собственной.

- Нам придется молчать, - тихо, но очень уверенно и решительно произнесла миссис Макстон. - И вам, и мне. Что касается дракона - пусть докажет, что вчера ночью он перед своим эпическим полетом находился в вашей спальне!

И она встала, сжимая в ладони злополучную сорочку и с отчаянием взирая в окно, за которым, по традиции Вестернандана к ночи опять разыгралась метель.

- Лорд Давернетти не смог войти в дом сегодня, это то же заклинание, что вы использовали на лорде Арнеле? - тихо спросила экономка.

- Да, миссис Макстон, - так же тихо ответила я, ощущая себя бесконечно подавленной обстоятельствами.

- И поделом, - уверенно решила миссис Макстон.

Для меня все простым «и поделом» не заканчивалось. Протянув руку, я забрала у экономки сорочку, и обнаружила причину, по которой, вероятно, даже не почувствовала как меня переодевают – ткань, казавшаяся чистым шелком, обладала эластичностью, не свойственной данному материалу.

- Вашу сорочку он разрезал, - уведомила миссис Макстон.

Мое лицо явственно приняло пунцовый окрас. Думать о произошедшем было… мерзко, стыдно, гадко и в целом…

- Хорошо, что у вас женские недомогания, - обронила миссис Макстон.

Это впервые порадовало! Это, и наличие на мне панталон как следствие этого. А если бы и панталон не было?!

- Ммммерзавец! - я задыхалась от возмущения.

И в то же время… смятение и ужас в полной мере овладели мной. В моем доме! В моей спальне! Не потревожив ни собак, ни мистера Уоллана, ни даже приставленного ко мне боевого мага! На моей постели! О, Господи, я теперь никогда не смогу спокойно спать! Я…

- Я хочу принять ванну, - с трудом поднимаясь, сообщила миссис Макстон, - две ванны. Или три… Возможно четыре. Я…

Я чувствовала, как дрожат мои ладони, и в целом эмоции едва поддавались описанию.

- Вы можете ночевать в спальне профессора, - предложила миссис Макстон, - в любом случае я не оставлю вас больнее ни на секундочку, мисс Ваерти. И да - ванну вам нельзя.

***

«Его грязные руки… его мерзкий рот, поглощающий мои крики и мольбы… треск ткани и омерзительное касание самого интимного на моем теле»…

Я практически рыдала, как никогда чувствуя себя так же, как та, чьи воспоминания мне сейчас довелось читать. Дневник матери-настоятельницы Исабель начинался с этих рваных строк, и первая страница была обильно полита слезами изнасилованной девушки, оставив пятна и разводья на дневнике.

- Подонок! - не сдержалась я.

- Это вы сейчас о ком? - миссис Макстон, удивительно спокойная и меланхоличная, как и обещала – не покидала меня ни на мгновение. Впрочем, на мгновение она все же вышла - и теперь от ее чашечки с чаем отчетливо несло бренди, а сама экономка приходила во все более и более благостное настроение.

- Обо всех! – в сердцах ответила ей.

Мою постель перестелили повторно. Я приняла четыре душа, хотелось бы и пять, но горячая вода закончилась, не спасла даже встроенная профессором Стентоном система водопровода и старательно подтапливаемая мистером Оннером печь. Пришлось удовольствоваться завершающими растираниями спиртовыми растворами. Кожу от этого несколько пекло, но стыд жег сильнее.

- И сколько всего сорочек было заказано? - спросила я, вспомнив обо всем этом в очередной раз.

- Дюжина, - ровно ответила миссис Макстон.

Мне кажется, она уже искренне сожалела о сказанном, и корила себя за несдержанность. Я же… я…

- Мне было девятнадцать, - вдруг делая глоток чаю и прикрыв глаза, словно погружаясь в воспоминания, произнесла миссис Макстон. - Он был пьян, но чертовски силен, и ему удалось затащить меня в грязную подворотню между работными домами. Меня спас парнишка с фабрики, вышел позвать свою собаку и отвлек этого… Напавший на меня мерзавец не успел… - домоправительница оборвала себя на миг, и с трудом добавила, - он не успел, но еще так долго мне казалось, что я вся грязная от его прикосновений. Было бесконечно мерзко… а подворотни – много лет, я проходила мимо подобных с внутренним содроганием. Быть женщиной, мисс Ваерти, тяжелое испытание, но таков уж порядок в мире, моя дорогая. Крепитесь.

