Ай-ай и я - Даррелл Джеральд - Страница 2

Программа пребывания Даррелла в Советском Союзе была насыщенной и утомительной. Помимо посещения ряда труднодоступных заповедников (Дарвинского, Баргузинского, Таймырского и многих других), где велась съемка телефильма, помимо осмотра различных архитектурных и исторических памятников в Москве, Самарканде, Бухаре, Рязани и других городах, помимо внимательного знакомства с Московским зоопарком и Птичьим рынком, Даррелл принял участие в бесчисленных официальных и неофициальных встречах с российскими поклонниками его книг. Для каждого у него находилось теплое слово, каждому он оставил автограф на книге. Думаю, что он оставил автограф не менее чем на тысяче книг!

Надо заметить, что организована поездка была на редкость хорошо. В каждом из посещенных Дарреллом заповедников его с нетерпением ждали и подготовили для показа наиболее интересные, часто уникальные природные ситуации и объекты. Самые редкие звери и птицы, самые красивые уголки природы — все демонстрировалось сотрудниками заповедников с любовью и гордостью, с желанием как можно больше рассказать о природе нашей страны. И Даррелл понял и оценил по достоинству это стремление — в роскошной книге «Даррелл в России», иллюстрированной великолепными фотографиями, он с восторгом отзывается и о самой природе России, и о людях, которые изучают и охраняют ее.

Но далось Дарреллу это путешествие нелегко. Тысячи и тысячи километров в самолете, на автомобиле, на вертолете, на катере, на моторных лодках, а иногда и верхом, в жаре и в холоде, часто в непроглядной пыли степных и пустынных дорог. А Дарреллу тогда уже было за шестьдесят, и здоровье у него было отнюдь не блестящее. Но он ни на минуту не терял живого интереса к окружающему, и чувство юмора не покидало его ни при каких ситуациях. Помню, как после мучительного переезда из Астрахани в глубь степей Калмыкии, когда на лицах у всех лежал сантиметровый слой тончайшей пыли, на мой вопрос о самочувствии Даррелл слабым голосом ответил: «Жив еще. Пока жив!» И тут же стал восхищаться белой парадной юртой, которую местные власти поставили для него среди безлюдной степи.

Для меня же все путешествие и общение с Дарреллом интересны были прежде всего как возможность проверки тех представлений о нем, которые сложились у российского писателя на основании его книг. И я убедился в справедливости нашей оценки. Он действительно оказался замечательным, поистине незаурядным человеком, мягким, добрым, благожелательным и в каком-то смысле восторженным, каким рисовался в нашем воображении. Буквально у каждого, кто с ним беседовал или просто задавал ему вопросы, невольно оставалось чувство соприкосновения с большим другом, понимающим самые интимные движения души и чутко отвечающим на них. Это очень и очень нечастый дар.

В этом кратком очерке следовало бы упомянуть о Даррелле как о писателе. Но, вероятно, у российского читателя мнение уже сложилось без моих комментариев. Я хотел бы только привести высказывание знаменитого английского писателя Лоуренса Даррелла, его старшего брата, человека ироничного, даже желчного, и уж отнюдь не любителя животных: «Маленький дьявол прекрасно пишет! Его стиль по свежести напоминает листья салата!»

Отрадным фактом следует признать то, что издательство АРМАДА публикует полное собрание сочинений Даррелла. Для нового поколения любителей природы, натуралистов это будет замечательным подарком.

В. Е. Флинт ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕЙ ДОРОГОЙ ЛИ, КОТОРАЯ ВКЛАДЫВАЛА В МЕНЯ ДУШУ И НЫНЕ ВКЛАДЫВАЕТ В МЕНЯ ДУШУ И, НАДЕЮСЬ, ЕЩЕ БУДЕТ ВКЛАДЫВАТЬ В МЕНЯ ДУШУ, ПОКА НЕ НАСТАНЕТ ЧАС ПОЛОЖИТЬ МЕНЯ В ЗЕМЛЮ

СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ

От имени всех ведущих членов экспедиции я выражаю самую искреннюю благодарность телекомпании «Чэннел телевижн инкорпорейтед» (о. Джерси) и Джерсийскому тресту охраны диких животных за большую финансовую помощь в проведении этой экспедиции; Международному тресту охраны диких животных и корпорации «Тойота», подарившим нам по вездеходу «тойота»; авиакомпании «Эйр-Маврикий» за покрытие расходов на международный авиаперелет членов экспедиции, телегруппы «Чэннел телевижн», перевозку животных и багажа.

