В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ) - Белоус Олег Геннадиевич - Страница 47

Все, понеслась!

«Бабах!» Хлестко ударили одиночными автоматы караульных. На вышках расцвели огненные цветы. Эхо выстрелов загуляло по окрестностям смешиваясь с яростным ревом понявших что обнаружены нападающих. Услышавшие звук перестрелки водители маневренных групп нервно нажали на педаль газа, еще больше увеличив скорость. Часть нарушителей остановилась, приглушенная из-за расстояния команда. Тусклый лунный свет блеснул на дулах.

Бах-бах-бах — по очереди изрыгнули ответный огонь мушкеты. Расстояние для прицельной стрельбы из местного огнестрела слишком велико, но чем черт не шутит? Если повезет случайно попасть в часового, мало тому не покажется, в крайнем случае напугают. «Дын!» — от оглушительного, звонкого удара загудел металл вышки. Отрекошетил подарочек налетчиков. Караульный на миг испуганно пригнулся, но тут же распрямился, оскалился. Выцелил, нажал на спусковой крючок. Еще одного налетчика смело с лестницы, по которой он перебирался через ров, словно кеглю от умелого броска тяжелого шара. Свирепая улыбка коснулась губ стрелка.

В ров один за другим валились снесенные тяжелыми ударами 5, 45 мм. пуль убитые и раненые. Гортанные крики, стоны, затейливая матерная брань. Огонь не остановил нападающих. Как только через ров легло достаточно лестниц, нарушители бегом перебирались на мастерградскую территорию. Небольшая часть, по паре десятков человек немедленно рванули к вышкам а остальные вперед, вглубь попаданческого анклава. Огненный цветок расцвел за пару десятков метров от вышки, разбросав часть нападавших а остальных заставив залечь. «Тиу-тиу» — тонко пропели в ночи невидимые осколки. А вот не надо быть такими самонадеянными! Вышки тоже защищены минным полем! Не знали? Ваши проблемы!

Когда Изюмов и поднятый по тревоге мэр города узнали о масштабах прорыва, о сотнях штурмующих пограничье бандитов, их пробрало по-настоящему. Захватить город нападающим не удастся, но пограбить села и пригороды Мастерград они вполне могли!

— Уууу — тоскливо и пронзительно завыли над городом сирены гражданской обороны, эхо загуляло между темными квадратами спящих пятиэтажек, в окнах торопливо загорались огни. Стаи ворон с недовольным карканьем поднялись в небо и закружились над молчаливыми домами. Действия по сигналу несколько раз отрабатывали на общегородских учениях, так что не знающих, что означает сигнал, не было. Испуганные и недоумевающие жители вскакивали с постелей и превращались в казаков, полицейских, бойцов вооруженных сил Мастерграда и просто обывателей. Хотя с учетом того, что практически в каждой семье имелся огнестрел, хотя бы короткоствол, а изучение воинских искусств и «боевых» видов спорта включая бокс, самбо, фехтование и стрельбу стало за последние три года суперпопулярно, то и многие из обывателей перестали быть легкой добычей аборигенов. Председателей сельских кооперативов подняли на ноги тревожные звонки дежурного по отделу чрезвычайных ситуаций администрации. Город и села походили на муравейник в которых прохожий ткнул палкой: вооруженные люди мчались к местам сбора своих отрядов и подразделений, с нетерпеливым бибиканьем неслись по улицам полные бойцов автобусы и грузовики. Через час казаки отрядов самообороны, полицейские и пожарные заняли оборону за высоким валом по периметру города или за деревянными стенами деревень. Лампочки на бетонных столбах перед линиями обороны выхватывали из окружающей тьмы пару десятков метров освещенного пространства. Дальше, в темноте затаилась неизвестность.

