Возвращение Апостолов (СИ) - Харламов Сергей - Страница 50

— Вы считаете, я буду здесь выяснять, кто первым начал? — возмутился Марвел, когда увидел воочию, что кроме его самого, никто не собирается здесь открыть рот. — Слушайте, космодесантники, вы не в яслях и не в детском саду. Я вас спрашиваю, и вы обязаны отвечать. Итак, я спрашиваю.

Марвел сделал изысканную паузу.

— По какой причине вы применяли оружие на Земле, на территории космопорта? Отвечайте!

Огинс знал, что ему легко не отделаться. Без сомнения, приборы зафиксировали, кто произвёл эти выстрелы, но дело может зайти слишком далеко. И тогда запахнет трибуналом. «К тому же я ранен», — Стеф подумал о прострелянной ноге, и тут же острая боль, подстёгнутая мозговыми центрами, дала о себе знать. Но он разом отбросил все «за» и «против», больную ногу и всепобеждающий интеллект. Тем более, Огинс не знал, сообщил ли Флиберт о его (Стефа) визите начальнику караула.

— Уважаемый Марвел, — начал Стеф, которому изрядно надоело гадание на кофейной гуще. — С вами разве ещё не связывался сэр Флиберт? Если нет, то ответом на все ваши вопросы послужит его снисходительное разъяснение.

Стеф посмотрел, какую реакцию вызвали его слова. Марвел согласно кивнул, подошёл к видеотелефону, и вскоре приятной внешности секретарша объявила ему, что «сэр Флиберт отбыл по совершенно безотлагательному делу, и когда вернётся неизвестно».

— Ну?! — громко сказал Марвел, давая понять окружающим, что теряет время по чьей-то нелепой прихоти.

— А разве вы ожидали услышать что-нибудь иное?

Капитан знал, что говорит, и оттого его уверенный голос не мог быть отрицательно воспринят ни со стороны солдат, ни со стороны самого Марвела. За пиратов он не ручался.

— Я сам лично ещё совсем недавно был в Бюро. Так мне не поверили. И вот результат: никто ничего не знает.

Огинс сделал шаг по направлению к Бертолу.

— Вот ты, к примеру, — обратился он к пирату. — Успел высадить человекоподобных роботов?

От неожиданности пират выпучил глаза.

— Каких ещё роботов? Ты чего мелешь!

Это была ловушка, и Огинс праздновал победу. Зная, что перевес теперь определённо на его чашке весов, капитан обратился к Марвелу:

— Вы видели только что, как подчинённые могут разговаривать с капитаном. Что, по-вашему, может означать такое обхождение.

Марвел зло выпятил нижнюю губу.

— Бунт! — рявкнул он.

Солдаты, не размышляя, направили стволы автоматов на Бертола, а заодно и на Тьюри. С радостью Стеф отметил, что ни один ствол не глядит в его сторону. Капитан поднял руку в знак внимания. Оружие почтительно опустилось.

— Бунт, — глубокомысленно произнёс Огинс. — А, быть может, не только?

Марвел не понял сразу, о чём идёт речь.

— Ещё хуже? — он вытёр лоб, мгновенно покрывшийся испариной, глаза его налились кровью. — Измена! — почти закричал он.

— Да.

Марвел рванулся, но, сделав лишь один шаг в сторону Бертола, замер на месте. Стеф интуитивно почувствовал что-то неладное. Отпрянув назад к двери, он посмотрел на солдат. Они стояли как памятники, застывшие постаменты и хранили молчание.

Бертол нахально ухмылялся. Потом он повернулся к капитану. Правая рука его была в кармане, а там вращался какой-то диск. Это была не шутка. Стеф, видя, как фигуры солдат, а вместе с ними, и Марвела, оседают на пол, будто вихрь налетел на Бертола. В руках Тьюри блеснул лучемёт. Используя каждое предоставленное мгновение, Огинс схватил Бертола и, сбив с ног подбежавшего Тьюри, уложил первого на обе лопатки. Хозяин лучемёта при падении громко ударился головой об пол и потерял сознание. Это было на руку.

— Так я и думал, — тяжело дыша, сказал Стеф, извлекая из брюк инопланетного убийцы диск, вызывающий мгновенный шок.

Первым делом Огинс опробовал действие прибора на Бертоле, а, когда тело пирата обмякло, разоружил Тьюри, изъяв лучемёт вместе с кобурой, и застегнул портупею у себя на поясе. Затем, сорвав висевшую на окне занавеску, Стеф наскоро перевязал прострелянную ногу, затем спеленал обоих пиратов, как мог, не думая, однако, что они вздумают на него обидеться.

Отныне рисковать было нельзя. Стеф знал, что пираты могут менять тела. Но при каких обстоятельствах? «Воспользуюсь аппаратом Марвела», — решил он. — «Сигнализацией вроде пока рановато». Тьюри зашевелился. Огинс легонько стукнул его. И снова всё было в порядке.

— Не злись, браток, — крякнул капитан, потирая руки. — Так надо. Пока вы будете без сознания, улизнуть отсюда никому не удастся.

