Возвращение Апостолов (СИ) - Харламов Сергей - Страница 11

— Так мне можно начинать? — задал вопрос апостол Варфоломей.

Апостол Пётр кивнул, остальные вслед за ним тоже.

Дэвид с интересом наблюдал за тем, кто вызвался проделать всё это. Он даже не удивился, когда в правой руке апостола появился голубоватый шар, запульсировавший резавшими глаза световыми вспышками. Дэвид узнал в этом ритме такт своего собственного сердцебиения.

Апостол Варфоломей сказал Дэвиду:

— Дэвид, поднимись с места и встань по левую сторону от плиты.

Дэвид молча выполнил это и стал ждать, не отрывая глаз от шара. Шар теперь находился на вытянутой руке апостола. Святой пристально в него смотрел, словно различая внутри колебания мельчайших частичек. Мельком оглядевшись по сторонам, Дэвид про себя отметил, что остальные относятся к происходящему, как к самому обыкновенному.

«Видимо, им это нередко приходится делать», — сделал про себя вывод Дэвид. И тут же явственно услышал слова:

— Не отвлекайся.

Он огляделся. Все молчали. Дэвид понял, что следует прислушаться к совету.

Когда он снова посмотрел на шар, то увидел, что тот скатился с ладони апостола, но продолжил горизонтальное движение по прямой. Проплывая мимо Дэвида, шар на секунду замер, затем продолжил свой полёт, длившийся до тех пор, пока полностью не миновал плиту. Здесь шар остановился, стал полупрозрачным, а затем вовсе исчез из виду.

Дэвид взглянул на апостола. Святой внимательно смотрел на место, где только что находился шар. Казалось, он продолжал его видеть. Его глаза были широко раскрыты. Но вот они стали медленно закрываться, и одновременно начала опускаться вниз протянутая к Дэвиду рука. Когда апостол полностью закрыл глаза, а его рука замерла, плотно прижатая к ноге, на месте исчезновения шара появился белый дымок. Он перерос в облако, в серебристый кокон. Когда Дэвид пристально всмотрелся в рассеивающийся туман, то невольно отпрянул, увидев себя со стороны, своё отражение в зеркале.

Всё прошло успешно. Слева и справа от плиты стояло по человеку, и в то же время этот человек был один.

14. Второе появление двойника Дэвида Джеффри

Апостол Варфоломей открыл глаза, и на плите ровно по центру заблестел, засверкал всё тот же голубоватый, но теперь приятно переливающийся шар.

Дэвид взглянул на своего двойника. Тот, по всей видимости, ничего не соображал, так как на его губах играла несколько насмешливая улыбка. Одет он был точно так же, как сам Дэвид. Единственное отличие заключалось в том, что на его ногах красовались совсем новые сапоги. «Мои сапоги, — подумал наш Дэвид. — А вот и ещё одна отличительная деталь. У него оттопырен правый карман куртки. Не иначе, бластер. Надо бы предупредить апостолов».

— Послушай меня, мой друг, — обратился апостол Пётр к двойнику. Пират в свою очередь, определив, что обращаются к нему, немного напрягся, устремив на апостола гордый оценивающий взгляд. Невозмутимым голосом святой продолжал:

— Тебя, кажется, зовут Дэвидом?

— Предположим.

— Выслушай меня внимательно. От того, насколько ты вникнешь в сказанное, будет зависеть твоя судьба.

Пират заулыбался, обнажив ряд крупных белых зубов. Но тут же его ухмылка переросла в оскал. Щёлкнув языком, он осведомился:

— Я что-то не понял, кто это здесь решил распорядиться моей судьбой?

— Посмотри налево от себя, — беспристрастно сказал апостол. — Узнаёшь ты этого человека?

Резко повернувшись на каблуках и в довершении всего стукнув ими по полу, двойник посмотрел в сторону, где стоял наш Дэвид.

— Что?! — воскликнул он. — Это же я сам!

— Нет, это не ты сам, — ответил двойнику настоящий Дэвид. — Это я сам!

Пират побагровел.

— Братья, — зазвучало в храме обращение одного из святых.

Дэвид заинтересовался, кто теперь скажет своё веское слово. Им оказался апостол, стоявший справа от Петра. Двойник тоже взглянул на святого. Апостол, выдержав паузу, изрёк:

— Не пристало нам осквернять святость места подошвами сапог этого человека. Я, апостол Иоанн, хочу сказать, что не могут два человека, единые, как едина планета Земля, быть различны в своей одежде. Это то же самое, как бы еврей ел с необрезанными.