Грозно рыча мощными моторами колонна БТРов и Уралов дежурной роты унеслась в ночь. Еще через полчаса, когда восход слегка окрасился в нежно-розовые цвета, в рассветную полутьму понеслась еще одна рота. В двух местах маневренным группам пограничников удалось отогнать нападающих в тайгу, но до нескольких сотен вооруженных аборигенов сумело прорвалось на территорию попаданцев. Боевые машины остановились, открылись люки, упали борта. Мотострелки попрыгали на землю, развернувшись в тонкую линию, залегли в траву, блокировав наиболее вероятные направления движения напавших. Пока не рассветет, прочесывание местности полковник Изюмов, ему поручили руководство операцией, посчитал слишком рискованным, мало ли с кем можно столкнуться в ночи. Уж больно искусны местные в размахивании острыми железяками. Лишние потери не нужны. В серое, предрассветное небо над головами бойцов периодически взлетали осветительные ракеты. Неверный свет открывал степь на многие сотни метров впереди: заросшую травой серую равнину, посевы пшеницы справа и далекую Вельку слева. Самых наглых и неосторожных врагов, пытавшихся незаметно приблизиться к мастерградцам, отслеживали снайпера.

«Бах!» — звучал хлесткий как удар плети выстрел и очередной разбойник обливаясь кровью падал в южноуральскую траву.

Всю ночь над попаданческой территорией кружили самолеты. Время от времени к земле падала осветительная бомба, высвечивавшая местность на километры вокруг. Летчики выискивали отряды нападающих. Когда их обнаруживали открывались люки, мелким горохом летели вниз осколочные бомбы или по рации наводилась артиллерия попаданцев. На месте где неудачники считали себя в безопасности, с оглушительным грохотом расцветали десятки огненных цветов, раскаленные осколки косили вокруг все живое.

Дважды загнанные в ловушку аборигены пытались неожиданно атаковать мотострелков. Молча и осторожно подбирались к боевым порядкам и только когда их раскрывали, с громкими криками и потрясая саблями и пиками, бросались вперед. Частый треск винтовок мастерградцев легко перекрывал грохот мушкетных выстрелов. За несколько десятков метров до позиций мастерградцев точку ставило змеиное шуршание огнеметов. Огненные росчерки касались тел, люди вспыхивали словно свеча, из глоток вырывались звуки, на которые, казалось, не способен человечек. Болевой шок убивал не мгновенно, но гарантированно. Люди сломя голову бежали прочь по южноуральской степи чтобы через считанные секунды рухнуть на траву обгоревшими трупами. Устрашенные аборигены откатывались назад, оставляя на поле боя десятки стонущих раненных, тела погибших в все еще тлеющей одежде и обожженную землю. Густой и жуткий запах сгоревшей плоти висел в воздухе, забивал ноздри. Несколько бойцов согнулись над землей в приступе мучительной тошноты. Пару раз поступали сообщения о скоротечных схватках на стенах деревень, но вовремя отправленные подкрепления отгоняли разбойников. К утру проникшие к Мастерграду разбойники поняли, что они окончательно проиграли и попытались отступить в лес, но поздно. Куда соревноваться пешему с автомобилем! Когда ночная тьма уступила рассвету, началась настоящая бойня. Бойцы погрузились на боевые машины. Вначале шли БТРы с автоматчиками или огнеметчиком впереди. За ними линия бронированных Уралов. Нападавших оттесняли с берегу Вельки. Все, кто пытался уйти от предписанного маршрута, безжалостно отстреливались на расстоянии где средневековые мушкеты бесполезны. К шести утра полторы сотни уставших и испуганных людей, многие из них «щеголяли» окровавленными повязками, оказались в окружении БТРов. Командир первой роты майор Иваненко прокричал в громкоговоритель приказ сдаваться под угрозой полного уничтожения. На траву начали падать первые сабли, копья и мушкеты с кремневыми пистолетами.

Два следующих дня население Мастреграда прожило в режиме чрезвычайного положения. На выходах из города и деревень стояли усиленные КПП, казаки и полицейские никого не выпускали наружу без специального пропуска. Территорию прочесали. В обед выстроившиеся в цепь армейцы, полицейские, казаки и вооруженные добровольцы двинулись от южной границы охраняемой пограничниками территории на север. Удалось обнаружить пятерых затаившихся в долине Вельки разбойников, из них двое — тяжелораненых. Сдались они без боя.

Грузные армейские Уралы колесили по местам боев и бомбардировок. Пленные грузили в кузов раненных, собирали окровавленные трупы и фрагменты тел напавших. Батюшка Андрей, настоятель Храма Живоначальной Троицы отпевал всех, не разбирая кто какой национальности и веры. К вечером на севере от города у границы появилась безымянная братская могила.