— Алло. Это Андрю Ситлэн? — спросил он уже в трубку. — Я от Марвела. Да. Конечно. Всё в порядке. Только…

Из трубки донеслось нетерпеливое ругательство. Стеф поспешил прервать свою демагогию.

— Одним словом, Джеймс Марвел вызывает вас и ваших ребят к себе. Что? Немедленно! Всё.

Огинс плюнул с досады.

— Работнички! Ничего не хотят делать, хоть ты тресни. Трудно задницу оторвать от стула.

Через четверть часа дверь распахнулась, и на пороге появился Ситлэн. Было заметно, что он сегодня не выспался. Однако погром, произведённый в кабинете начальства (правда, не непосредственного) подействовал на него отрезвляюще.

— Что здесь произошло? — прошепелявил он, пропуская вперёд себя солдат гарнизона.

— Этих, — Стеф указал на пленных пиратов. — В изолятор. Прям так, — добавил он, прочитав немой вопрос в глазах Ситлэна. — Связанных. И не кормить их ни в коем случае. Это не люди.

— Сэр Ситлэн, — воскликнул один из солдат, осматривавший космо-десантников. — У них почти нет пульса. Очень слабый. Едва прощупывается.

— Ничего, оклемаются, — вставил своё веское слово Огинс.

— Но… — протянул Ситлэн, разводя руками.

— Ах, я не представился, — Огинс ехидно усмехнулся. (Кто-кто, а Ситлэн мог бы его вспомнить.) — Я, Стеф Огинс, командир корабля «Констьюдери», того, что за окном, — жест капитана был красноречивее слов. Только так он мог разговаривать с этими надменными форменными слюнтяями. — Чтобы его обезвредить, этот космолёт, вам придётся вызвать роту.

— Почему?

— Чрезвычайно опасный груз, — с напускным сожалением пояснил Огинс. — Он наверняка в замороженном виде.

Ситлэн отдал распоряжения через основной коммутатор. Солдаты протащили мимо тела злосчастных пиратов, завёрнутых в подобие нательного белья, которое пришлось бы более к лицу новорождённым.

Огинс повернулся к Ситлэну. «Когда-то просто Андрю», — внутренне произнёс он с каким-то тихим сожалением о проходящем времени, которого уже не вернёшь. Ситлэн пристально посмотрел на Стефа, видимо, опасаясь, что разговор может коснуться их прошлого «Трус», — отметил капитан про себя и вздохнул. Следующие слова были сказаны вслух.

— Нам надо поговорить.

Огинс сделал знак солдатам, означающий, что начальство желает переговорить с глазу на глаз. Их оставили одних.

Ситлэн наклонился, осматривая лежащего Марвела.

— Андрю, — обратился к нему Огинс, предчувствуя, что как и в былые времена беседа снова не будет клеиться.

— Что?

— Да оставь ты их в покое! — выпалил Стеф, имея в виду временно парализованных людей.

За окном сгущались вполне земные сумерки. Темнота улицы, ничем теперь не отгороженная от частного мирка марвеловского кабинета, уверенно прокрадывалась в каждый его уголок, уставленный экспонатами различных видов вооружения. По всей видимости, разгулявшийся ветер нагнал тучи, и они, собравшись кругом, задумали одарить дождём городскую землю. Вот по стеклу уныло заскользила первая капля, тоскливо, будто предвестница скорого прихода осени; затем другая, немного веселее, как бы раздумывая: стоит или не стоит обгонять привычный ход событий; а после них, первых, и потому беспокойных и медлительных, счёт дождевых капель был безвозвратно утерян. Это был уже настоящий ливень, весёлый и жизнерадостный, довольный тем, что большинство капель проголосовало за него, за весенний дождь, хотя, может быть, в этой ночи никому не нужный.

Когда-то Стеф попал под такой же дождь. Это было давно и, вместе с тем, вроде бы совсем недавно. Ситлэн боялся как раз этой темы разговора. Внезапно вспыхнувший ослепительно-белый свет видеопроектора оживил в памяти Огинса картину дней минувших. Застланное тучами небо, беспросветная пелена тумана, глупо выглядевший на фоне быстрой, разъярённой реки подвесной мост, неизвестно какими смельчаками подвешенный здесь наперекор величественным силам природы, и три одинокие фигурки, три человека: двое рядом, третий немного позади. Лунный свет тщетно пытается пробиться сквозь небесную твердь. Мост покачивается, заставляет спутников вздрагивать, крепко сжимая в руках упругие канаты, предназначенные служить поручнями. И вдруг грохот. Огромный камнепад там, впереди. Всё смешалось, спуталось, переворачиваясь в механическом звуке старинной пластинки, заевшей на одном месте из-за какой-то случайной трещины. Провал в памяти. А потом медицинские покои, приторно-сладкий запах медикаментов, глиптотека, переливание крови… Нет, не будет он сейчас выяснять отношения со своим одноклассником. Пусть они после того обвала не виделись, не важно. Слишком уж много воды утекло с тех пор. «И до сих пор течёт», — Стеф проводил задум-чивым взглядом торопливо сбегающий по стеклу ручеёк, обернулся к Ситлэну.