Дэвид решил, что апостол привёл здесь давно устаревшую аксиому. Фраза показалась ему, по меньшей мере, лишённой всякого смысла. Сапоги мигом исчезли с ног двойника. Сам пират, видимо, был вне себя от безмолвной ярости. Все мышцы его были напряжены до предела. Похоже, он рвался наказать своих обвинителей, рассчитаться с ними. Однако не мог сдвинуться с места. Наконец, он заговорил:

— Что всё это значит?

Вопрос был обращён к Дэвиду, и апостолы теперь молчали. Настало время разговора с самим собой.

— Это значит, — ответил Дэвид, стараясь, чтобы голос был как можно мягче. Ему очень не хотелось доводить дело до использования противником оружия. Хоть двойник и скован в движениях, в быстроте собственной реакции Дэвид не сомневался. — Это значит, что ты и я — один и тот же человек в двух лицах.

— А-а-а, — протянул тот. — Я понял. Ты как раз то жалкое существо, чей облик меня вынудили принять.

— Нет, уж извини, — Дэвиду совсем не понравился тон, взятый пиратом. — Что же ты великое совершил, если так скверно обо мне отзываешься?

— Чего? — ощерился бандит. — Как будто сам не знаешь. Вот продырявлю тебе башку, тогда поймёшь.

Рука его дёрнулась, но осталась на месте. То ли он передумал, то ли действительно находился под действием парализующей силы.

— Куда вы меня затащили? — спросил он, вероятно, решив навести сначала справки относительно местоположения, а потом уже разделаться с обидчиками.

— А где ты был до этого?

— На корабле.

— На каком?

— На том, что зовётся «Констьюдери», — пират снова ухмыльнулся. — Ты что же, двойничок, успел позабыть название своей консервной банки?

— Нет, — ответил Дэвид, пропустив мимо ушей нелестное высказывание на счёт корабля. — Я не позабыл. Только хотел узнать, добрались ли вы до Земли.

Эту фразу Дэвиду не надо было говорить. Он понял, когда было уже поздно. Пират молниеносно выхватил бластер и направил его на Дэвида. На вопрос о силовом поле ответ оказался отрицательным.

— Значит, так, — засопел пират. — Ты меня сию же минуту вернёшь туда, откуда взял. Иначе, клянусь богом, мне придётся немного потревожить твои мозги. — Двойник расставил широко ноги и провёл рукой по блестящему железному корпусу лучемёта.

Тишину рассеял голос святого, по всей вероятности, не выдержавшего подобной мерзости. Им оказался Иаков-младший.

— Братья, нельзя допустить этого зла, ибо все мы здесь. Всё сие слышат светила небесные, и нет у нас права допустить такой грех.

В то же мгновение бластер исчез из рук пирата.

— Теперь вы равны, — громогласно произнёс апостол Пётр. — Тот из вас, кто сможет нам доказать, что он лучше своего второго «я», будет отпущен с миром. Тому же, кому это не удастся, придётся уступить, не будучи виновным, но став побеждённым в равном по условиям состязании.

Дэвид понял, что это его последний шанс. Если он его упустит, ничто больше ему не поможет. Ясно одно, один из них должен исчезнуть навсегда. Дэвид попробовал представить себя в роли пирата, уничтожающего Землю. Попытка провалилась. Уж лучше пусть его размажут по стене, разделят на десятки, сотни подобных ему, существ, — предателем ему не стать.

Дэвид украдкой посмотрел на двойника. Тот, вроде, тоже что-то понял. Стоял, потупив голову, больше не бравируя своей уверенностью.

Ясно и отчётливо Дэвид видел в пирате те качества, которые у него так бесцеремонно украли; да так искусно, что, если бы не воспоминания об Илоне, он вообще мог отказаться от борьбы.

«Да, — задумался Дэвид, взвешивая свои силы. — Сейчас будет что-то интересное. Спор между двумя противоположностями, бытовавшими в своё время в одном человеке — в Дэвиде Джеффри. Единственное, что я пока могу, так это взять сразу инициативу в свои руки». С такими мыслями Дэвид придвинулся вплотную к своей стороне плиты. «Обидно, — отметил про себя. — Раньше хоть плита принадлежала мне целиком, а сейчас и то, половина». Он огляделся по сторонам, поймав на себе взгляды одновременно нескольких святых, убрал руки за спину, чтобы скрыть волнение, и заявил: