Клуб «5 часов утра». Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари» - Шарма Робин - Страница 6

Художник хотел что-то сказать, но бездомный остановил его взмахом руки.

– Вот ты – художник, – сказал он, повернувшись к живописцу. – И знаешь, что искусство нужно для того, чтобы открывать людям эту подлинную реальность. Мне вспоминаются слова Фернандо Пессоа, португальского писателя: «Искусство освобождает нас от мерзости бытия. Переживая несправедливость и страдания, испытываемые Гамлетом, принцем датским, мы не ощущаем собственных, каковые ничтожны, и низменны – поскольку ничтожны». А вот что сказал Ван Гог: «Я ничего не знаю наверняка, но вид звезд заставляет меня мечтать».

Вдруг бездомный закашлялся – совсем как Заклинатель перед тем, как рухнуть на сцену. Бизнес-леди настороженно посмотрела на него.

– Я не сразу стал тем, кто я есть, – продолжил он свой рассказ. – Жизнь меня немало потрепала. Но я благодарен ей за каждую минуту несчастья. Боль – это билет в глубину души. Испытания – очистительный огонь. Они выжигают из души притворство, страх и лицемерие. Героем становится лишь тот, у кого достаточно мужества пройти через боль и не сломаться. Страдание оставляет не только шрамы на душе, но и великолепные награды. Такие, как сочувствие, доброта, любовь и подлинность. Джонас Солк[1] говорил: «Мне снились и хорошие сны, и кошмары, но я одолел кошмары благодаря хорошим снам».

– У меня смешанные чувства, – произнесла Бизнес-леди так тихо, что ее мог услышать только Художник. – Этот бродяга… Он или мошенник высочайшего класса, или… пророк. Все, что он говорит, необыкновенно волнует меня. Кто бы мог подумать, что человек, который живет в картонной коробке на улице, может с такой легкостью цитировать поэтов, художников и знаменитых спортсменов? Откуда у него все эти знания? И кто этот Учитель, который перевернул его мировоззрение?

Художник молча кивнул. Он испытывал те же самые чувства.

– О’кей, – обратился он к немытому незнакомцу. – Ты спрашивал, что мне больше всего понравилось в лекции. Я тебе скажу – его слова о спартанцах, вернее, об одном из правил их боевой подготовки: «Дерись прежде всего головой, а потом уже сердцем». И вот еще: «Победа готовится в утренний час, когда противник спит».

Бизнес-леди достала смартфон.

– Что-то я не помню этих слов, – пробормотала она, записывая в свой электронный дневник то, что процитировал Художник.

– Это неудивительно, – с улыбкой заметил бездомный. – Ухо слышит только то, что готов услышать разум. Мы воспринимаем то, что актуально для нас здесь и сейчас. Вот почему стоит перечитывать книги и переслушивать лекции. По мере того как растет осознанность, растет и восприятие. И каждый раз вы замечаете что-то новое.

И тут раздался голос Заклинателя. Бездомный округлил глаза и стал бешено вращать головой, чтобы определить источник звука.

Художник тихо засмеялся и продемонстрировал смартфон, на который он тайком записал речь Заклинателя. Он нажал на паузу и сказал:

– Вот часть, которая мне больше всего понравилась. Думаю, нам всем стоит послушать это еще раз.

Заклинатель говорил медленно, делая долгие паузы между фразами. Он тяжело дышал, как неопытный пловец, который еще не умеет рассчитывать силы для долгих заплывов.

Художник поставил свой плеер на максимальную громкость.

Он сделал паузу и откашлялся.

Художник остановил запись.

– Старик дело говорит! – крякнул бездомный и встряхнул грязной рукой, словно для того, чтобы снова продемонстрировать свои дорогущие часы. Затем вскочил с места, и, вращая бедрами, как индийская танцовщица, пустился в пляс. Он закатил глаза, открыл рот и затряс головой. Вид у него был совершенно безумный. Бизнес-леди вжалась в стул, не зная, как на это реагировать.

– Какого черта ты творишь? – испуганно спросил Художник.

– Танцую! – ответил бездомный, и, словно дервиш, закружился на одном месте. – Так я выражаю свою радость от того, что только что слышал! Включай свою шарманку, пусть этот великий повар мудрости накормит нас новыми откровениями! Знаешь, как говорил Сократ: «Учить – значит разжигать аппетит». Так вот: я голоден и хочу еще!

Художник повиновался. С лица его не сходило выражение крайнего удивления и страха.

В этом месте зал взорвался аплодисментами. Дождавшись, пока они утихнут, Заклинатель продолжил:

Он снова помолчал. Слышно было, как он тяжело дышит – с хрипами и присвистом.