Урсула. История морской ведьмы - Валентино Серена - Страница 15

– Вижу, тебе многое известно о дочерях, страдающих из-за своих отцов.

– Не смей так говорить о моем отце! Никогда не смей! Ты на это не имеешь никакого права!

– Тот человек не был твоим родным отцом, и он по заслугам получил от своих ласковых добрых соседей! А ты... ты, Урсула, стала чудовищем, которое сама же ненавидишь. Таким же чудовищем, как твои жертвы в Ипсвиче. Среди них тебе теперь самое место!

– Убирайся отсюда! Возвращайся к своим глупым льстивым подхалимам-придворным. Здесь, в Открытых водах, у тебя нет никакой власти, Тритон! Твои законы не распространяются ни на эту территорию, ни на меня саму слышишь?

– Я могу отобрать последние оставшиеся у тебя крупицы могущества и с удовольствием сделаю это, если ты будешь и дальше поддерживать земных людей. Это мое последнее предупреждение, Урсула. Забейся в темный уголок, где только и место для таких уродин, как ты, и сиди там, чтобы никого не пугать своим видом!

– Если я такое жуткое чудище, как ты описываешь, так это по твоей милости!

– Нет, ты всегда была такой! Ты с самого детства отказывалась принимать и сохранять приличный вид.

Урсула вздрогнула как от удара. Она ушам своим не верила.

– Что? Что ты только что сказал?

– То, что слышала! Ты всегда была злобной маленькой тварью. Я бросил тебя одну плыть по волнам потому, что уже тогда предвидел, каким чудовищем ты станешь!

– Так значит, я не потерялась тогда, как ты говорил? Ты меня бросил?

– Да, да, да! И по-прежнему считаю, что поступил правильно. Ты только посмотри на себя. Мерзкая. Страшная. Безобразная.

Урсула думала, что ее сердце давным-давно остыло и окаменело к брату еще с тех пор, когда он прогнал ее из своего царства, но такое оскорбление, такое предательство, такая подлость! Нет, это уж слишком! У Урсулы потемнело в глазах, когда она услышала о том, что Тритон в молодости бросил свою крохотную сестренку в бушующем море и его ничуть не волновало, выживет она при этом или умрет.

Скорее всего надеялся, что погибнет, поэтому не стоит удивляться тому, что он и не пытался ее искать все эти годы.

У Урсулы не хватало сил спросить, что о ее исчезновении подумали тогда родители – боялась услышать, что они знали о планах Тритона и, быть может, даже одобряли их. Узнать об этом было бы невыносимо. Нет-нет, не могли родители поддерживать Тритона, наверняка он наплел им какую-нибудь несуразицу, а они ему поверили. Сказочник! Интересно, что сказали бы родители, узнай они правду о своем замечательном сыне? А может быть, они все-таки подозревали, что он не такой уж идеальный? Как иначе объяснить указ короля, по которому Тритон мог единолично занять трон только после того, как будет доказано, что Урсула мертва или совершила преступления, которые делают ее недостойной править страной. Как же мог Тритон пойти на такую мерзость, гадость? Как он мог выдвигать обвинения против своей младшей сестры, которую когда-то бросил умирать среди моря? А сама она? Ну, сама-то она тоже хороша! Додуматься до того, что ее родители были заодно с Тритоном! Нет, это слишком страшно, чтобы оказаться правдой! Не могло такого быть, не могло!

Урсула поняла, что с нее хватит, что больше она не выдержит.

Любви к брату в ней не осталось ни капли, в этом можно больше не сомневаться. Выбор? Выбора ей Тритон тоже не оставил.

Теперь «жуткая, уродливая и злобная тварь», как зовет ее Тритон, будет делать то, что получается у нее лучше всего. Она будет мстить своему брату.

ГЛАВА 12

Чужое тело, украденный голос

К тому что едва не произошло в лодке между Ариэль и Эриком, Урсула отнеслась гораздо серьезнее, нежели сестрички-ведьмы. Ведь не переверни вовремя преданные милашки-мурены лодку, страшно подумать, что бы было! Поцелуй принц свою кукольную глупую принцессу и конец. Лопнули бы тогда со страшным треском все хитрые планы морской ведьмы!

– Отличная работа, мальчики! – сказала она Флотсаму и Джетсаму, глядя в свой волшебный шар, который во время их последней встречи дали ей сестрички-ведьмы. – Но мы были на грани провала. На самой грани! – Урсула была вне себя от гнева на сестричек, которые позволили Ариэль почти поцеловаться с принцем. – Уснули они там, что ли? Курицы! Ну и маленькая ловкачка Ариэль тоже хороша! Намного хитрее, чем я думала!