Не найдя в себе силы сказать слова утешения той, кто сейчас пытался всеми силами утешить меня, я нервно ответила:

- Крепиться в моем случае не вариант, миссис Макстон. У меня имеется как минимум два неизвестных в данном уравнении – первое: как и каким образом дракон воспользовался магией старой школы, и второе - каким образом Давернетти, будь он неладен, проник сюда, не потревожив никого, включая собак.

Выговорившись, я откинулась на спинку кресла, сжимая томик жутких откровений в руках, и искренне сожалея о собственном состоянии. Я была не просто вымотана - я себя ощущала полностью выпотрошенной в магическом плане! Абсолютно пустой! Как ваза, из которой выбросили повядшие цветы и вылили темную воду и…

И тут мне вдруг стало до крайности не по себе.

- Миссис Макстон, - напряженно произнесла я, - а где цветы, принесенные лордом Горданом?

Нахмурившись, домоправительница припомнила, и уточнила:

- Те, которые были с приворотом?

- Да, они, - подтвердила я.

***

Через менее чем пять минут, большая часть из которых была затрачена мной на то, чтобы спуститься вниз, мы стояли в гостиной - я, миссис Макстон, мистер Уоллан, мистер Илнер, мистер Оннер и растерянная Бетси. А вот профессор Наруа он не стоял, нет – разъяренный маг, держа одной рукой злосчастный букетик, второй чертил мелом на полу, рассчитывая формулу вторжения.

Я, вынужденная присесть, ввиду того что ноги не держали, отслеживала его расчеты, и осознавала со всей неприглядной очевидностью - Давернетти попросту взломал магию нашего боевого мага. Как? Это сейчас и выяснял переставший смущаться меня и перешедший на вконец срамные ругательства, профессор. Когда? По всему выходило, что ночью. И что было до крайности обидно - не усиль маг собак мистера Илнера, те бы как раз на вторжение дракона отреагировали бы, а так… У меня просто не было слов.

Наглость, абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, запредельные возможности и расчет подлый настолько, что не снилось и магам старой школы!

- Мисс Ваерти! - наконец завершив, прорычал, это сложно было охарактеризовать просто как «сказал» профессор Наруа. - Он… он… что мы будем делать?

Вопрос был по существу, а вот ответа по существу у меня не было.

- Ничего, - сохраняя ледяное спокойствие, ответила я.

- Ничего? - переспросил профессор.

- Ничего, - повторила я.

И поднявшись, ушла в спальню, под потрясенное молчание присутствующих.

И только в спальне, едва миссис Макстон, догнавшая меня и оказавшая помощь в подъеме по лестнице закрыла дверь, я поинтересовалась:

- Как, по-вашему, кто наиболее… интригующе будет смотреться на моей постели?

Домоправительница нахмурилась, посмотрела на меня, посмотрела на постель…

***

К нашему всеобщему, а посвятить в предстоящее пришлось всех, негодованию – едва на Вестернандан опустилась ночь, в двери постучали.

И по одному этому стуку, стало ясно, что это не Давернетти, а потому мистер Уоллан, покинув место засады - мы все уютно устроились в подвале, поспешил узнать, кого принесла нелегкая. Нелегкая была крайне жестока, и принесла лорда Арнела.

И я не знаю, что вынудило мистера Уоллана пропустить его, но через мгновение означенный лорд уже спускался в подвал, откровенно смутив всех нас - мы мирно ужинали. Мистер Оннер зажарил мясо на углях в углу, я, как и профессор Наруа пила бульон, мы готовились, причем оба, все остальные, рассевшись на имитирующих пикник покрывалах, трапезничали и менее всего мы ожидали, что у нашего позднего ужина появятся свидетели.