Выражаем также искреннюю признательность правительству Мадагаскара, выдавшему нам разрешение на экспедицию, в частности Службе вод и лесов, а также директору и сотрудникам Ботанического и Зоологического парка Цимбазаза за превосходный уход за животными перед их транспортировкой на Джерси.

Экспедиция не достигла бы такого успеха без огромной помощи, опыта и воодушевления со стороны стольких людей на Мадагаскаре. Всем им мы выражаем нашу сердечную благодарность. Вот они: Ролан Альбиньяк; Деннис и Хелен Эми; Бенджамен Андриамахаджа; Мина Андриамасиманана; Элан Хиклинг; Оливье Лангран; Мартен Николль; Жульен Рабесоа; Мианта Ракотоариноси; Жорж Ракотонариву; Раймон Ракотониндрина; Виктор-Соло Рандрианаиворавелона; Селестина Раваоаринороманга; Дон Рид; Лисиа Роже; г-н и г-жа Ролан; Элеонора Стирлинг; Бартоломью Ваоита; Эдвард и Араминта Уитли; Фрэн Вудс; Люсьенн Вильмэ, а также все жители деревни Антанамбаобе, в особенности Марк и Марлин Марсель.

Наконец, позвольте воздать должное команде «Чэннел телевижн» за их колоссальный труд, энтузиазм и доброе настроение, которое так поддержало всех нас при экспедиции в Мананару. Назовем их: Капитан Боб Эванс, Тим Рингсдор, Микки Тоствин, Грэм Тайди, Фрэнк Цвитанович и наши два водителя-аса — Тиана и Бруно.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Он спустился ко мне по веткам из темноты. Его круглые гипнотизирующие глаза сияли. Похожие на ложки уши вертелись туда-сюда независимо друг от друга, как радары. Белые усы подергивались и шевелились, точно антенны. Черные руки с тонкими, пожалуй даже утонченными, пальцами — из которых третий был особенно вытянут, — изящно цеплялись за ветки, подобно тому как изящно бегают по клавиатуре пальцы пианиста, играющего сложную пьесу Шопена. Он был похож на ведьминого Черного Кота из сказки Уолта Диснея; впрочем, вы, возможно, сочли бы его за пришельца с Марса, прибывшего на летающей тарелке

— если, конечно, таковая когда-либо оттуда являлась. Короче, вообразите ожившего и выбравшегося из лесной чащобы героя Кэрролловой Страны чудес.

Он спустился ко мне на плечо, заглянул в лицо своими большущими сияющими глазами и пробежал длинными пальцами по моим волосам и бороде, словно заправский парикмахер. Присмотревшись к его нижней челюсти, я обратил внимание на огромные, похожие на резцы зубы — они все приближались; я спокойно сидел и ждал, что же будет дальше. Он издал короткий фыркающий звук вроде «гхм», а затем опустился ко мне на колени. Его внимание привлекла моя трость — он пробежался по ней пальцами, будто по флейте. Затем наклонился вперед и дважды аккуратно куснул ее своими огромными зубами, едва не перекусив пополам. Но, к его великому огорчению, там не нашлось никаких личинок, и он вернулся ко мне на плечо и снова нежно, как тихий бриз, погладил мне бороду и волосы.

Потом, к немалой моей тревоге, нашел мое ухо. «Вот уж где, — подумал он, — скрываются огромные и необычайно сочные личинки жуков». Он осмотрел ухо, как гурман изучает меню в ресторане, и запустил туда свой длинный палец. Я испугался, что сейчас оглохну, — вот, Бетховен, тебе и товарищ по несчастью, подумал я. Но, к своему удивлению, я едва почувствовал, как его палец искал в моем ухе желанные лакомства. Не обнаружив ничего сочного и ароматного, он еще раз разочарованно хмыкнул и удрал обратно во тьму ветвей.

Так состоялась моя первая встреча с ай-ай, и я понял, что это одно из самых невероятных существ, которых мне посчастливилось встретить. Но существо это нуждалось в помощи — и мы должны были помочь ему. Дать исчезнуть с лица земли этому удивительному и загадочному животному представлялось столь же немыслимым, как, например, сжечь картину Рембрандта, устроить дискотеку в Сикстинской капелле или снести Акрополь, чтобы соорудить на его месте отель «Хилтон». Тем не менее ай-ай, удивительное создание, которое обрело почти мистический статус на Мадагаскаре, по-прежнему находится под угрозой исчезновения. Это животное волшебное — не только с биологической точки зрения, но и в сознании малагасийского народа, среди которого оно обитает и, к несчастью, погибает.