Урсула постепенно раздувалась от ярости и никак не могла остановиться.

– Если дело и дальше так пойдет, принц еще до заката поцелует ее, тут и сомневаться нечего!

Морская ведьма вплыла в кладовку, где она хранила все необходимое для колдовства.

– Поверить не могу, что они едва не допустили, чтобы это случилось, – бормотала себе под нос Урсула, имея в виду сестричек- ведьм. – Растяпы! Ну ничего! Теперь Урсула возьмет все в свои... э... щупальца.

Она нашла стеклянный флакон с засушенной бабочкой внутри, разбила его, швырнула бабочку в котел и сказала:

– Дочь Тритона все равно будет моей! А принц... Его я заставлю помучиться. Он будет корчиться у меня, как червяк на крючке!

Из котла заструился золотистый свет, он обволакивал Урсулу, превращал ее... да, превращал ее в девушку, которую морская ведьма ненавидела. «Я становлюсь Ванессой, – думала Урсула. – Омерзительной Ванессой с огромными лиловыми глазами и длинными черными волосами». Преодолевая тошноту от необходимости находиться в чужом, неуклюжем и тесном человеческом теле, она успокаивала себя тем, что это в последний раз. Все это она делает в самый последний раз.

И вот Урсула уже преобразилась, уже размышляла, стоя на побережье королевства принца Эрика в чужом теле и с чужим голосом в горле.

Вскоре Тритон будет мертв, и она займет свое законное место на троне. И править она будет только в своем истинном обличье, только так, и никак иначе! До чего же удачно сложилось, что младшая дочь Тритона влюбилась в земного принца! И как э... романтично. Прямо как в книжке. Да не будь ей нужна душа Ариэль, морская ведьма позволила бы глупой русалочке выйти замуж за своего принца. Вот посмотреть бы на лицо Тритона, узнавшего о том, что его любимая доченька стала одной из тварей, которых он ненавидит больше всего на свете. Человеком стала! Ха-ха! Вот это была бы месть так месть! Первоклассная, отборная! Но нет, не бывать этому. У морской ведьмы на душу Ариэль совершенно другие планы. Стоило ли столько хлопотать, забирать у маленькой русалочки ее голос, если бы речь шла только о том, чтобы отправить дочку Тритона и принца Эрика под венец? Нет, конечно.

Судьба улыбнулась Урсуле в тот день, когда волны раскололи на части корабль Эрика, а самого принца утянули на океанское дно, в царство Тритона. И тут – слава морским богам! – Ариэль с первого взгляда влюбилась в Эрика. Шпионы Урсулы немедленно донесли об этом своей хозяйке. Затем морские боги позволили маленькой русалке спасти принца и благополучно вернуть его на берег. Все складывалось как нельзя лучше, все играло на руку Урсуле.

Как и предполагала морская ведьма, принц тоже не остался равнодушным к рыжеволосой красавице, которая спасла ему жизнь. Удача по-прежнему не покидала Урсулу, и морская ведьма очень вовремя успела отобрать у Ариэль ее голос, иначе принц потащил бы русалочку под венец сразу же, как только та раскрыла бы свой маленький ротик. А так бедняга-принц до сих пор считает, что чарующее пение русалочки ему просто-напросто почудилось в предсмертном бреду, когда он камнем шел на дно.

Теперь этим дивным голосом владела Урсула и была намерена распорядиться им наилучшим образом. Для себя, разумеется, наилучшим. Как именно? Да очень просто. С помощью этого голоса Урсула отобьет у маленькой русалочки принца, вот и все.

Из раздумий Урсулу вывел грустный плачущий звук придуманной людьми дудочки – флейты. Он летел над морем и проникал в толщу воды.

«Ага, принц уже здесь, – подумала Урсула. – Отлично». Оставаясь в теле Ванессы, она запела голосом Ариэль песню – ту самую, которую слышал принц, когда маленькая русалочка спасла ему жизнь. Сейчас Урсула чувствовала себя одной из своих сирен – точно так же, как они, морская ведьма приманивала к себе добычу, околдовывала несчастного слабого человечка своей песней. Нет, не своей. Песней Ариэль она брала принца на крючок, звала на берег, где его ждала неминуемая гибель. И тут морской ведьме пришла в голову одна поразительная мысль.